Прощальная песнь. Ложь Королевы Фей - Стивотер Мэгги. Страница 9

Какой стыд – мой голос дрожал. Как я могла позволить довести себя до слез?

– Я устала слушать про свои способности. Я хочу, чтобы кто-то восхищался мною, даже если бы я была самой заурядной девушкой на земле. Во мне ценят только эту дурацкую арфу. Никто не видит, какая я на самом деле.

Люк осторожно вытер единственную слезинку, которой удалось ускользнуть.

– Не плачь, красавица. Ты совершенна во всем, что делаешь, именно потому, что ты такая, какая есть. Ты не можешь быть другой. Именно это меня и восхищает.

Часть меня хотела, чтобы его рука задержалась на моей щеке, однако гордость и смущение заставили меня оттолкнуть его руку. Я не собиралась создавать себе имидж плаксы.

– Я редко плачу. Только когда расстраиваюсь. Мне так… – Я попыталась найти правильные слова и одновременно собраться.

Он тихо произнес:

– У тебя мороженое капает.

Я с облегчением вернулась к рожку с мороженым. Мы доедали его в тишине. Потом я сказала, не глядя на Люка:

– Если я все еще тебя увлекаю, можешь немножко меня поизучать. Но «тренироваться» на мне не надо.

– Спасибо. – Он проглотил последний кусочек мороженого и, достав из заднего кармана связку ключей, положил ее себе на ногу.

Неожиданно для себя я спросила:

– Это ключи от всех твоих секретов?

Я тут же испугалась, что нарушила наше молчаливое соглашение и он испарится в клубах черного дыма. Но, казалось, вопрос его не смутил.

– Возможно. А у тебя сколько ключей?

– Два.

– И секретов у тебя тоже два?

Я задумалась. Одним секретом был четырехлистный клевер на прикроватной тумбочке. Вторым секретом были мои чувства к Люку.

– Да.

Он поиграл ключами.

– Хочешь еще один?

Я не ответила, и он снял ключ с переполненного кольца. Маленький старомодный ключ с пятном ржавчины. Люк оглянулся, словно боялся, что за нами подсматривают, и сунул железный ключ мне в руки. Почти касаясь губами моего уха, так, что я чувствовала жар его дыхания, он прошептал:

– Вот еще секрет: мне нельзя тобой увлекаться.

Губы Люка сложились для поцелуя, но он почти сразу же отшатнулся и встал. У меня закружилась голова; пришлось на секунду закрыть глаза, чтобы собраться с мыслями. Ключ я засунула в карман.

Люк помог мне подняться и повел к машине. Его лицо оставалось задумчивым, а в глазах притаилось странное выражение.

Он закрыл за мной дверцу, но я успела почувствовать пряный запах, который не был похож ни на запах Люка, ни на обычный запах асфальта на парковке. И тут я поняла, что с третьим ключом у меня и правда появился еще один секрет: мне грозила опасность.

– Бабушка приехала. – Я вглядывалась сквозь лобовое стекло. Ее белый «форд» так блестел на солнце, что я невольно прищуривалась. – Мама пригласила ее на мой день рождения.

– У тебя сегодня день рождения? – спросил Люк, заглушив двигатель.

– На самом деле он был вчера, но отмечаем мы сегодня. – Хотелось верить, что в моем голосе не слишком ясно слышалась надежда. – Хочешь зайти?

– Ммм… – Люк вышел из машины и обошел ее, чтобы открыть мне дверь. – Заманчивое предложение. А твоя ужасная тетушка будет на праздничном ужине?

Я нахмурилась.

– Она уже здесь, гостит у нас до следующей недели. До начала своего концертного тура.

– Круто.

Я что-то промычала в знак согласия и краем глаза заметила, что бабушка выбирается из машины. Она сразу меня увидела и улыбнулась, потом нырнула на заднее сиденье.

Люк казался озадаченным.

– Она что, забыла в машине ридикюль?

– Бабушка не носит ридикюль. Она очень современная. Наверное, полезла за подарками.

В подтверждение моих слов бабушка снова появилась, держа в одной руке крошечную коробочку, а во второй – огромную коробку.

– Дейдре, помоги мне.

Я быстро выбралась из машины и забрала у нее большую коробку. Люк шел рядом, двигаясь бесшумно, словно волк.

– Бабушка, это Люк, – представила я его. – Мы с ним вместе участвовали в конкурсе.

Люк замер, протянул руку и официальным голосом сказал:

– Приятно познакомиться.

Бабушка дала ему руку, и он ее поцеловал (как ни странно, этот жест выглядел естественно и подобающе).

– Видишь вот это, юноша? – Бабушка вытянула левую руку, на которой красовались два кольца рядом – золотое обручальное и некрасивое кольцо серебристого цвета.

Люк слегка улыбнулся.

– Да, мэм.

Я непонимающе нахмурилась.

Бабушка сунула Люку в лицо маленькую коробочку и тихо сказала, будто забыв о моем присутствии:

– Как ты думаешь, что я ей подарю на день рождения, а? И зачем ты снова объявился?

Я посмотрела на Люка в надежде понять, о чем речь, но он молчал.

– Эй! – Я не знала, как развеять напряжение, висевшее в воздухе.

Люк, не обращая на меня внимания, смиренно ответил:

– Я приехал ненадолго, мэм. Голос бабушки звучал резко:

– Отлично. Тогда возвращайся туда, откуда пришел.

– Я – не один из Них, – печально произнес он.

– Ты пахнешь, как один из Них. От тебя разит Ими.

С непроницаемым лицом Люк сказал:

– Вряд ли я останусь на вечеринку.

Я в бешенстве повернулась к бабушке спиной, сложив руки на груди.

– Не уходи.

И зачем она сунула нос не в свое дело? Зачем все испортила? Я так разозлилась, что боялась наговорить лишнего. Я чувствовала, как она сверлит взглядом мой затылок.

Люк снова посмотрел на бабушку.

– Полагаю, так будет лучше. Спасибо за мороженое.

– Люк… – Я не могла придумать, что сказать. В моей голове крутилась единственная мысль: почему, черт побери, все считают себя вправе вмешиваться в мою жизнь? – Не уходи!

Он странно посмотрел на меня, потом сел в машину. Секунда, и не осталось никаких доказательств, что он существовал. А у меня даже нет его номера телефона. И я не понимаю, почему он ушел.

Вот у кого нужно спрашивать. Я повернулась к бабушке, разрываемая чувством гнева и чувством потери.

– Бабушка, почему?!

Она посмотрела на дорогу, как будто Люк был все еще здесь, и протянула мне маленькую коробочку.

– Открой.

– Я не в настроении открывать подарки.

Ее улыбка, настойчивая и совсем не веселая, странным образом напоминала улыбку Люка.

– Открой, пожалуйста.

Вздохнув, я разорвала голубую оберточную бумагу и достала белую атласную коробочку для ювелирных украшений. Пустую. Я вопросительно посмотрела на бабушку.

Она сняла с пальца уродливое кольцо и положила в коробочку.

– Это кольцо принадлежало моей матери, а прежде – бабушке. Теперь оно твое. Я догадывалась, что ты уже достаточно взрослая, а теперь я просто уверена: оно тебе будет нужно.

Все, что мне было нужно, – это чтобы Люк вернулся, а бабушка перестала вести себя как ненормальная. Я посмотрела на кольцо. Какое страшное. Я и так не особенно любила украшения, а уж это мне совсем не нравилось.

Ледяным тоном я сказала:

– Спасибо.

– Надень его. Ты еще оценишь мой подарок.

Я надела кольцо на правую руку, и улыбка бабушки стала искренней.

– Тебе спасибо. Теперь я уйду с жары и повидаюсь со своей безумной дочерью и своей разумной дочерью.

Она взяла большую коробку и вошла в дом.

Я осталась на улице, глядя на кольцо. Мне стоило больших усилий не расплакаться. В таком состоянии меня и обнаружил Джеймс, припарковавший свою машину на том же месте, откуда пять минут назад уехал Люк.

Он подошел ко мне и взял за руки.

– Что случилось?

– Достали!

– Пойдем в дом, поделишься.

Ну да, пооткровенничаешь тут, когда рядом мама, бабушка и тетка.

– Нет.

В подтверждение моих мыслей через раскрытое окно кухни послышался голос Делии. Джеймс посмотрел на окно, потом на меня.

– Хорошо. Может, хотя бы пересядем в тенек? Я согласилась, и мы пошли на задний двор.

Я прислонилась к большому дубу, спрятавшись от взглядов обитателей дома за могучим стволом. Джеймс сел передо мной. Его колени почти касались моих. Он долго и серьезно смотрел на меня. Я никогда не видела такого Джеймса. От удивления я даже забыла, что произошло.