Возвращение (СИ) - Мельник Сергей Витальевич. Страница 14

— Вы подождете? — Она остановила его в коридоре своим вопросом.

— Конечно. — Гарич услужливо наклонил голову.

— Благодарю. — Она выбрала три раздельных комнаты, в одну отвела рыдающую девочку, пробыв там какое‑то время и успокаивая ее, после чего отвела и перепуганного паренька в отдельные покои. — Мы готовы.

Она не оглядываясь, зашла в комнату, выбранную для себя, а Гарич выждав для приличия пяток ударов сердца зажмурившись, потянул из‑за пояса свой фамильный мизерикорд, стальной трехгранный клюв тусклой и холодной стали.

Пора.

Он скользнул к первой двери мягко отворяя ее и входя внутрь где на изысканной детской кроватке среди сшитых медвежат игрушек, лежала зажмурившись маленькая девочка с трудом сглатывая слезы.

Не гоже медлить.

Его тяжелая ладонь прикрыла ей рот, после чего сталь клинка вошла на всю длину в грудь девочки, пробив ее на вылет и вспоров перину за спиной. Хороший удар, почти мгновенная смерть.

Тишина.

Пошатываясь словно хмельной, он вновь вышел в коридор, смахивая преступную и предательскую влагу слез с глаз.

Тяжело.

Очень тяжело было внутри.

Просто погано до одури.

Сделав судорожный глоток воздуха, он вновь покачнулся, проскочив детскую дверь и войдя в супружеские покои, где на широкой кровати лежала женщина невидящими глазами уперевшись в потолок.

Шаг. Кроткий взмах и вновь прочь в коридор схватиться за каменную стену двумя руками, дабы устоять на слабых ногах.

Дышать главное дышать, проталкивать тяжелые глыбы каменного воздуха через ад горлового спазма горечи. Женщины, дети, совсем еще крохи, и всех согласно кодекса чести нельзя отдать на поругание черни. Простолюдин не должен касаться благородного, они все должны получить последнюю милость от его руки, а он должен выполнить волю сюзерена, он должен выполнить приказ короля.

Зло с оттягом он хлестанул себе пощечину по лицу, дабы от боли хоть немного тело пришло в чувство. Как же мерзко все это! С силой он оттолкнулся от стены руками, вновь делая шаг к уже последней по счету двери, распахивая ее рывком и входя внутрь к очередной детской кровати, что бы замереть в недоумении.

Взлохмаченного пацана не было.

Кинув взгляд на закрытое витражное окошко, он с сожалением посмотрел на кровать, похоже пацан залез под нее, это только еще больше усложняло всю картину. Ему уже приходилось вытаскивать ребенка из его убежища и от этого лишь еще больше сердце сжималось в муке боли.

Легкий шелест сзади заставил его инстинктивно податься вперед и прикрыть руками шею, что и спасло Гарича от неминуемой гибели. Маленький паршивец оказалось, и не думал прятаться от него в надежде спастись, сухое детское тельце прыгнуло на него с потолочной балки вниз, метя небольшим кинжалом, изукрашенным изумрудами точно в шею.

— Твою ж мать! — Острое жало ножа вошло капитану в предплечье, проскочив по стыку и шнуровке защиты и резанув тупой болью. Словно дикий звереныш мальчишка рычал силясь выдернуть засевший клинок и нанести повторный удар, обхватив сзади ногами могучую спину Ол`Рока и повиснув на нем. Через плечо Гарич ухватил пацаненка за волосы резко рванув через себя и посылая того в полет через всю комнату.

По кисти и пальцам на пол побежала струйка алой крови тяжело падая на пол. Поморщившись, капитан выдернул засевшее жало, откинув в сторону, и рассматривая как на полу возиться, оглушенный ударом о стену мальчишка.

— Очень смело с вашей стороны юный барон. — С трудом вытолкнул из себя слова Ол`Рок, как‑то не весело усмехнувшись. — Жаль, что в пустую.

— Я убью тебя! — Мальчишку шатало как осенний лист на ветру, слезы лились рекой, но меж тем руки сжимались в кулаки и страха, на его лице не было даже намеком бледной тени. — Я всех вас убью!

Тяжелый мизерикорд, неожиданно вернулся в свои ножны за спиной капитана. Грузно и тяжело печатая шаг, Ол`Рок прошелся через всю комнату устало рухнув на скамью у окошка рядом с небольшим письменным столиком, видимо за которым молодого баронета обучали грамоте.

Глупая ситуация. Глупая и бессмысленная. Зареванный мальчишка сжимающий кулаки в углу комнаты и здоровенный мужик сидящий на лавке и морщась снимающий наруч и закатывающий рукав кольчужной рубашки что бы изучить глубокий порез на руке.

— Что с моей матерью и сестрой?! — Вскрикнул пацан с истерикой в голосе.

— Мертвы. — Капитан задумчиво смерил взглядом ребенка.

— Убийца! Будь ты проклят, я все равно доберусь до тебя! — Парня аж трясло от переполнявших его эмоций.

— Сюда иди. — Гарич здоровой рукой похлопал по стульчику перед столом, у которого сидел.

— Я не сдамся тебе без боя! — Мальчик поднял с пола сломанную ножку, от разбитого при падении стула, выставив ее перед собой.

— Это хорошо. — Ол`Рок устало провел ладонью по лицу. — Но это потом, сейчас иди сюда.

Повисла пауза наполненная тишиной. Юный баронет продолжал стоять всхлипывая, а Гарич буровить его своим тяжелым взглядом.

— Ну? — Наконец нарушил тишину капитан. — Долго тебя еще ждать? Давай иди сюда, имел мужество напасть, так давай теперь имей мужество выслушать меня.

Словно кролик на удава мальчик неверными мелкими шажочками стал продвигаться вперед, в конце концов, замерев в шаге от этого страшного мужчины.

— Садись. — Кивнул ему капитан, срывая у себя за спиной занавеску и начиная рвать ее на лоскуты с треском на глазах испуганного мальчика. — Тебя как звать то юный Постпарел?

— Этьен. — Мальчик продолжал шмыгать носом.

— На Этьен. — Мужчина протянул пареньку лоскуты изорванной занавески. — Мотай мне руку, а я пока немного поговорю с тобой.

Мальчик изумленно смотрел на окровавленное предплечье убийцы и лоскуты ткани в своей руке.

— Значит, слушай меня Постпарел, слушай внимательно. — Большие темные, тяжелые и колючие глаза убийцы пригвоздили ребенка к месту, не давая ни малейшего шанса ослушаться. — Жизнь…Ну что ты там замер? Мотай, давай говорю и, сопли подбери, терпеть этого не могу.

Жизнь мальчик, каждого уважаемого мужа, должна складываться из достоинств и недостатков. Почему? Потому что достоинства это идеал, к которому мы все должны стремиться, а недостатки это тот враг, с которым мы должны бороться каждый день, превозмогая тяготы лишений, свои собственные внутренние «не хочу» и «не буду». Без цели не будет пути, а без врага не будет победы.

Ты и я мы суть единого, мы соль земли, мы рождены для чести и верности своим словам и действиям. Ты мой дорогой Этьен, должен понять одну вещь. Твой отец предал клятвы, которые давал еще его прадед, отринув идеал и пойдя на поводу недостатков. Ты резвый парень и наверняка слушал из‑за спины все доводы, которых придерживался твой отец, все те мысли и страсти, что бурлили в его уме и сердце. С ними можно соглашаться, а можно и не принимать. Это уже выбор твоего сердца. Однако, путь не достойный избирает тот кто идет отринув такие вещи как честь, достоинство, верность себе и своим словам, потому как слово данное тобой стоит ровно столько сколько стоишь ты сам.

Там за стенами огромный мир, наполненный черной массой людей, чья жизнь и чья смерть, а так же слово ничтожны пред тобой, ибо ты по рождению уже обязан быть выше их всех на целую голову. Понимаешь? Обязан соответствовать, держать марку, являться примером, стать идеалом для всех кто еще может взойти вверх, работая над собой и становясь лучше.

— Пусть так! — Мальчик сидел, комкая в руках лоскуты занавески, без слез смотря глаза в глаза убийце его семьи. — Моя мать говорила, что это большие игры больших мужчин и мой отец сам выбрал путь, по которому ему следовать! Он знал, на что идет и я уверен, он не был трусом и глупцом!

— Не в глупости и трусости вопрос. — Капитан сморщился от слов мальца. — Вопрос в принципах, вопрос тут в верности и данных единожды клятвах.

— Пусть так. — Мальчик тяжело вздохнул, расправляя один из лоскутков и, наконец, начиная виток за витком мотать раненую руку. — Но ответь мне, в чем повинна моя сестра и мать пред тобой и короной?