Ночь оборотней - Тертлдав Гарри Норман. Страница 13

— Я о них слышала что-то. Какая-то рыба… огромная, да? Я их никогда не видала.

— Я тоже не видел, — признался Джерин. — Дальше столицы я не бывал, а во Внутриземном море никаких китов нет.

— Ну что ж, капитан, и вы, миледи, тогда знайте, что я-то их видел. Причем ближе, чем мне хотелось бы. Знаете ли вы землю под названием Малабала?

Элис покачала головой. Джерин сказал:

— Я слышал о ней. Это, кажется, где-то на юго-востоке. Далеко-далеко.

— Ты прав, капитан. Там жутко жарко, не то что в здешних местах. Я поначалу боялся, что эта жара расплавит меня, как огонь кусок воска. Люди там маленькие, темнокожие, и, похоже, им нравится зной. А женщины их, несмотря на смуглую кожу, весьма привлекательны, и, доложу вам, они…

Вэн внезапно умолк. И Джерин с большим удивлением открыл для себя, что и ничем не прошибаемые гиганты порой заливаются краской.

— Да… я ведь хотел рассказать о китах, — смущенно откашлявшись, продолжил Вэн. — Каких только размеров они не бывают! Маленьких моряки любят, те с ними ладят, а вот большие ненавидят людей и стараются потопить каждый корабль. Так вот, один такой кит поселился неподалеку от порта Джэлор, это столица тамошних мест, и потопил около двадцати кораблей в разные годы. У него была красноватая шкура, по которой его узнавали. Местные жители прозвали его Красным Стариком и очень боялись. Они пробовали убить этого монстра — целых пять раз, но после этих попыток остались в живых только два покалеченных китобоя.

Дошло до того, что капитаны стали бояться выходить в море, а если и решались, то не могли найти ни одного гребца. Представляете, каково пришлось торговцам! Они думали-думали и решили попытаться избавиться от чудовища еще раз. Один крупный купец по имени Карири увидел, как я ныряю, и решил, что с моими мышцами из меня выйдет хороший гребец. Я был на мели с тех пор, как уехал из Шанды, дела шли неважно, а он предложил хороший куш. Очень хороший. Другого ему и не оставалось, иначе он никогда не нашел бы гребцов! Собственно говоря, таких же, как я, чужеземцев. Местные жители, несмотря на награду, отказывались от этой работы. Просто уперлись, и все.

Итак, мы вышли в море. На одном-разъединственном корабле, хотя и на пристани, и на берегу наблюдатели так и кишели. Надо вам, кстати, сказать, как в тех краях приманивают китов. Ловят косяк тунцов, засаливают улов в больших кадках, а когда рыбка как следует просолится, добавляют в приманку рыбьего жира и вываливают ее в воду. Там, где, по их предположениям, есть киты. О появлении Красного Старика мы узнали по громкому шипению и облаку вонючего пара. Киты не похожи на остальных рыб. Они должны время от времени всплывать на поверхность, чтобы сделать выдох и глотнуть свежего воздуха. Именно этим Старик и решил заняться всего в пятидесяти ярдах от нашего правого борта.

У меня чуть весла из рук не выпали, доложу я вам. И не только у меня. Все были в шоке. А кит все всплывал и наконец показался весь, во всей своей мощи. Не хотел бы я вновь увидеть такое. Его красноватая шкура была вся в уродливых шрамах, в разрывах и других жутких свидетельствах встреч с потопленными им кораблями. А еще я заметил три обломанных гарпуна, торчавших у него из загривка. Они вонзились не столь глубоко, чтобы причинять монстру вред, но все же достаточно, чтобы на протяжении долгих лет напоминать ему об обиде. Не совру, если скажу, что в тот момент я предпочел бы оказаться в другом месте. Он был крупнее нашего корабля, причем намного.

Но группа нанятых на стороне китобоев знала, что нужно делать, чтобы они, вернее все мы, вернулись обратно живыми. Они бросили в море десять-двенадцать фунтов просоленного тунца, и монстр проглотил их. Забавно, но эта дрянь действует на китов опьяняюще, поэтому Красный Старик вскоре лежал на воде совершенно недвижно. Будь он котенком, он бы урчал.

После этого китобои сбросили с себя всю одежду (ее и так было немного, лишь лохмотья на бедрах) и поплыли к нему, стараясь двигаться как можно тише. Один тащил за собой гарпун с зазубринами, второй — небольшую подставку для него, третий, самый мускулистый абориген, влек на спине громадный молот. Они взобрались на голову Красного Старика. Тот даже не шелохнулся. Мы опустили весла и затаили дыхание, боясь его разбудить.

Китобои установили гарпун у кита на затылке, прямо позади тех трех, что не сумели его погубить. Потом самый крепкий парень занес свой молот над головой и со всего маху ахнул им по толстой пятке гарпуна. Клянусь всеми богами, какие только есть на свете, что кит всей тушей взмыл над водой, вместе с бедными китобоями на загривке. Может, они что-нибудь и кричали, но мы все равно бы их не услышали: мы что есть мочи гребли назад, однако чудовищный хвост все равно взвился над нами.

Когда же он опустился, корабль разнесло в щепки. Остальное я помню смутно, поскольку что-то ударило меня промеж глаз. Наверное, я вцепился в весло, потому что не утонул. Помню только, что меня выловило из воды небольшое суденышко, вышедшее в море, как только люди на берегу поняли, что Красный Старик действительно мертв. В начале нашей экспедиции на борту корабля было тридцать четыре человека. Выжили всего шестеро, включая лишь одного китобоя, того, что плыл с подставкой для гарпуна.

Так или иначе, добрые рыбаки доставили меня на берег. Джэлорианцы вытащили из моря тушу кита; его мясо и жир очень ими ценились. Глава торговой гильдии расцеловал всех оставшихся в живых и дал каждому из нас по китовому зубу. Не совру, если скажу, что любой из них был длиной в фут.

Но знаете что? Я не получил ни медяка в качестве вознаграждения: тот толстяк купец, что просиживал свою задницу на берегу, объявил меня грязным иностранцем и отказался платить. Зато я целых десять дней обходил все местные винные лавки, и там с меня денег не брали. К тому же до сих пор никто в порту Джэлор не знает, отчего вдруг сгорели все склады старика Карири.

— Знаешь, — задумчиво произнес Джерин, — если бы твои китобои привязывали к концу гарпуна веревку с поплавками… например, с запечатанными пустыми бочонками, удаленными друг от друга шагов, скажем, на сто, они могли бы гарпунить китов с расстояния, не забираясь на них. Ведь даже если бы им и не удавалось убить животное с первого раза, оно, по крайней мере, уже не могло бы от них уплыть.

Вэн изумленно уставился на него.

— Слушай, а ведь получилось бы, — выговорил он наконец. — Жаль, что тебя не было тогда с нами. Боги свидетели, сам бы я никогда до такой хитрости не додумался. — Он взглянул на Элис. — Джерин, полагаю, наша гостья считает, что я тут заврался и плету небылицы. Но, поскольку она так же добра, как и красива, то из вежливости стесняется сказать мне это в лицо. Подержи-ка поводья.

Элис попыталась было ему возразить, но Вэн не стал ее слушать, а полез в заднюю часть повозки. Джерин слышал, как он роется в потертом кожаном мешке, где хранился весь его скарб. Через пару минут, удовлетворенно крякнув, великан протянул Элис какой-то предмет.

Джерин тоже повернул голову, чтобы посмотреть. Это был клык, но очень странный, подобных которому он никогда еще не видал. Не длинней, правда, клыка длиннозуба, зато раза в два толще и абсолютно белый, без желтизны. Кто-то вырезал на нем огромную странную рыбину и причудливое суденышко. Монстр был красноватым.

Поймав восхищенный взгляд Джерина, Вэн пояснил:

— Это сработал один мой друг, покуда я пребывал в загуле. Видите, кое-что не доделано, ведь мне пришлось покидать Джэлор в спешке.

Элис ничего не сказала.

Джерин так и остался на козлах. Всю ночь Вэн не спал, все утро зевал, а теперь пытался вздремнуть, кое-как пристроившись сзади. Лис же выискивал некий одному лишь ему известный проселок из всего множества пыльных проселков, какие, сливаясь, и образовывали дорогу на Элабон. При каждом съезде с нее имелся каменный столб с высеченными на нем гербами мелких баронов, к владениям каковых можно было проехать, свернув именно здесь. Уже минул полдень, когда Джерин наконец нашел то, что искал: изображение крылатого глаза. Он едва не проехал мимо, поскольку эмблема была очень старой. Одна часть ее стерлась, а оставшуюся покрывал причудливый красный лишайник.