Причуды любви - Фэйзер Джейн. Страница 22

— Я приехал справиться о юном плутишке Робе, мэм, — объявил он, прерывая очередное, особенно пространное извинение, лишенное, однако, всякого смысла. — Надеюсь, ему уже лучше.

— О, вы слишком добры, сэр. Вот видите, разве я не говорила, что его светлость очень добр?

Мерри размахивала руками и кивала головой, как китайский болванчик. — С вашей стороны так любезно, сэр, проявлять интерес…

— Как ребенок, мадам? — снова перебил он, не понимая, какое благоприятное впечатление произвела его резкость на доброжелателей Мерри, как идеально она подтверждала то нагромождение лжи, которое успела возвести леди Блейк.

— Он и в самом деле счастливо отделался, сэр. Я, разумеется, проследила, чтобы он оставался сегодня в постели, и велела подать немного овсянки, чтобы успокоить нервы… как по-вашему, леди Коллир, я права? У вас такой опыт в подобных делах… Не хотите ли стакан лимонада, милорд?

Она с сияющей улыбкой повернулась к его светлости и наткнулась на взгляд, мгновенно отрезвивший ее.

— Нет, благодарю вас, — холодно отказался он. — Надеюсь, вы разрешите мне навестить больного. Уверен, что вам, дорогие дамы, нужно многое обсудить.

Он отвесил поклон всей компании, удостоил Мерри короткого кивка и покинул гостиную.

Мерри не имела ни малейшего понятия о том, где сейчас Роб. Во всяком случае, не в постели с миской овсянки. Не дай Бог, Ратерфорд вернется и обличит ее во лжи! Он достаточно взбешен, чтобы отважиться на все, но неужели до сих пор не понял, что у нее были на редкость веские причины вовлечь его в этот идиотский спектакль? О, если он посчитал, что она снова играет с ним, достигнутое вчерашним вечером согласие может оказаться под угрозой.

— Дорогая, могу заметить только, что интерес лорда Ратерфорда к вашим братьям не может не радовать, — объявила Пейшенс, затягивая шнурок своего ридикюля. — Правда, это несколько необычно, но не вижу особого вреда в его участии. Совершенно ясно, что никаких низменных намерений он не питал. Можете быть абсолютно уверенной, что я немедленно положу конец злобным пересудам.

— О, Пейшенс! — охнула Мередит, с ужасом взирая на гостью. — Что вы хотите этим сказать?! Низменные намерения… пересуды… Уж не намекаете ли вы на то, что люди могут подумать, будто… О Господи, кажется, я сейчас упаду… — Рухнув на диван, она принялась лихорадочно обмахиваться ладонью. — Подобная кошмарная мысль мне в голову не могла прийти!

— Вы еще так очаровательно невинны, Мередит, — вздохнула Пейшенс, с сочувствием глядя на хозяйку. — Видите ли мы слишком хорошо знаем вас, чтобы не принимать ваши интересы близко к сердцу. Когда бедный сэр Джон скончался, сэр Алджернон сказал, что мы все должны позаботиться о его молодой вдове. Его собственные слова. Ах, сэр Алджернон, у него душа истинного христианина, и он всегда точно знает, что следует делать.

— Не знаю, как и благодарить вас. Я потрясена вашей добротой, — проговорила Мередит, отчаянно гадая, ускорит ли их отъезд ее чудесное выздоровление, или ей следует картинно растянуться на диване и попросить Сикомба проводить ее в спальню.

— Успокойтесь, леди Блейк, — вставила леди Коллир.

— Вы должны радоваться, что сэр Джон распорядился о суммах, достаточных для обучения ваших братьев. Это куда больше, чем сделал бы на его месте любой джентльмен по отношению к семье жены, как утверждал не далее чем вчера мой дорогой супруг сэр Питер. Страшно помыслить, что сталось бы, если бы вам пришлось воспитывать их дома. Никакого благотворного влияния, никакой дисциплины. — И, удостоив Мерри снисходительной улыбкой, продолжала: — Мы знаем, вы делаете все, что в ваших силах, моя дорогая леди Блейк, но молодая женщина без поддержки мужа не может надеяться наставить детей на истинный путь.

Мерри прижала к глазам платок.

— Мой дорогой усопший муж действительно был надежной опорой, — выдавила она, словно задыхаясь от слез. — Такой великолепный пример для мальчиков. — Она осторожно приложила платок к глазам и носу. — Леди… дорогие друзья… я умоляю извинить меня.

— Да, разумеется. Не трудитесь провожать нас, дорогая. — Пейшенс снова погладила ее по бессильной руке. — Не стесняйтесь, поплачьте, дорогая, сразу легче станет.

— Надеюсь видеть вас в Лэвиндер-Холле завтра вечером, леди Блейк, — объявила миссис Энсби, натягивая перчатки. — Чай, карты и немного музыки. Миссис Элсбери и викарий обещали присоединиться к нам. Мы, разумеется, будем играть на фишки, поскольку это воскресенье. Не думаю, что викарий будет возражать. — Приглашение сопровождалось неким подобием улыбки. — Пойдем, Элизабет.

Мисс Энсби, в свою очередь, погладила расстроенную вдову по плечу, промычала что-то сочувственное и пошла за своей матушкой.

Леди Коллир оставалось только последовать их примеру и распрощаться. Мерри наконец осталась одна. Стиснув зубы, она встала, взяла кувшин из-под лимонада и с силой швырнула через всю комнату, где он ударился о панель и с громким треском разлетелся на мириады стеклянных осколков.

— Браво! — воскликнул лорд Ратерфорд, негромко аплодируя. — Итак, маленькая вдова показывает зубки.

Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней, скрестив руки на груди, наблюдая, как стаканы, один за другим, летят вслед за кувшином.

— Невыносимо! — бушевала Мередит, метавшаяся по комнате, как разъяренная тигрица. — «Распорядился о суммах, достаточных для обучения ваших братьев»! Как бы не так! Надежная опора! Идеальный пример истинного мужчины и верного мужа! О, временами я просто не в силах выносить все это ханжество! Можно подумать, никто не знает правды!

— Боюсь, леди Блейк, я действительно ее не знаю! Не просветите меня на сей счет?

Мередит прекратила беготню и вздохнула.

— Что за отвратительное проявление вспыльчивости, сэр! Прощу принять мои извинения.

— О, не стоит, — усмехнулся Ратерфорд. — Вы забываете, что я уже не раз становился объектом вашего дурного настроения. И хотя этот взрыв не имеет ко мне отношения, я все же желал бы получить объяснения.

Она на секунду замерла, прикусив большой палец и нерешительно хмурясь.

— Мередит, — повторил он, — не хотелось бы показаться назойливым, но все же жду объяснений.

— Зачем? — вскинулась Мерри. — Вряд ли это вас касается, милорд. Вы не из этих мест, иначе никаких объяснений не потребовалось бы.

— И я должен немедленно уносить свои изнеженные аристократические ноги в Лондон при виде любой грязной лужи, — дружелюбно согласился он. — Вы столько раз твердили это, что, ей-богу, не стоит повторяться. Очевидно, мне следует доказать, почему ваши дела отныне до некоторой степени и мои тоже.

Блестя глазами, он устремился вперед. Мерри быстро отпрянула, но, к сожалению, уперлась спиной в большой шкаф. Ратерфорд преспокойно надвигался, и она почувствовала себя загнанным в угол зверьком. Он встал перед ней, с легкой улыбкой глядя в ее запрокинутое лицо. Она не могла отвести от него глаз, не могла скрыть предвкушение, трепетавшее в фиолетовых глубинах ее глаз, не могла подавить странное ощущение жара, распространявшееся по всему телу, крадущееся вниз по бедрам, словно кости и мускулы медленно превращались в желе.

Напряженная тишина длилась несколько бесконечных моментов, но тут его улыбка неожиданно стала шире.

— Получите поцелуй, Мерри Трелони, когда расскажете все, что я жажду знать. Неразумно вознаграждать упрямство!

— Ах вы, напыщенный, чванливый ублюдок! — взорвалась Мерри. — Вон из моего дома!

— Не жеманьтесь, вам это не к лицу, — мягко посоветовал он, выбрав яблоко из стоявшего на столе блюда с фруктами и с видимым удовольствием вгрызаясь в него. — Я так же безумно хочу поцеловать вас, как вы — получить поцелуй, и как только мы покончим с вашей утомительной исповедью, настанет время наслаждаться жизнью.

— Кажется, у вас вошло в привычку оскорблять респектабельных вдов, сэр? — воскликнула Мередит, боясь, что окончательно выйдет из себя.

— Упаси Боже, мадам, конечно, нет, — объявил он с негодующим видом. — Откуда вы набрались таких мыслей?! — Его глаза весело блеснули. — Разве что, Мерри Трелони, вам взбрело в голову считать себя респектабельной? Если это так, спешу уведомить вас, что вы наименее респектабельная вдова из тех, с кем мне приходилось встречаться.