Североморье (СИ) - Подлужная Наталья Александровна. Страница 35

      Присев на лежанку, я начала растирать руки - они были ледяными, в висках стучало; меня трясло, как осиновый лист. Как-то все-таки я смогла уснуть на этом топчане. Открыв глаза, я смотрела на солнышко, весело играющее своими лучами на окне комнаты. Мне же становилось все хуже. За мной пришли. С трудом совладав с сухими глазами, отправилась с караулом. Стражники молчали, пока вели меня в мрачную, длинную, темную, с красной дорожкой комнату. Длинный стол. В длинных белых париках трое судей. Я готова была защищать себя; но меня жестоко осадили. Сухим, скучным голосом зачитали приговор. Письмо полковника не оставило мне шанса. Он приказывал: 'незамедлительно предать преступника казни'. Слово полковника Бреоли стоило дорого. Для жизни мне оставили три часа; ведь им надо было успеть еще отведать обеденную трапезу...

      И вновь я стояла посередине комнаты. Внутри образовывалась страшная пустота, грозящая поглотить меня всю....И брызнули слезы, прорвалось рыдание, рухнув на колени, я с ужасом начинала понимать, что это все....Все, конец... Отчетливо слышала бешеное сердцебиение. Ледяными руками обхватив себя, сжалась в комок....

      И что-то кольнуло меня, как-то дернуло: какое-то воспоминание не давало покоя, шевелило мозги... Ну же, соберись, думай...Думай, чтобы не сойти от страха с ума! Думай...Стоп, неужели?!...Цепочка с кулоном в виде капельки, вот что!!. После смерти барона Корда я запретила себе думать о нем, а его предсмертный подарок все еще был на мне. Тогда я так и не поняла, почему он настаивал, чтобы кулон находился у меня. С трудом поднявшись, пошатываясь, вытерев рукавом глаза, я старалась отдышаться...Надо позвать...Надо.... Черт возьми, где же мое мужество?... Кликнула стражника; попросила о визите барона Корда....

      Странно, что внутри ничего не задрожало...Старательно дыша, пыталась сообразить - что сказать ему, когда он придет? Просто, наверное, отдам кулон и все. На большее я не способна... А если я сорвусь... Неожиданно стала открываться дверь; кто там еще? А на пороге возник сам барон Корд. 'Сударыня, я хочу сообщить вам, что вы ...' Я, боясь, что меня подведут нервы, что я сорвусь и наговорю лишнего, перебила: ' Барон! У меня не так много времени. Я... хочу вернуть вам то, что принадлежит вам и вашей семье' - расстегнув ворот рубахи, я сняла кулон с шеи. Посмотрев на барона, я неожиданно поразилась выражению его лица - он выглядел... потрясенным. 'Прошу вас, сударь, хотя бы перед казнью, прошу, не намекайте на воровство. Мне этот кулон дал сам барон Витольд Корд'. 'Я...я вовсе не это собирался спросить у вас. Как мой отец объяснил вам свое желание видеть на вас этот кулон?'. 'Он просто сказал, что кулон должен быть на мне. Правда, еще он просил, чтобы я показала его вам. Но зачем, для чего, я не знаю'. 'Он просил, чтобы вы его показали мне?'. 'Да'. Вложив ему в руку кулон с цепочкой, я отошла. Моя душа успокоилась, вот теперь все правильно; я сделала, что должна была сделать. Держа его в ладони, он взглянул на меня; я вздрогнула, выдержать его взгляд было немыслимо - его глаза - я увидела в них дикую боль, муку и что-то еще, для меня недосягаемое....

      'Сударыня, мой отец хотел видеть наш родовой кулон на вас. Я не буду возражать против этого решения. Возьмите его - он ваш'. 'Я не могу его взять! Во-первых, он принадлежит вашей семье, во-вторых, я недостойна его, а в-третьих, вы забыли.... моя казнь состоится через два часа. Так что пусть он остается у вас'. Он молча воззрился на меня, его темные глаза пылали, приковывали мой взгляд; сердце напряженно стучало, напряжение росло.... Положив кулон на стул, он сказал: 'Я шел сообщить вам, что суд под давлением каких-то фактов отменил вашу казнь....Меня попросили известить вас. Вы свободны'. Я как-то все-таки устояла, потрясенно замерев; слов не было, чувств не было, шум в голове, время остановилось... 'Но, барон... - хрипло выталкиваю из себя, - полковник Бреоли? Его письмо - он настаивал на смертном приговоре'. 'Уже не настаивает. Что ж, сударыня, прощайте. Да хранит вас бог' - затем он поклонился: 'Честь имею' и быстро вышел. Я стояла ни жива, ни мертва. Его глаза по-прежнему не отпускали меня......

      ....Я...свободна?? То есть, все закончилось?.... И я могу выйти из этой...Словно окаменев, я не сводила глаз с двери, за которой скрылся барон. Вдруг перед моим взором на пороге появилась Мели Донован. С торжествующим видом, она, радостно вопя, кинулась ко мне и с шумом мы грохнулись на пол: 'Что я тебе говорила! А?! Я верила, верила, что все хорошо будет! Ты у судьи была?' 'Нет еще. Я...мне надо в себя прийти....Тяжеловато мне сейчас...'. 'Ясно - понятно, тут не то что тяжеловато станет, а похуже...' - и лукаво подмигнув, добавила - 'а барон то молодец...'. 'Ты о чем?'. 'Ой,...будто не знаешь ничего...'.

      'Мел, откуда? Может, поделишься?'. 'Ну, вчера, когда я от тебя шла, услышала чьи-то голоса за дверью, ну, приостановилась...послушать. Стражники поговаривали, что барон прошел мимо них бледный, хмурый, и с стиснутым ртом....А дежурный стражник добавил, что садясь в экипаж, барон приказал быстро ехать к госпиталю, к полковнику..... И стражники тогда, все как один заговорили, что коли за дело взялся Джон Корд, то мол, не оборвется жизнь стражницы Ховард...Тут я духом немного и воспряла...Так что, делай выводы, подруга'. 'Получается, что барон...ездил к полковнику? И добился отмены приговора? Невероятно! Не может быть...'. 'Может, может.... А сейчас иди. Узнавай, что тебя касается, Еле и сваливаем отсюда к чертовой матери! Что-то мне тут надоело'. Чуть усмехнувшись, я вышла из комнаты, и с двумя стражниками дошла до мрачного кабинета судьи; получив разрешение войти, я предстала перед судейской главой Мейконом. 'Вы должны быть все-таки наказаны... - нехотя выдавил он из себя, - вы разжалованы, и отправляетесь служить в дальний гарнизон. Там всегда требуются люди....Если вам повезет, и там начнется война, вы, быть может, вернете себе репутацию и доброе имя стражницы. Теперь идите. Ваше назначение будет у капитана Шейдана. Прощайте, сударыня Ховард'.

      В молчании, спускаясь по лестнице, возле ворот я увидела барона Корда. 'Подожди!' - крикнув Мели, я бросилась к нему. 'Барон! Я ведь вас должна благодарить за свое спасение....' Он, склонив голову и взглянув на меня со знакомой усмешкой, перебил: ' Вы ничего мне не должны и ничем не обязаны. Не стоит меня благодарить. Сударыня, в память о моем отце я сделал то, что должен был сделать. И не будем больше об этом. Я желаю вам всего хорошего. Прощайте' - и отвернувшись, он пошел к карете, которая через мгновение рванула с места. Поискав глазами Донован, и увидев, что Мели уже верхом, я поспешила к своей лошади. Путь предстоял не близкий; мы мчались во весь опор. В дорожной сумке я нашла шляпу, которую натянула почти на уши. Шарфами обвязали шеи, плащи крепко запахнули; день выдался холодным....

V

      ....Свернув на разбитую проселочную дорогу, мы замедлили бег лошадей. Взмыленным, мы дали им передохнуть. А морозец пробирался по коже. Изо рта вырывался белый пар. Мы вновь пришпорили коней; и неслись теперь во всю прыть. Наконец впереди показались охранные костры и наблюдательные посты военного поселения. Скоро поселение свернется, и зимовка пройдет в одной из многочисленных королевских резиденций. В шатрах подготавливали вещи к переезду; упаковывали обмундирование. А вокруг пока текла обычная походная жизнь. Невдалеке стражники вовсю упражнялись в поединках на мечах и кинжалах.... Подозвав меня, как только увидев, сэр Вист Гант поздравил с возвращением и вздохнув, дал добро на сборы....

      Недалеко от поста, в казарме я нашла Инель, спящую после дежурства. Ей пришлось дежурить за Мели Донован и за себя, и от усталости она уже плохо соображала. Я все же разбудила ее...Чуть не задушив меня в своих объятиях, подруга разревелась, узнав, где дальше пойдет моя служба. Практически тут же в казарму ввалился народ: Сэйт Лейтон, один из моих давних напарников; сестры Дравесс - Оливия и Жизель, Густава, и подошедшая последней Мели Донован с осунувшейся хмурой Лори. Она пыталась навестить меня - но получила отказ; 'нельзя ослаблять охрану - хватит уехавшей Донован'. Все наперебой рассказывали о принцессе, ходившей в эти дни страшно злой, и о Ганте, взявшим весь 'удар' Ее высочества на себя...Мели удалось вклиниться в бесконечный рассказ о принцессе Виоле новостями о моей дальнейшей службе - и вдруг воцарилась мертвая тишина....стало слышно, как в лагере сэр Гант отдал приказы об усилении постов....