Самый сердитый гном - Юрин Денис Юрьевич. Страница 9

– А если точнее? – невозмутимо переспросил Карл, не отрывая глаз от карты маршрута.

– Половина, то есть дюжина, – уточнил Зингершульцо и тут же, во избежание дальнейших расспросов, аргументировал свой ответ: – Они ветераны, у каждого за спиной не менее шести походов, остальные – молодняк. Двое совсем не стреляные, только что переведены из северных зон.

– Ну, вот и отлично. Отбери пятнадцать солдат и встань с ними между девятой телегой и сарканом, – отдал приказ Карл, продолжая рассматривать витиеватые пунктирные линии, обозначающие предстоящий маршрут по извилистой горной местности, изобилующей крутыми подъемами и спусками, глубокими расщелинами и удобными позициями для засад.

– А как быть с извозом? У половины из них завтра как раз черед наступит телеги тащить.

– Не волнуйся, они получат освобождение от «лямки» до самого конца пути, – подытожил разговор Карл и обратился к остальным командирам: – С завтрашней смены в обычной упряжи по трое, а на сарканы поставьте пятерых вместо шести. Вопросы есть? – спросил напоследок Карл, обводя взглядом недовольно зашумевших и нервно заерзавших на ковре командиров групп.

Невнятное ворчание тут же стихло. Присутствующие пытались собраться с мыслями и аргументированно изложить свое недовольство странным и легкомысленным, по их общему мнению, распоряжением начальства.

– Вопросов нет, замечаний тоже, но мы не понимаем и не видим причин для ужесточения мер безопасности, – взял слово седобородый Бонер, заслуженный ветеран Гильдии, на счету которого было более двадцати походов и бесчисленное количество битв. – Возможно, их видишь ты, но не считаешь нужным сообщить нам. Не знаю, какого мнения придерживаются остальные, но меня пугает неизвестность и явная алогичность твоих поступков. Пока все складывается как нельзя лучше: конвой уже целую смену в пути, идем быстро и с опережением графика, нападений не было. К чему усиление караулов, что тебе не нравится, чего ты боишься? – произнес скороговоркой Бонер и замолчал.

Старейшина отряда лаконично высказал общее недоумение, другим добавить было нечего. Гномы сидели молча и в ожидании ответа взирали на Железного Карла. Он должен был дать разъяснения, поделиться неизвестной для них информацией, на которой основывались его противоречащие благополучно складывающейся ситуации опасения.

– Реальных фактов у меня нет, – признался Карл после минутного молчания, – есть только данные разведки, допускающие предположение о грозящей опасности, и тревожное предчувствие, которое называется людьми интуицией. Впервые за мою долгую практику вождения караванов отряд не подвергся нападению в первую же смену пути. Как помните, раньше хищники атаковали нас чуть ли не у самых Ворот, а сегодня все было тихо, пожалуй, слишком тихо. Даже кротеры и саблезубые пауки не вылезали из своих нор…

– Предчувствия предчувствиями, но неплохо было бы иметь какие-то реальные причины. Ты же лучше меня знаешь, чем больше солдат в вооруженном сопровождении, тем меньше возчих. Мы снизим скорость передвижения и задержимся на маршруте лишнюю смену, – возразил старейшина отряда. – Боюсь, как бы твои беспокойства и опасения, наоборот, не довели бы нас до беды.

– Может быть и так, но мне кажется необходимым укрепить центр колонны и выставить дозоры не только спереди и сзади, но и на флангах, тем более что завтра после тропы над Кернской пропастью будет несколько широких участков местности. Как раз там полно боковых ответвлений и мелких пещер, обзор же, как вам известно, будет затруднен из-за обилия сталактитов и неровного ландшафта. Хищники смогут незаметно прокрасться и внезапно напасть на плохо защищенные телеги в середине колонны. Пока возчие схватятся за топоры, пока подойдет подкрепление, мы можем понести большие потери.

После своего выступления Карл сделал многозначительную паузу и обвел взглядом членов военного совета. Если в начале разговора никто из присутствующих не понимал необходимости ужесточения мер безопасности и выражал свое негодование в зависимости от темперамента и личного отношения к нему как к командиру, то теперь ситуация в корне изменилась.

Недовольный ропот прекратился, и по крайней мере пятеро из двенадцати хауптмейстеров были на его стороне: ветеран Бонер, понявший причину тревог командира и оценивший потенциальную опасность внезапного фронтального удара хищников на открытой местности, педантичный Зингершульцо, ненавидящий риск и принцип «Пойдем на авось!», а также трое командиров, чьи группы находились в центре колонны и должны были в случае нападения первыми принять на себя удар. Однако победа была еще не окончательной. Большинство горело вполне понятным желанием как можно быстрее завершить поход и вновь оказаться за спасительными Воротами. В то же время Карлу была крайне необходима поддержка его решения советом отряда. В случае, если командиры усомнятся в правильности его поступков и общей оценке ситуации, то по возвращении в Махакан его может ожидать отстранение от должности. Тем более что у многочисленных завистников и недоброжелателей накопились вполне солидные тома компрометирующих материалов, обвиняющие его во всех смертных грехах, начиная от панибратского отношения с солдатами и заканчивая подрывом общественных устоев.

– Позвольте напомнить, что одобрение моих действий советом отряда носит не обязательный характер. Решение принято, и я от него не отступлюсь, – продолжил Карл, решив поставить подчиненных перед свершившимся фактом и только затем привести последний, решающий аргумент. – Однако прежде чем разойтись, мне хотелось бы ознакомить вас с данными разведывательной группы. Естественно, услышанное сейчас до личного состава не доводить. Не надо поднимать паники!

Легкий кивок охраннику у входа, и на пороге шатра появился командир разведывательной группы, унтер Биф. Он и его два помощника были единственными из «штабных», к кому никак не приклеивался унизительный ярлык «мальчик на побегушках». Биф Шварцекрайнер был самым низкорослым и щуплым среди гномов. Длинный, заостренный нос и густые, сросшиеся брови не оставляли никаких сомнений в том, что один из родителей солдата был карлом. Однако только трое в отряде знали, что в действительности в жилах командира разведки текла всего одна восьмая часть гномьей крови. Среди посвященных в таинство происхождения унтера был командир, которому были чужды весьма распространенные среди махаканских гномов расовые предрассудки, и оба разведчика, чья внешность тоже не совсем соответствовала типичному образу сынов Великого Горна.

– Расскажи, Биф, еще раз, что вы сегодня видели, – приказал командир и с подчеркнутым безразличием вернулся к изучению карты маршрута.

– Как известно… – начал было Биф, но его голос, застуженный от долгого ползанья по холодным камням, тут же сорвался на хрип. – Сегодня мы провели разведку по пути следования каравана, – откашлявшись, снова заговорил разведчик. – Как известно, местность вблизи от Ворот кишит саблезубыми, шестилапыми пауками, кротерами и схиксами. Они всегда нападали на отряд в первую же смену пути, но сегодня в пещерах все было спокойно. Мы не встретили ни одного живого представителя этих видов.

– А мертвого?! – пошутил кто-то из присутствующих.

– Видели несколько целых скелетов и много отдельных фрагментов костей, – на полном серьезе ответил Биф, никак не отреагировав на неуместную шутку. – Кроме того, мой помощник Дукер нашел разоренное гнездо пауков. Обнаружено множество скелетов мелких животных и обглоданных костей. Возможно, на пройденной нами местности нет не только хищников, но и ни одного живого существа. Долина Феб мертва, в боковых проходах и ближайших к маршруту пещерах признаков жизни не обнаружено.

– Бред! – раздался испуганный выкрик одного из хауптмейстеров. – Такого не может быть… Яйца пауков никто не ест!

– Тем не менее это факт, – спокойно продолжил Биф, как истинный профессионал, не придавая значения выкрикам несдержанных дилетантов. – Использование в пишу различных видов органической материи, включая даже высокотоксичную жидкость из яиц пауков, а также характер надкусов костей делают небезосновательным предположение, что мы можем встретить особей ранее неизвестного вида хищников.