Провидица (СИ) - Григорьева Юлия. Страница 7

Он стоял раздетый по пояс и обмывал тело в такой же ледяной воде, какую принесли и лаиссе Альвран. Девушка стыдливо отвела глаза от мужского тела, покрытого бугрящимися мышцами. Плотней закутавшись в теплый плащ ласса, который так и остался на ней после того, как он накинул его на плечи Кати еще в своем шатре, она подошла к лошади, на которой вчера ехала, и потрепала ее по шее.

— Извините меня, лаисса Альвран, — услышала она и обернулась, но тут же опустила взгляд.

За ее спиной стоял Корвель, обтиравшийся рубахой, и взгляд Кати уткнулся в его широкую обнаженную грудь, покрытую шрамами, следами былых ратных подвигов благородного ласса. Он усмехнулся, глядя на румянец, покрывший щеки девушки. Вот и еще один минус Катиль Альвран. Ласс Корвель любил женщин опытных и лишенных ложного смущения. Его Рагна, даже в их первую ночь, когда он сорвал цветок ее девства, была гораздо смелей и отдавалась ему неумело, но со всей страстью своей души.

— Я прощаю вас, ласс Корвель, — пролепетала девушка. — Хотя и не поняла, чем успела прогневать вас.

— Ничем, благородная лаисса, таков мой нрав, — безразлично ответил мужчина. — И спасибо за то, что мы смогли подготовиться к встрече с ночными тварями. Иначе я мог бы потерять гораздо больше людей.

Сказав это, ласс развернулся и направился в дом, где остался его меч. Через некоторое время он вышел, удивленно разглядывая очищенный от крови клинок.

— Ейнир, — позвал он своего оруженосца, — ты заходил ночью в дом?

— Нет, мой господин, — ответил тот, — я упал без сил, как только вы позволили отдыхать.

— Тогда кто?.. — Корвель вдруг посмотрел на Катиль, изумленно приподняв брови.

— Я помогала братьям чистить оружие, — скромно ответила она. — Вы уснули, а кровь засыхала, и я позволила себе… Простите, если совершила недопустимое и оскорбила вас.

— Забавно, — непонятно к чему произнес Корвель. — Похоже, мне стоит благодарить вас снова, лаисса Альвран. — Он усмехнулся, повторив, — забавно. Невероятно, но вы заставляете меня совершать то, чего я делать не люблю: быть вежливым и извиняться.

— Должно быть, мне стоит отнести ваши слова на свой счет, как похвалу, — спокойно ответила Катиль. — Рада, что помогаю вам стать порядочным человеком.

— Но зарываться не стоит, — отчеканил ласс и помог ей забраться в седло. — Мы едем к замку ласса Маеля. Это его земли, и я хочу понять, что здесь происходит.

Замолчав, мужчина удивленно взглянул на прорицательницу.

— Благородная лаисса, какого Нечистого я перед вами отчитываюсь? — спросил он, мотнул головой и усмехнулся. — Да уж.

После этого запрыгнул в седло и тронул поводья. Лаисса Альвран последовала примеру ласса Корвеля, за ними двинулся и уменьшившийся почти в два раза отряд, ведя в поводу освободившихся лошадей. Уже отъезжая, Катиль обернулась и заметила разгоравшуюся поленницу, на которой были сложены останки павших. Хвала Святым, они успели отъехать достаточно далеко прежде, чем истерзанные тела загорелись, и воздух наполнился зловонием. Трупы волков покидали в выкопанную яму и засыпали землей. Кати искренне порадовалась, что не видела мертвых тел под ногами, их успели убрать к тому моменту, когда она вышла из дома фермера.

Замка ласса Маеля отряд достиг после полудня. Солнце, все еще редкий гость в это время, неожиданно решило порадовать путников и выбралось из-за туч. Лаисса Альвран подняла лицо к небу, сожмурилась и радостно улыбнулась, радуясь редкому весеннему дару.

— Как же хорошо, — забывшись произнесла она.

Ласс Корвель обернулся и некоторое время смотрел на детскую непосредственность, с которой девушка улыбалась солнцу. Он тоже поднял лицо кверху и вдруг ощутил умиротворение, словно не собирался устроить допросу хозяину этих земель, и не покинул не так давно место, где провел ночь в сражении с волками, а выехал на прогулку, наполненную беззаботным покоем. Но уже через мгновение мужчина вновь хмурился, осознавая, что присутствие девушки вызовет вопросы и толки.

На сплетни лассу было плевать, но имя его спутницы не должно было стать известным. Судя по тому, что ему сказала Рагна, и о чем поведала сама Катиль, ласс Альвран не стремился к тому, чтобы его дочь видели многие, а тем более знали о ее даре. И даже если ласс Маель не слышал о пророчествах и видениях лаиссы Альвран, то имя бесспорно знал. Выдать ее за супругу было невозможно, потому что многие знали о Рагне и о том, что других женщин ласс Корвель не признает, потому свадьба должна была наделать много шума. К тому же положение Корвеля не позволяло устроить тихую свадьбу, к тому же это порочило бы имя девушки. И было еще кое-что, что окончательно утвердило ласса в его решении, о Рагне знали, но видели ее единицы. Слишком ревностно мужчина относился к своей наложнице.

— Лаисса Альвран, — произнес он, вновь посмотрев на улыбающуюся девушку, — мы сейчас въедем в замок ласса Маеля, — Катиль понимающе кивнула, — и мне придется скрыть ваше имя. — Девушка молча слушала его. — Если возникнут ненужные вопросы, вы должны назваться Рагной Лёрд. Вам понятно?

Катиль едва заметно скривилась, услышав его слова, и это не ускользнуло от внимания ласса.

— Я позволяю вам назваться лучшим именем на свете, именем моей возлюбленной, — недовольно отозвался на эту короткую гримаску Корвель.

— Я не расцениваю данное позволение честью для себя, — ответила Катиль. — Имя вашей наложницы станет для меня унижением.

— Не забывайтесь, — он придержал коня, и темные глаза ласса недобро блеснули.

— Мы говорим не о королеве, а всего лишь о вашей любовнице, которая согревает вашу постель, и по вине которой я лишилась заботы своих родных, — вновь пряча страх перед зверем, глядевшим на нее сквозь потемневшие глаза мужчины, произнесла лаисса Альвран. — Я обещала вам, что буду относиться к ней так же, как вы относитесь ко мне, но не более.

— Я забочусь о вас, — в голосе мужчины послышалось легкое возмущение.

— Ах, оставьте, ласс Корвель, — отмахнулась девушка. — Это не забота, а обстоятельства, которые велят вам беречь меня. Но если мой дар вдруг исчезнет, вы выкинете меня за ворота вашего замка, как паршивую собачонку. И вас не буду волновать, ни моя жизнь, ни моя честь, ни даже, что со мной станется в следующую минуту.

— Лаисса Альвран, вы опять забыли, что является залогом…

— Я назовусь именем вашей любовницы, прекратите меня запугивать. Не из страха, а лишь потому, что не хочу пачкать свое истинное доброе имя пересудами о путешествии с мужчиной, — раздражение само прорвалось, уничтожая в это мгновение и страх, и смущение.

— Стало быть, вы считаете, что имя Рагны…

— Испачкали вы сами, возведя ее на свое ложе, — уже совсем забывшись, ответила девушка, и ласс сорвался.

Он перехватил поводья ее лошади, схватил Катиль за плечо, причиняя ей боль, и зашипел в лицо:

— Не смей так отзываться о моей женщине, лаисса. Ты не достойна и ее мизинца, маленький тщедушный воробей. Если еще раз позволишь себе поносить ее, я сверну твою худосочную шейку.

Катиль стиснула зубы, не позволяя себе издать хоть звук от ослепляющей ее боли, и выдержала разъяренный взгляд ласса.

— Тогда не стоило слушать свою женщину и осаждать замок моего отца, — ответила она чуть дрожащим, но спокойным голосом. — Вы вольны убить меня прямо сейчас, или же отпустите, и я вернусь домой. Но я не собираюсь превозносить имя Рагны Лёрд, пока не увижу, что это достойная женщина, и мне есть, за что ее уважать. А теперь отпустите, моя кожа слишком нежна, и синяки ее не украсят.

Ласс еще несколько мгновений мерился взглядом с девушкой и отпустил ее, чувствуя уже не ярость, а настоящее бешенство. Он пришпорил коня и помчался к замку, оставляя за спиной отряд. Воины последовали за господином, Катиль же ехала все так же неспешно. Ей потребовалось время, чтобы подавить дрожь, страх и злость. На глаза девушки навернулись слезы, и она вновь подняла лицо к небу, но теперь, чтобы сдержаться и не заплакать.

— О, Святые Защитники, пошлите мне терпения и силы. — Прошептала Кати и поспешила натянуть на лицо маску безразличия, потому что к ней направлялся Рагнаф.