Леди-жрица - Тройнич Яна. Страница 7

– Омерзительным! Впрочем, как и в одежде.

Захлопывая дверь, услышала за спиной ехидный смех:

– Вы еще и лгунья, леди.

Вечером, ворочаясь в кровати, я вспоминала прошедший день и ругала себя последними словами. Вот, опять сорвалась. А если хочу вырваться из этого подземелья, то должна быть мудрой и хитрой. Да вот что-то никак не получается.

Как когда-то давно, в голове сами собой зазвучали слова. Видимо, мой разум пытался хоть так до меня достучаться:

Да, дурной и спесивой, это всегда пожалуйста. Ах, Кэрол, Кэрол, если бы я могла снова тебя увидеть…

Я вспомнила о муже, и черная безысходная тоска заполнила сердце. Все бы отдала за миг встречи! Если когда-нибудь еще увижу тебя, мой пират, превращусь в нежную послушную супругу. Буду счастлива, что есть кому обо мне заботиться, любить. Да просто ощущать рядом твое тело, смотреть в глаза, просыпаться в любящих объятиях – это ли не счастье?

Кэролу никогда не нравились мои тренировки и увлечение боевыми искусствами. Брошу все и даже не дотронусь никогда до клинка, если мы вновь будем вместе. Перед глазами мелькнуло лицо подруги Ксюхи. Послышалось, как она ехидно произнесла:

– Мечты, мечты, где ваша сладость?

Ночь прошла беспокойно. Я то засыпала, то просыпалась. Утром болела голова, а под глазами темнели круги. Ныли стертые коленки. Я так привыкла, что на мне все в последнее время заживало как на собаке, что с удивлением оглядела ссадины.

Взглянув в зеркало, я себе очень не понравилась. Стекло подернулось легкой дымкой, и я с раздражением подумала: еще и наблюдают, когда я в таком состоянии. Все что угодно, но удовольствие созерцать мою особу в столь потрепанном виде я доставлять жрецам не собиралась. И постаралась взять себя в руки. Старательно натянула на лицо обольстительную улыбку, расчесала волосы, подкрасила глаза, губы и сделала вид, что любуюсь собой. Продекламировала вслух:

Потом отошла от зеркала и задумалась. Не совершила ли сейчас очередную глупость? Успели ли хранители понять, что я знаю о свойствах зеркал? Нужно будет исправлять положение. И давать о себе лишь ту информацию, которая пойдет на пользу.

Прошло несколько дней. Главного хранителя я видела не слишком часто, только во время трапез. Не то чтобы меня это очень расстраивало. Я раскаялась, но унижения не простила. Остальные хранители относились ко мне очень внимательно, но свое общество не навязывали. Мне казалось, что им неудобно за сцену покаяния.

Я часто гуляла по длинным подземным коридорам, освещенным мерцающим голубоватым светом, и богато обставленным комнатам. От нечего делать рассматривала дорогую мебель и изящные безделушки. Стены залов украшали гобелены с картинами из жизни жрецов. Хранители были изображены то в окружении деревьев на берегу реки, то на полянах, усыпанных множеством цветов. И ни одного – в этом мрачном подземелье. Интересно, что это значит? Засели здесь, а сами мечтают о зелени и свете?

Несмотря на запрет главного хранителя, следует попытаться кого-нибудь расспросить. Тем более первый из желающих скрасить мое одиночество уже замаячил на пути. Молодой жрец Ор-Гард попадался мне навстречу с каждым днем все чаще и чаще.

Я окликнула его и попросила рассказать о стоящих в коридоре статуях каких-то странных существ, а затем и составить компанию в прогулке. Привлекательный мужчина, веселый и остроумный, хорошо знающий фольклор и легенды этого мира, развлекал меня и болтал о пустяках. Но стоило затронуть тему моей дальнейшей судьбы, тут же замкнулся в себе:

– Не спешите, леди. Вы все узнаете в свое время. И не грустите. Ваше обучение скоро начнется, жизнь станет веселее и разнообразнее. Я, например, буду учить вас верховой езде.

Мое сердце сильно забилось. Что это? Может, дверь к свободе? Я заставила себя рассмеяться.

Собеседник с удивлением взглянул на меня:

– Я сказал что-то смешное?

– Извините. Это все мое воображение. Представила, как мчусь на лошади по этим переходам и сшибаю головой сталактиты. Наверно, ото лба мокрое место останется.

– Ценю ваш юмор и обещаю, что не допущу, чтобы пострадала хоть одна часть тела столь прекрасной леди.

Я хмыкнула про себя: учить ученого – только портить. Лошади были моей второй страстью после плавания. Скажу без лишней скромности: наездница я превосходная. Похоже, хранители знают обо мне многое, но не все. Однако разведчик из меня никудышный. Дальнейшая судьба по-прежнему – тайна за семью печатями. Я опять ничего не добилась.

Жрец проводил меня до моих покоев. Я улыбнулась и пригласила его зайти. Он чуть призадумался, но порог переступил. Я приказала слуге принести вина и фруктов. Стол располагался так, что был виден в зеркало. Интересно, мой провожатый знает о его свойствах? Или это – секрет для избранных?

Несмотря на мои легкие заигрывания, гость вел себя вполне корректно. Кроме взглядов, которые он задерживал на мне чуть дольше, чем того требуют приличия, ничего себе не позволил. Даже ни разу не попробовал взять мою руку в свою. Я поняла, что Ор-Гард весьма сдержан во всех отношениях и, похоже, выведать у него что-либо – задача не из легких. Но еще не вечер. Надежда не оставляла меня. Да и, несмотря ни на что, общество этого жреца было приятно и доставляло удовольствие. Не то что общение с лордом Рилом. При воспоминании о главном хранителе я презрительно скривила губы и скрипнула зубами. Однако что-то стала слишком часто о нем думать. Говорят, от ненависти до любви – один шаг. Но не в моем случае.

Вскоре жрец ушел. Я уселась перед зеркалом и стала «работать на публику»: расчесывать волосы, старательно рассматривать их и думать, какие они роскошные, белые и густые. И как красиво закрывают мои плечи. Отбросив лишнюю скромность, могу констатировать, что мало кто тут со мной сравнится, даже среди эльфов.

Таким самолюбованием я, наверное, не занималась никогда в жизни. Наконец решила, что про свою внешность пока достаточно. Перешла в мыслях к сегодняшнему гостю. Попыталась вообразить, как он обхватывает своей сильной рукой мою талию и подсаживает на коня. Затем взяла кисточку и красную краску, выпятила губы вперед, будто для поцелуя, и не торопясь стала их разрисовывать.

Так, строя рожи и кокетничая с тем, кто находился по ту сторону зеркала, я просидела чуть не час. Легкая дымка иногда слегка затуманивала поверхность стекла, подтверждая мои подозрения. По тому, как изменялась ее плотность, я чувствовала обострение внимания того, кто следил за мной. Дымка сгустилась, едва мне пришло в голову полюбоваться на свою грудь. А когда скинула одежду и провела руками по бедрам, в зеркале почти перестало что-либо отражаться.

Я поспешно ретировалась и направилась в постель. Свою роль исполнила, теперь могу отдохнуть и все обдумать. Не стоит ли быть поаккуратнее, дразня хранителей? Как бы не накликать беду.

Желание вырваться на волю охватило с новой силой. Я стиснула зубы, стараясь успокоиться. Чтобы победить, потребуется еще немало времени. Я опять вспомнила свое унижение. И вдруг приняла решение: не буду себя уважать, если не добьюсь, чтобы главный хранитель точно так же валялся у моих ног, как я перед ним. И не зря мне на днях пришла подсказка: «Женщина я, в этом сила моя!»

«Вы, лорд Рил, оскорбили женщину и это вам даром не пройдет!» – пообещала я себе.

То, что я сама была виновата, уже благополучно забылось. Я даже оправдала эту забывчивость: все равно он первый начал!