Предел (СИ) - Лобанова Елена Константиновна. Страница 12

Малерна понемногу просыпалась. Звуки утреннего города еще не могли поглотить возмутительный грохот и полупьяные вопли. В верхнем городе вообще просыпались не рано, а молочники, зеленщики, разносчики снеди и прочие возмутители утреннего спокойствия еще не добрались сюда. Даэрос стремился как можно быстрее миновать мощеную часть города и выкатить это громогласное скачущее чудовище на деревянные настилы нижних улиц. Но кто-то из жителей уже успел проснуться и возмутиться беспорядком. Прицельный слив помоев из окна всегда был любимым развлечением обитателей верхних этажей. Даэрос попытался увернуться, и ему это почти удалось. Немного пострадал груз в тачке, вернее — плащ Пелли. А Пелли решила задержаться и возмутиться. Пришлось хватать её за рукав и тащить. Но разве можно везти одноколесную тачку одной рукой? Неустойчивая конструкция завалилась на бок, чего и следовало ожидать. Нэрнис выпал из тачки возмутился. Усадить его обратно, так же удачно согнув почти пополам, головой к коленям, никак не удавалась — он все время сползал вниз.

— Ох, да пусть так висит! Пелли, развесьте ему ноги по сторонам, а то будут биться о колесо! Накрывайте.

Не тут-то было! Ткань плаща была схвачена изнутри и поползла вниз, грива черных волос свесилась до самой мостовой и заструилась по ней, как шлейф платья.

— Пелли! Подберите ему волосы, а то я сейчас наступлю на этот хвост! Не могу же я бежать таким растопыренным манером. Ах, ты ж! Я ему чуть голову не оторвал!

— Эт-то у тебя хво-ст! Ло-ло-шадь! — Младший Аль Арвиль откинул голову назад, так, чтобы увидеть, кто его везет. Логика, как ни странно, в его голове уже проснулась. Если лошади нет спереди, то она, определенно — сзади. — Же-же-ре-б-бец! От-ве-чать! В ка-ка-кой ко-ню-шне служ-или!?

— Пелли! Да поставьте Вы ему свои тюки на живот и дайте кувшин с вином. Все равно он еще не проспался! Пелли!?

— Но, как же…

— Быстро! Мы его спасаем или нет? И бегите рядом, не отставайте!

Пить вино из кувшина, лежа в тачке, которая скачет по брусчатке, не всякий трезвый сможет. Собственно, трезвый как раз и не сможет. А Нэрнис смог. Конечно, на плечи, за шиворот и по животу растеклось почти полкувшина, но и внутрь попало не меньше. Как поступают напившиеся герои? Швыряют кувшин за спину лихим жестом и требуют еще вина. Еще вина Нэрнис потребовать не мог. Все время получались какие-то странные звуки. Но жест-то должны понять? А жеребцам ругаться не позволено, тем более такими словами! Тем более при даме, которую он ушиб кувшином! И вообще ему плохо, а его мелко трясут. И у него вырос живот. Большой и мягкий. Но из него торчит что-то железное. О-о! Он проглотил мятое блюдо! Или… помял, глотая!

— Ти-ть…

— Молчи, Нэрьо, только молчи!

— Ти-ть-ма!

Тьма откликнулась на призыв, сознание смиловалось и покинуло страдальца.

После того как Даэрос споткнулся и чуть не вывихнул ногу на осколках кувшина, побежали быстрее — в припрыжку. В поворот к Нижнепортовой еле вписались. Успели как раз вовремя. Тачка мягко пошла по доскам. Стражники, вышедшие с другого конца Предельной улицы застали только тишину и пустоту. Источник грохота исчез сам собой. Но отряд стражи не остановился, даже наоборот прибавил ход. Им предводительствовала сама Малерна фар Бриск, и она не собиралась ждать, пока стража обыщет переулки по такому ничтожному поводу, как шум.

Даэрос остановился отдохнуть, но топот множества ног, доносившийся с дальнего конца Предельной улицы настораживал.

— Пелли! Я не могу отпустить эту тачку. Выгляни за угол, посмотри, кто это там?

Пелли подобралась к углу дома, осторожно выглянула и тут же отпрянула, прижимаясь к стене.

— Ну?

— Малерна! Со стражей! Я бою-у-у-усь! — Писклявые интонации предвещали такое нехорошее дело как сопли, слезы, общую вялость и бесславную сдачу в плен. А это было совсем не кстати.

— Бежим! Бежим, или ты Его больше никогда не увидишь! — Даэрос выложил этот козырь в надежде, что такое малоприятное создание, как пьяный Нэрнис, может быть ещё кому-то нужно. Кроме побратима, конечно. Но угроза сработала.

Они неслись вниз по улице к спасительному переулку. Если Малерна и повернула голову посмотреть на тех, кто шумел на Нижнепортовой, то, может быть, и увидела край развевающейся юбки, исчезнувший за поворотом на Рыбную улицу. Но кто же может опознать служанку по краю юбки?

На углу пришлось остановиться. Пелли, помучившись, все-таки смогла засунуть ноги Нэрниса внутрь повозки. Когда-то Благородный и Невозмутимый, а теперь Возмутительно Пьяный Аль Арвиль мирно спал. Ноги Нэрниса пришлось сложить калачиком так, чтобы над бортами тачки торчали только коленки. На случай, если он проснется и станет взбрыкивать, даже связали, на что Пелли пожертвовала свой платок. Руки Светлому целомудренно сложили на… нижней части живота и прижали сверху самым большим узлом. Сумку Нэрниса сунули ему же под голову и закрыли всю эту конструкцию плащами. Со стороны смотрелось неплохо. По крайней мере, создавалось впечатление, что основной груз располагается горой в центре тачки.

Рыбную миновали быстро, но шагом. Эта часть города уже была охвачена утренней суетой и бегать здесь — означало привлекать к себе внимание. Спокойно свернули к торговым рядам. А тут Даэрос уже стал покрикивать на прохожих, совсем как развозчик:

— Поберегись! Дорогу! Дорогу, кому сказал! Куда прешь!? Пелли, держись сзади, не отставай, скоро будем на месте.

Картина была довольно привычная для этого места и в такую рань. Правда, у развозчика на голове была намотана какая-то тряпка вроде тех, что носят кочевники. И, несмотря на явно чужую рубаху, латаную и грязную, сапоги у него были хоть куда. Но в портовом городе не принято останавливать утром каждого встречного в хороших сапогах и спрашивать «где украл?» Наверное, парню просто повезло.

— Скажите, а куда мы идем? — У Пелли уже прошел первый испуг, а второй еще не наступил. Ей, наконец, стало не все равно, что они будут делать дальше.

— В доки. Не отставай! К старой пристани. У меня там… Там есть такое место, где нас никто не будет искать. — Даэрос надеялся, что им удастся покинуть людные места до того, как «груз» проснется.

Пройдя часть пути по пристани, пришлось все-таки свернуть еще раз в переулки. Выкатываться на виду у всех с тачкой к старым лодочным докам было неразумно.

На гнилых досках, из-под которых местами ушел песок, тачка стала скорее обузой, чем подмогой. Полутемный все-таки развернул её и потащил за собой, как самую настоящую повозку. Провалится — вытянуть будет легче, чем вытолкать. То ли удача любила тех, кто быстро бегал, то ли терпеть не могла Малерну Фар Бриск, но ни одна гнилая доска не подломилась.

Старый лодочный сарай был совсем не тем местом, где Пелли привыкла бывать. Она, конечно — служанка, но в развалюхе никогда не жила. А её Прекрасный Принц, связанный тючком в тачке — совсем не та картина, которую она хотела бы видеть. Море было великолепным и манящим, как всегда. Оно сверкало под утренними лучами сквозь многочисленные щели и дыры ветхой хибары. Как укрытие, это место казалось Пелли самым сомнительным. Пнёшь — развалится…

— Всё! Пелли, сидите здесь тихо. И лучше не вставать и не ходить из угла в угол. Тем более, что одного угла здесь почти нет. Если Нэрнис очнется до моего прихода, дашь ему воды. Я постараюсь не задерживаться. Но если я не вернусь к ночи, утром уходите из города через восточные ворота.

Вот так! И ускользнул. «Сидите здесь!» Кто-то и сидит, а кто-то до сих пор в тачке спит головой вниз, коленками вверх. И не просто кто-то, а Великолепный и Несравненный. И, несмотря на внешнюю хрупкость — очень тяжёлый.

Пелли было безумно жаль обращаться с Прекрасным Возлюбленным, как с последним пропойцей. Но пришлось. Вываливать драгоценное тело из тачки методом простого опрокидывания было не слишком церемонно, а таскание за подмышки никак не походило на объятия. Но награда ждала впереди.