Элемент движения - Сергачева Юлия. Страница 52

Из кармана ее куртки торчали мятые лепестки цветка шиповника. Он выпал, как только гиппогриф резко скакнул. Белый комок остался валяться на дороге.

А Айка колокольчики любит, вдруг подумал Брюс невпопад, но с тоской.

Вдруг заворочался, всплывая из глубин недавнего беспамятства, неожиданный обрезок яркого впечатления… Невесть откуда льющаяся вода. Крошечные брызги превращаются в прозрачных бабочек и разлетаются от взмаха тонкой девчоночьей руки. В пятнистых от потемневшего млечного сока пальцах — желтый ерш одуванчика… «Подожди! Подожди меня!.. Пожалуйста!.. Ты же обещал!.. Вечно ты так…»

От всего можно убежать, если нестись достаточно быстро. Только новый день нагонит кого угодно.

Воздух становился все прозрачнее, словно из глубин путники поднимались к поверхности. Клубился туман. Деревья стыли в невесомом молочном стекле, едва обозначенные на светлом полотне угольными штрихами стволов, ветвей и пятнышками листьев.

Но ветер выветривал муть из леса, насыщая его красками и запахами. И еще направлениями.

— Дорога.

— Вижу.

Гиппогриф свернул влево, взметнув копытами пестрый фейерверк опавших листьев. Дорога заросла опадом, как толстой шкурой, утыканной колючками подроста. Скоро здесь и следа не останется от просеки.

При такой скорости, пусть даже и смазанной чащей, ветер должен был бить в лицо. Но он, как пес, следовал по пятам, то нагоняя, то отставая.

Временами казалось, что сквозняк, задирая куртку, забирается под одежду холодными руками, ощупывая, оценивая. Однажды хватка его усилилась, порыв ветра обвился вокруг пояса, словно кнут, и попытался дернуть.

Наверху сухо громыхнуло.

Может, у него паранойя, и никто за ними не гонится? А ветер — всего лишь верный грозовой пес, который несется впереди туч, чистит путь. Вон как деревья валяет из стороны в сторону. Извилистая, но блеклая поутру молния вычертила дорожку по небу.

Беглецы неслись навстречу грозе.

Лако в восторге норовил распахнуть крылья, пытаясь взлететь. Брюс, забыв о предупреждениях, стиснул покрепче девичьи бока, опасаясь, что своенравному гиппогрифу вскоре придет в голову скинуть с крупа докучливую ношу и взмыть над лесом.

К счастью, в лесу зверю не хватало пространства, чтобы развернуть крылья, да к тому же внезапно обрушился дождь, разом пригвоздивший к земле все, что металось в воздухе.

— Отцепись! — Элия обернула к Брюсу мокрое, облепленное волосами лицо. — Дышать нечем!..

И то верно… Теперь уже стоит опасаться, как бы его самого не скинула в сердцах своенравная девица.

Дождь жалил и шипел, как водяной змей. Бурлили меж корней вздувшиеся ручейки, обросшие гривками грязноватой пены. Лес стонал, вздрагивая.

Наконец гроза ушла в сторону, порыкивая громовыми раскатами и отблескивая разрядами молний по бугристыми, сутулым спинам туч. Если кто и гонится за беглецами, то на какое-то время непогода их отвлечет. С такой бурей даже свистунам сразу не сладить.

Мелкие поселки краешком выглядывали из-за деревьев и тут же прятались, как робкие зверьки в чащу. То ли местные жители предпочитали скромное житье, то ли леса здесь уже очень разрослись, погребая под собой любые попытки человека отвоевать территорию.

— Далеко еще до города?

— Полдня пути. К вечеру будем, если ничего не задержит.

Временное перемирие, что возникло между спутниками, казалось таким же ненадежным, как отвернувшая гроза. Можно разговаривать и не замечать, как проскакивают электрические разряды.

— А дальше? Я слышала, что в Гранигор маги не суются.

— Не стал бы я на это рассчитывать… А даже если и так, то его обойти можно по краям хребта.

— Далеко. Прямиком быстрее.

— Быстрее — не значит безопаснее.

Элия презрительно фыркнула:

— Мой гиппогриф, я выбираю путь. Пассажиры могут сойти.

Ну и зачем было затевать разговор?

Лес без особой охоты расступился, обнажив каменистую равнину, продернутую редкими перелесками, как объеденное молью одеяло — уцелевшими клочьями шерсти. Потерявшейся пуговицей блестело круглое озерцо. А горизонт на западе перекрыл, как шлагбаумом, сточенный ветрами Межевой хребет.

Скакать через такую обширную пустошь, словно муравьям по плоскому блюду, было неуютно. Брюс оборачивался, пытаясь угадать миг появления преследователей. Да и Элия несколько раз оглядывалась, пока наконец не разразилась нетерпеливым:

— Может, отстали? Там, на дороге, под всадниками были простые лошади…

Брюс неопределенно пожал плечами. Может, и отстали. Только надолго ли?

— А может, и вовсе нас потеряли? — с надеждой предположила Элия.

— Здесь все дороги ведут к Гранигору, — заметил Брюс мрачно. — Не промахнутся. В лучшем случае поедут в обход и перехватят нас на выезде.

— Лако надо отдохнуть.

— Доберемся до города, там будет видно… — смутно решил Брюс.

Как ни странно, но возражений не последовало. Наверное, потому, что и вариантов не было. Единственная мощеная дорога, не мудрствуя лукаво, вела прямиком у угольному ушку городских ворот, зажатых в проходе в ущелье. Туда как раз втягивалась пара повозок.

Правда, дорога распускала стежки земляных троп, соединяющих ее с лесом и озером, но они пустовали, если не считать человека, бредущего к озеру с корзинкой и удочками.

— Здесь не очень оживленно…

— Зато красиво!

Вслед за воодушевившейся Элией Брюс поднял взгляд.

Над оплывшими зубцами гор поднимались каменные иглы спрятавшихся за хребтом городских башен — тонкие и легкие, выкрашенные солнцем охрой, золотом и жемчужным перламутром от розового до тускло-серого.

Кроме самых крайних справа. Те были обломаны и черны от гари.

Говорят, Межевой хребет полностью рукотворный. Земляные маги во время Триединой войны держали здесь оборону. Они-то и подняли часть равнины дыбом, пытаясь перегородить путь соперникам и не пустить их к последнему из своих городов.

Впрочем, помогло им это ненадолго…

Со временем искусственные горы сильно осели и производили впечатление только вблизи, особенно в шлейфе длинных теней. Некоторые вершины, как светлыми венцами, были украшены руинами сторожевых гнезд, в которых обычно держали небесных скатов. Над ними призрачно переливались воздушные кораллы. Зыбкие заросли давно не трогали, и дрожащее марево растянулось вдоль всего хребта.

— Воздушных патрулей у них нет, — прокомментировала Элия это изобилие.

— И наземных, похоже, тоже, — удивился Брюс. Ни малейших признаков городской стражи перед воротами не заметно. Или они дежурят за въездом?

Единственным комфортным способом попасть в город с этой стороны была каменная арка, сомкнувшая резной свод на такой высоте, что под ней без труда протиснулся бы и слон с осадной машиной на спине.

По бокам от арки к скалам крепились исполинские гранитные щиты с гербами. На гербах изображались вензеля давно сгинувших правителей. Зубы, жезлы, панцири… В общем, все как обычно.

— В городе расходимся. — Мирных интонаций в голосе спутницы заметно поубавилось, как только стало понятно, что прямо сейчас преследователи не появятся.

— Заманчиво.

— Я серьезно.

— Не сомневаюсь.

Жаль, что у нее глаз на затылке нет, а то прожгла бы испепеляющим взором. А так пришлось ограничиться раздраженным взглядом через плечо.

— Ты заметила, как здесь тихо? — Брюс вертел головой. Что-то было странное в этих местах.

— Ничего особенного. — Элия не признала бы его правоту в любом случае.

Арку обрамляли два исполинских ясеня, сомкнувших кроны над сводом. Молочного цвета камень был обточен так искусно, что деревья казались живыми. А вот плющ, что бежал по потрескавшимся стволам и путался в ветвях, отливал фальшивой металлической зеленью новоделов.