Леди-рыцарь. Трилогия - Федорова Екатерина. Страница 75
– Века, – напыщенно возвестила в ответ Клотильда, – разобрались. Сэр Аурус Перси почитаем ныне в семье и стране как великий воин и не менее великий предок.
– Века, – потрясенно прошептал человек в кресле и вновь закрыл глаза.
Леди деликатно откашлялась. Вернее, попыталась это сделать. Под сводами подземелья грохотнуло рычащим эхом. Старик поднял веки и устало посмотрел на нее.
– Века. Вам не понять… Века я… мы все ждем хоть кого-нибудь, кто пришел бы и попытался нас освободить. От власти заклятия, я имею в виду…
– Не хотите ли вы сказать, что до сих пор и с той самой поры никто… Даже в прежние, неведомые мне времена? – удивленно спросила Клоти.
– Никто! Мы… мы оказались никому не нужны. Ни крестьянам, которые приводили к нам своих, как они называли, “ведьм” и требовали от нас, чтобы мы добились от них признаний в их якобы “черном колдовстве”. Ни сеньорам, частенько призывавшим наших рыцарей на подмогу против более могущественных соседей. Ни самому императору! Как только мы потеряли силу и стали сами нуждаться в помощи, тут же стали никому не нужны…
– Проклятие, – попытался дипломатично напомнить Серега, – как я слыхал, оно уж очень страшное было. Вот люди и боялись.
Вокруг рта у старика резко обозначились ироничные складки.
– Рыцарей ордена призывали на помощь и при более страшных проклятиях. И мы шли!
– Горький урок, – посочувствовал Серега. – Нам там наверху один из ваших людей посоветовал идти вниз.
Старик, будто не слыша его, продолжал:
– И вот прошли века – и мы дождались наконец избавителей… Бабу в доспехах, нагло именующую себя рыцарем, и сопляка, забавляющегося высокой честью носить имя герцогов Де Лабри!
– Сэр! – рыкнул Серега и в сердцах пнул ножку пыточного кресла. Стульчик почему-то дрогнул и жалобно затрещал. – Почему один из ваших людей посоветовал нам идти вниз? Что вы знаете о природе проклятия, наложенного на вас? Действительно ли все, что для этого нужно, – вы меня слышите? – действительно ли все, что нужно, – это суметь сейчас уйти отсюда?
Старикан пожал плечами:
– Ну, это почти все, что нужно. Что ж… Будем пытаться спастись и с теми избавителями, которые у нас наконец-то появились.
– Мудрая мысль, – быстро проговорил Серега, – других ведь может и не быть.
Старикан взглянул на него, до предела насупив роскошные брежневские брови.
– Что ж… Идти вниз не зря вам посоветовали, конечно. Это ко мне идти значит. Природа проклятия… Как понимаю я, было и есьм это не что иное, как заклятие отторгнутой земли. В совокупности с заклятием “моста далей”, кое и ввергло эту самую землю в пределы другого мира. Куклосы ведь есть порождение Зла, конечно, Зла с большой буквы, но это не наше зло. Иногда – у меня, должен заметить, века имелись для размышлений, – так вот иногда я даже позволял себе думать о том, что нет никаких видимых причин отрицать вероятность того, что в своем мире куклосы сии есть безобиднейшие и самые что ни на есть добропорядочнейшие твари. Они, вполне возможно, и сами ни в коей мере не считают творимое с нами злом. Как, к примеру, один ныне покойный маг, то бишь уже много веков как упокоившийся маг Крегос не считал злодейством проверять на своих мучачах силу и мощь новых заклятий. А ведь создавал он их исключительно на потребу гильдии палачей!
– Маги?! Заклятия?! Для гильдии палачей?! – Брови неизвестно отчего опешившей вдруг Клотильды с каждым произнесенным ею словом взметыватись все выше и выше – того и гляди сейчас шлем с головы сковырнут. – Это что же?! Как же это…
Старец насмешливо улыбнулся краем рта:
– Как понимаю я, удивительны для вас слова мои. Странно. Разве в ваше… в ваш век маги не промышляют составлением всяческих потребных людям заклятий и продажей оных, как то бывало в наше время? И, помнится, не только палачи являлись к магам как просители, но и лекари, кузнецы, кожевники… Даже правители захаживали – иногда и сим высокопоставленным персонам весьма, должен сказать, пользительна бывает возможность наложить на нужного человека нужное заклятие… Ну, к примеру, “орлиного ока”. Или же “уха мучача”…
– В наше время они таким не промышляют, – опомнилась леди Клотильда. – В наше время они, э-э…
– Они все больше бздят помаленьку! – мстительно сказал Серега (на, получи, проклятый Мак-Фигбургер!).
Леди Клотильда метнула на Серегу удивленный взгляд:
– Э-э… то есть сэр Сериога хотел сказать, что в наши времена маги в основном занимаются мелкими пакостями типа любовной магии, сотворения монстров, проклятия людских душ… Э-э… ныне от них нет никакой пользы ремесленному сословию, не говоря уж о гильдии палачей, и те вынуждены творить ныне все сами, сами все, бедные… Вот разве что маги Священной комиссии…
– О! – Старик помолчал, пожевал губами. – В таком разе… Что ж, так и должно быть. Все течет, все изменяется.
– Народы сменили народы, лицо изменилось земли… – в тон ему присовокупил Серега.
– Да… Так вот, о природе проклятия. Заклятие отторгнутой земли налагается, как правило, прямо на саму землю. И вся земля под замком Чехура ныне отсоединена от земли Нибелунгов… Заклятие исчезнет лишь в одном случае: если кто-то, неподвластный власти куклосов, войдет сюда, в замок, и затем выйдет, неся на своих подошвах пыль замка Чехура. И сделать это он должен обязательно до окончания того дня, в который вошел. Как только соединится земля с землею…
Клоти присвистнула:
– А до рассвета-то, до рассвета – всего ничего. Извините, сэр Сериога, вечно забываю про вас и про вашу… гм… отдаленность от бренного мира. День для нас, для обычных людей, начинается обычно утром и заканчивается перед утром следующего дня.
– Значит, мы должны успеть до рассвета… – холодея, протянул он. Как интересно. И что вообще можно за это время успеть?
Клоти кивнула.
– Вот и я о том же, друг мой Сериога…
– Вечно эти бабы сумасшедшие тащат несмышленых юнцов в пасти звериные, – пробурчал старикан, поудобнее устраиваясь в своем пыточном кресле. – Так и норовят, подлые, недоросшее мущинское пополнение сгубить на самом на начале жизненном! О чем же вы думали, когда сюда полезли в неурочный час? Ладно, черт с вами! И никому-то за все эти века рыцари-палагойцы не понадобились, кроме вас, парочка, гм… Впрочем, нам, благородным, благоразумие вкупе с умом всегда было чуждо. И в наши дни тоже… Так! Должно вам выйти отсюда наружу. Иначе с началом нового дня непременно попадетесь и вы в лапы куклосов. И присоединитесь к моим несчастным братьям. А выйти вам отсюда будет трудно – замок будет тому противиться. Сила и природа заклятия таковы… Гм… – Старец стукнул кулаком по подлокотнику. – Ну да и моя сила… Приблизьтесь, отрок и отроковица. Не думал я, что таковы будут избавители наши… и так глупы и неразумны, словно… Эх! Верно вами сказано, других-то ведь может и не быть вовсе. Ближе. Ближе, я говорю!
Костистые кулаки цепко ухватили за предплечья Клоти и Серегу, его – за левое, ее – за правое.
– Сила моя! – закричал вдруг старик. Гулкое эхо прокатилось под низко нависающим потолком, отдаваясь в невидимых отсюда углах долгими отголосками. – Отдаю ее вам. Собрана она всеми рыцарями Палагойи, по силе с каждого из них, и дарована мне, дабы здесь под прикрытием сей силы дождался я таки прихода тех, кто явится нас спасать. И передал им! Ибо и рыцари-палагойцы были во времена оные неплохими магами! Вот… Во благо…
Старец в кресле хрипел, дергался, а по рукам его бежали голубоватые волны. И, достигая их, исчезали, точно всасывались – как вода в сухой песок. И что-то щекотало все тело, нос, ноздри, рот…
– Вот, – прошептал старик, – над вами нет силы куклосов, нет… пока. Идите и прорубите себе путь наружу. Братья мои, к вам я… Разделю наконец ваши муки.
Старик в пыточном кресле таял. Как ледышка под солнцем. Только вот никаких луж на полу не появлялось – человек просто на глазах исчезал, истаивая в неизвестном направлении.
– Он уже в лапах куклосов, – хмуро объявила Клотильда. И добавила: – именно там, надо думать. Ну, нечего здесь стоять. Идемте же, сэр Сериога!