Леди-рыцарь. Трилогия - Федорова Екатерина. Страница 2

Он вроде бы спал. Но сейчас уже точно проснулся. Дремотно-оцепенелое тело покоилось на чем-то округлом и твердом, напоминавшем внутренность огромного сферического аквариума. Твердое и округлое было еще и очень холодным. У левого бедра ощущался мерно подрагивающий теплый комок. Серега приоткрыл глаза. Веки поднимались медленно, с невероятным трудом. Каждую мышцу тела наполняла вялая слабость, граничащая с параличом.

Прямо перед ним высилась белая стена, покрытая черными загогулинами в духе детской головоломки. “Доведи Аню до поезда”. Сверху лился ослепительно белый свет, режущий глаза. То ли от этого света, то ли от чего другого, но черные загогулины слегка мерцали. Боковых стен здесь не было, Серега, во всяком случае, их не видел. Пространство слева и справа терялось в серой дымке, сливавшейся на некотором удалении с густеющим черно-белым узором стены. Он скосил глаза вниз. Шевелящийся у бедра комок оказался серым котенком. Тот самый? Похож, даже очень похож, но вот только в отличие от того – жив, здоров и весел. Заметив дорожку серых шерстинок, тянущуюся по брюкам от бедра до колена, Серега вздохнул. Самому-то ему всё ничего, но вот мама… Мама, дама милая во всех отношениях, была крайне брезглива и чистоплотна – чисто кошачьи качества, вынуждавшие их обладательницу вечно воевать со следами кошачьего же присутствия на любых предметах одежды.

Они с котенком сидели в огромном кресле, сделанном из чего-то вроде пластмассы оранжевого цвета, яркого до безумия. По форме кресло походило на сегмент сферы, довольно грубо от нее отпиленный. “Та еще обстановочка”, – мысленно констатировал Сергей. Если над всем этим и трудился дизайнер, то он явно сбрендил на почве абстракционизма. И основательно сбрендил, бедняжечка… В общем, не комфортно здесь, не уютненько. И вообще, где это он, собственно? И как он сюда попал? Припоминая предшествующие обстоятельства…

Он с некоторым изумлением ощутил, что не испытывает ни страха, ни растерянности, находясь в этом месте. А ведь по идее должен бы. По сути, как ни крути, его похитили… Как? Накачали психотропными средствами… Однако каким образом? Выражаясь языком протокола (с коим он ознакомлялся по многочисленным детективам), имел место быть лишь телесный контакт с бродячим животным, предположительно из породы кошачьих (а почему предположительно – а как же, гражданин, пока нет официального заключения эксперта по кошечкам, пол животного не известен…) Делаем выводы – ввод предположительно психотропного средства осуществлен через шерсть вышепоименованного зверя. М-да, и воздушно-капельным путем от котенка в рот занесло…

Котенок тем временем бодро намывал себе лапку. Серый мех, который Сергей помнил слипшимся в мокрые перья от грязи, теперь буквально лоснился от здоровой чистоты. Котенка нимало не смущал ни интерьерчик для душевнобольных, ни сам факт собственного внезапного оживления. Сергей хмыкнул. Звук вышел странным, похожим на кашель, и прозвучал слишком громко в полной тишине, царившей вокруг. Котенок оторвался от увлекательного процесса вылизывания и выжидающе глянул на Серегу.

– Юный кошколюбивый друг мой! С радостью вижу, что вы уже вполне оправились, – скрипуче прозвучало вдруг в тишине откуда-то спереди и совершенно неожиданно для Сереги, который аж подскочил в кресле.

Голос был тот самый, который он слышал аккурат перед тем, как упасть на газоне в черную мглу. Серега вновь подивился сам себе – ни страха, ни удивления. Невозмутим, как английский джентльмен, обнаруживший, что знаменитая английская булочка у него во рту уж слишком горяча…

Он поднял глаза.

Бело-черная стена исчезла, и прямо перед ним, почти упираясь в его колени, возвышался теперь черный письменный стол, невесть откуда здесь взявшийся. За столом сидел мужчина. Лицо вышеозначенный субъект имел унылое, вытянутое, прекрасно подходящее к скрипуче-вежливому фальцету, прозвучавшему ранее. Черные, аккуратно подстриженные под горшок волосы, напоминали шапочку. Одет он был… Сергей заинтересованно всмотрелся, даже один глаз прищурил для верности. Больше всего это одеяние напоминало набор металлических деталей, старательно и с некоторой долей фантазии изогнутых по форме тела. А затем и натянутых на это самое тело. “Латы, – подумал Серега. – Бог ты мой, латы?!”

Незнакомец сидел абсолютно неподвижно, вперив спокойный до отупелости взгляд в пространство над Серегиной головой. Словно специально предоставляя время и возможность получше себя рассмотреть. В облике рыцаря (ибо как еще можно назвать человека в латах?) проглядывало нечто величественное. Серегины “добрые друзья” по двору определили бы это тремя весьма емкими перлами дворового сленга – “крутой, прикинутый и гонористый”. И заботливо переложили бы каждый перл матом.

Подзатянувшийся процесс рассматривания и раздумий, похоже, утомил мужчину в жестяном костюмчике.

– Молодежь! – патетически возвестил рыцарь (“И как еще руки не воздел вверх?” – подивился про себя Серега). – Молодежь нынче не та, что прежде. Вот мы! Мое время! Подвиги! Как мы их все совершали! Иногда, когда есть особенно хотелось, помню… Впрочем, это не сюда… Да! Мы сражались! С драконами! А с дамами! С дамами…

И рыцарь мечтательно воздел очи вверх.

– А… А с дамами… Зачем? – сначала робко, затем чуть посмелее спросил Серега.

– Что “зачем”? – недопонял рыцарь.

– С дамами зачем сражались?

У рыцаря, чуть лязгнув, отвисла челюсть.

– Это ты… ты… ну-у-у… Ты, в общем, недопонял. Или не расслышал. С дамами мы это… Ну-у… В общем, это неважно. Продолжаю…

– А с драконами как, сражались? – уже осмелев, съязвил Серега. Благо по морде его вроде пока бить не собирались. Хороший народ рыцари, у себя во дворе он бы уже давно схлопотал за такую резвость языка. – Или тоже – это, ну и затем то, что неважно?

Рыцарь поперхнулся и посмотрел на Серегу долгим укоризненным взглядом.

– Столь юное создание… – последовала глубокая пауза, – и такие намеки? Впрочем, продолжим.

Котенок умильно мяукнул и потерся ушастой головой о Серегино колено. У него явно были свои представления о том, как следует общаться с человеками и человеческими брюками. Серега вытянул руку и почесал кошачий загривок. Довольный звереныш, потянувшись, счастливо замурлыкал. Хвост описал петлю в воздухе и, изогнувшись крючком, ласково потерся о бедную брючину.

– Итак, – грозно неслось от стола, – конкретно о спасении этого котенка! Оно, несомненно, осуществлено по твоему желанию. Под давлением… Стоп, это не по твоему делу… Однако это рекомендует тебя для нас с лучшей стороны как… кхм… доброго и хорошего человека, во! Стало быть, ты нам подходишь. Мы тебе тоже, разумеется. Как братья по разуму, например. А теперь к делу. Ты мальчик не маленький и должен понимать одну непреложную истину – всё мы под богом хо… то бишь под начальством, под ним, родным! Разумеется, оно, родное, за нами бдит. Ночей не спит, все с боку на бок мозгами ворочает, – как бы мы фондов больше положенного не растратили, дел меньше положенного не наворотили… А вот спасение твоего облезлыша в энергозатратах обошлось нам на глазок… м-м… Как спасение четвертой степени, вот как! Н-да, оценил так оценил… Ну, видишь, как много? Между тем в отчете этот блохоносец не может быть проведен выше седьмой ступени! Масса маленькая, сплошные кости в шерстяном мешке, да и тот облезлый… Понимаешь?

Рыцарь выдержал долгую намекающую паузу, не сводя с него ждущего взгляда. Серега запоздало соорудил на лице вопрошающую мину.

– Вся эта разница – затраты, отчеты, в бухгалтерии баланс не сходится… Разницу надо закрывать! Пока что, конечно, нечем. Но вот если бы ты согласился нам кое в чем помочь… Ты ж нам обязан за этот блоходром. Как это у вас говорится – долг процентами красен, да? И дело-то пустяковенькое! Мелочь, ерунда! Там даже драконов нет, представляешь? Кажись, вроде бы нет… Сплошной райский сад! И всего-то дел – спасти там одного человечка.

– Это в райском-то саду? – позволял себе усомниться Сергей. Легкость мышления у субъекта в латах была изумительнейшая.