Эльфийская ночь - Дубчек Виктор Петрович. Страница 49
- Давай, давай... - пробормотал рядом голос Немца.
Кави оторвался от созерцания безобразной сцены у Больших врат. Сударь капитан быстро водил стволом "калаша", очевидно, пытаясь высмотреть на стенах нечто ведомое ему одному.
Глашатай на площади снова попытался воззвать к доброй воле бунтовщиков. На сей раз в него полетели стрелы.
Расстояние было рассчитано с таким запасом, чтобы юный солдат успел по меньшей мере разглядеть угрозу. Первые снаряды рассыпались безобидным недолётом. Более точную стрелу паренёк принял на молниеносно вскинутый щит. Оставаться под обстрелом и далее означало бы проявить самоубийственную глупость.
Рыжий воин ловко закинул щит за спину и дёрнул поводья. Пригибая голову и отчаянно пришпоривая лошадь, он поскакал прочь от столь негостеприимных врат.
- Ну!.. - глухо прогудел сударь капитан, по-прежнему не отрываясь от зрительной трубы.
Теперь Кави отчётливо мог видеть фигуры на стенах. Упоённые лёгким успехом бунтовщики вставали в рост, нимало не таясь, потрясая луками и прочим оружием.
Чу! в просвете зубцов мелькнула... - стыдно молвить! - румяная и округлая человеческая сидальница. По крайней мере, так надеялся искренно потрясённый Кави - представить эльфа, столь бесстыдно выставляющего на всеобщее обозрение столь интимную часть тела... нет, это было б выше его скромных сил.
Сидальница парила над крепостной стеной - весомо, грубо, зримо. Спустя мгновение несколько её товарок присоединились к ужасающему афронту.
- Вот так, - рассмеялся рядом сударь капитан, вытягивая указательным пальцем металлический крючок своего "калаша".
Хлёсткий и сухой выстрел ударил по ушам - отвыкший от сего звука эльф непроизвольно напряг раковины.
Сидальница на стене вспыхнула кровавым фонтаном - и немедля исчезла в тени зубцов. Очевидно, глумящиеся бунтовщики не сразу осознали произошедшее, ибо прежде, чем крики злобного веселья сменились сперва недоуменной тишиной, а затем воплями ужаса, сударь капитан успел поразить ещё две румяных мишени.
- Та-ак, - пробормотал он сквозь зубы, - гей-парад разогнали. Давайте лучников.
Ещё один лучник нелепо раскинул руки и упал со стены.
Капитан быстро перезарядил винтовку. Первый магазин - три жопы, четверо бандитов. Второй - ещё шестеро; только бандитов: грозить империи филеем никто больше не рисковал. Для не снайпера, да на таком расстоянии - вполне пристойно.
Он лязгнул затвором и снова припал к прицелу. Левый глаз капитан держал открытым, это позволяло легко отслеживать шевеление на стенах.
Шевеления не наблюдалось.
Вот так, капитан. Считай, в один ствол подавил огневую мощь целой крепости. Хоть и гражданских: безнаказанность мгновенно превращает честных граждан в мародёров, а кровь - делает милых обывателей убийцами и насильниками. Потому и надо гасить первые же дурные искры, пока вчерашние "нонкомбатанты" не нахватались боевого опыта.
Над выступом в зубцах вскинулась тёмная фигура с длинным луком в руках. Капитан тут же сместил прицел. Бандит натянул тетиву, целясь в сторону слишком далёких для него солдат.
Капитан дождался второго выдоха, - торопить собственное дыхание по такому ничтожному поводу он не собирался, - и плавно вытянул спусковой крючок.
- Сыр выпал, - пробормотал он негромко, наблюдая, как скрюченная фигурка цепляется то за собственный живот, то за белый камень стен... теперь за воздух...
Прийти на помощь подстреленному, втянуть его в укрытие никто даже не пытался - бандиты накрепко связали звук выстрела с необъяснимо-грозным и невидимым для них убийцей. Самых тупых и агрессивных лучников капитан выбил первыми, на остальных нагнал страху... всё шло по плану.
- Кави, - произнёс он не оборачиваясь, - отмашку.
Пока барабаны набирали темп, Немец поменял позицию. Ночью солдаты выбрали лишнюю землю в некоторых сомнительных местах, в других накидали всякого хлама, и переход остался совершенно незаметным для осаждённых - раскрывать огневую позицию не хотелось. Не то чтоб кто-нибудь в этом мире мог эффективно противостоять огнестрелу - а расслабляться всё-таки нельзя.
Капитан мимолётно пожалел об отсутствии бесшумных стволов. Сюда бы "Винторез"... да с ночной оптикой...
Он невесело усмехнулся.
Что, капитан, тоскуешь по "работе"? Не ври - тоскуешь. Спецназ бывшим не бывает. В другой мир попал - так и здесь всё согласно ВУС. Как будто из миллиардов людей на Земле некая насмешливая сила выбрала именно тебя, всего такого красивого, умелого и обаятельного. И именно тогда, когда жизнь твоя вроде как закончилась, и терять-то уже нечего.
Ведь вроде только что сидел в линялых подмосковных кустах, ныкаясь от "вованов" - а теперь лежишь в полуразрушенном домике у Больших ворот столицы иного, сказочного мира и прикрываешь наступление латников на эти самые ворота.
- Сударь капитан, - зашептал из-за спины встревоженный голос Кави, - вероятно, есть смысл сменить Ваш длинный "калаш" на "калаш" более короткий? Насколько могу судить, длинный "калаш" не в состоянии испускать более одного снаряда за раз, а в намеченном штурме от нас, по всей видимости, потребуется существенно большая плотность огневой поддержки.
- Кави, - проникновенным тоном отозвался Немец, - вот объясни мне такую вещь. Значит, "плотность", "огневая поддержка" и прочее тэпэ - это-то ты усвоил. И в разговоре применяешь грамотно. Для эльфа. Для лесного. А вот запомнить, чем СВД от АК отличается - это никак? Железное, стреляет - значит, сразу "калаш"?
- Мнилось мне, так проще, - простодушно ответил Кави. - Да ведь и вообще культура моего народа предполагает большее внимание к понятиям умозрительного свойства, - ибо понятия сии сложны и тем особенно достойны внимания, - нежели к тонкостям мира сугубо материального.
- Понятно, - сказал Немец, - эльфы - это негры наоборот.
- Сударь капитан!..
- В хорошем смысле.
Кави умолк, очевидно, переваривая метафору. Вряд ли он знал, кто такие негры, но быть одним из них, даже "наоборот", эльфу явно не хотелось.
- Да ты не волнуйся, - одобрительно сообщил Немец, - ты же будешь умозрительным негром. Особенно достойным.
- Я слышу приближение латников, - вежливо сказал Кави.
Время штурма капитан рассчитал так, чтобы до начала приступа успеть обустроиться на новой позиции. Никаких дополнительных приказов отдавать не пришлось. Шаги приближающейся тяжёлой пехоты сливались с раскатами барабанной дроби.
Первой шла, - как ни странно, - первая десятка. Половина солдат сжимала в руках топоры, другая - щиты и короткие иззубренные бронзовые мечи. Щиты, впрочем, сейчас были куда нужнее.
Гвардейцы-лучники рассыпались по окрестным укрытиям, зорко наблюдая за любой тенью меж зубцов; капитан искренно надеялся, что работы для гвардии сегодня окажется не слишком много. Дальше, вдоль стен кружили конные разъезды. Вероятность отчаянной вылазки осаждённых Немец оценивал как ничтожную, но, как любой нормальный грамотный командир, предпочитал переигрывать подобные вероятности.
Со стен доносились первые встревоженные крики. Капитан опять припал к прицелу.
Первая десятка подошла довольно близко; судя по встревоженному сопению Кави, на расстояние, вполне удобное для лука.
Так и вышло: крики над стенами усилились, сделались истеричнее и агрессивнее. Сразу несколько лучников вывернулись из-за укрытий.