Пылающие небеса (ЛП) - Томас Шерри. Страница 37
«Если мед так и будет литься, меня накроет с головой».
Иоланта проклинала принца. Конечно, он способен придумать такую гадость! Она поругалась еще и взмолилась, заклиная воздух в комнате подчиниться. «Пожалуйста. Всего разочек».
Мед прибывал все быстрее; вот он поднялся по щиколотку, потом по колено, такой густой, что с трудом получалось передвигать ноги. Чрезмерно приторный запах душил. Иоланта встала под балку, но защита оказалась неважной – мед лился по бокам, склеивая волосы, его приходилось утирать со лба, чтобы не дать жиже попасть в глаза. Даже палочка вся измазалась, стала и липкой, и скользкой одновременно.
«Мне нужен этот пароль. Очень нужен». Но воздух никак не реагировал на ее попытки. Словно Иола кричала глухонемому или махала руками перед слепцом.
Меда набралось уже по пояс. В груди заныло от страха.
А если выбраться из-под балки? Тогда бумажка будет видна, вдруг это поможет?
Но при попытке шагнуть Иоланта потеряла опору, пытаясь увернуться от огромного ошметка меда, летевшего на нее, и начала заваливаться набок. Как муха на камеди, она не могла выровняться и с ужасом почувствовала, что ее затягивает вниз.
Иола поняла, что может утонуть в меду – и что именно это и есть тот предел, к которому толкал ее принц. Замахав руками, она погрузилась глубже, и ноги коснулись пола. Охнув, Иоланта с трудом выпрямилась и вытащила из меда палочку. Закричала:
– Я сломаю тебе руку с палочкой! И башку тоже!
Мед доходил уже до подмышек, давил на грудь. Она запыхтела. Струйка попала в рот. Иоланта всегда считала, что любит мед, но сейчас ее замутило от сладкого вкуса.
Она сплюнула и постаралась сосредоточиться. Ради остальных стихий сосредоточиваться никогда не требовалось, она управляла ими, как дышала. А борьба с воздухом оказалась похожа на… ну, войну с воздухом: с чем-то, что увидеть нельзя, не то что ухватить.
Мед поднимался все выше, уже покрывал подбородок, подбирался к носу. Иоланта попыталась подняться повыше, поплыть. Но не смогла оттолкнуться достаточно, чтобы занять горизонтальное положение. Молотя руками и ногами – если медленные движения в вязкой жидкости можно так назвать, – она только погружалась все глубже.
И больше не могла дышать. Легкие горели. Инстинктивно Иоланта открыла рот, и внутрь залился мед. Она закашлялась, боль от попадания меда в дыхательное горло оказалась неописуемой.
Наверху оставалась только одна рука. Она помахала палочкой, зло, отчаянно. Получилось или нет? Открыть глаза невозможно. Легкие будто схлопнулись.
В следующую секунду мед исчез, и Иолу окружила чистая невесомость воздуха. Она упала на пол – пол в комнате принца – и тяжело дышала, наполняя легкие невыразимо сладким кислородом.
Разумом она понимала, что никогда, ни на минуту не была в реальной опасности. И значит, нет причин трястись и глотать воздух, радуясь спасению.
Но оттого еще больше ненавидела принца.
– Как ты? – спросил он.
В ответ Иоланта выкинула руку, обхватила его лодыжки и дернула. Он грохнулся, ударившись плечом об угол стола. Вскочив сверху, она замахнулась, чтобы ударить в лицо. Принц закрылся рукой. Кулак попал по локтю – крепкий удар, от которого ее тряхнуло целиком.
Иола замахнулась другой рукой. Принц снова блокировал удар. Она подняла колено, намереваясь ударить где побольнее.
В ответ он сбросил ее с себя. Иоланта немедленно накинулась снова. Не успел принц подняться, как она сбила его с ног.
– Фэрфакс, хватит.
– Не тебе говорить, когда хватит, гад!
Локтем она нацелилась ему в зубы, но он опять увернулся.
Сердито зарычав, она попыталась стукнуть его головой. Принц поймал ее лицо в ладони. Поскольку обе его руки оказались заняты, Иоланте наконец удалось заехать ему по виску.
Он дернулся – и отомстил, притянув ее голову вниз и поцеловав.
Иолу парализовало от потрясения. Ощущения оказались сногсшибательными, будто она молнию на себя призвала. Вкус у него был сердитый, голодный и...
Она вскочила, сбив стул. Принц остался лежать на полу, но не отводил взгляда – такого же голодного, как поцелуй. Иоланта сглотнула. Кулаки сжались, но ударить его она больше не могла.
Морщась, принц поднялся на ноги:
– Я знаю, что ты чувствуешь. Я был там вчера ночью, в меде по макушку.
Она уставилась на него.
– Почему ты смотришь с таким изумлением? Я же сказал, что собираюсь экспериментировать с тобой, а не на тебе. Все твои испытания я сначала испытываю на себе.
Конечно, она изумлена! Сама мысль, что кто-то добровольно подвергает себя таким мучениям...
Внезапно принц оказался у двери, прислушиваясь.
– Что там?
– Миссис Хэнкок. Она в коридоре, говорит с кем-то.
Минутой позже – едва хватило времени ему сделать что-то с раной на виске, а ей поставить на место стул и остальное, сбитое во время драки – в комнату постучали. Принц кивком велел Иоланте открыть.
– Почему я?
– Потому что такова натура нашей дружбы.
Скривив губы, она подчинилась.
За дверью, улыбаясь, стояла миссис Хэнкок:
– А, Фэрфакс, ты мне тоже нужен. Тебе письмо от родителей.
Иоланте потребовалась целая секунда, чтобы осознать, о чем она говорит. Несуществующие родители Фэрфакса прислали письмо.
Занемевшими пальцами она приняла конверт. Внутри лежал бледно-сиреневый листок бумаги, пахнущий розовым маслом. Изящным почерком было начертано:
«Мой дорогой Арчер,
С тех самых пор, как ты уехал учиться, Сисси неважно себя чувствует. Она, вероятно, привыкла к тебе, пока ты поправлялся.
Будь так добр, поезжай домой в субботу после занятий. Сисси будет в восторге. И я уверена, что от одного твоего вида ей моментально полегчает.
Целую, мама».
– Родители хотят, чтобы я поехал домой в субботу, – сказала Иоланта, ни к кому конкретно не обращаясь. Куда она должна направиться? И кто стоит за письмом?
– Да, они прислали письмо с просьбой и миссис Долиш, – ответила миссис Хэнкок. – Если пожелаешь, можешь ненадолго отлучиться.
– Вот еще. Сисси была в полном порядке, когда я уезжал. Наверняка только притворяется.
Так, наверное, мог бы ответить шестнадцатилетний мальчишка, которому пришлось проваляться дома три месяца в компании младшей сестренки.
– Тогда останься. Кроме того, ты же должен в субботу помогать мне с сочинением. – Принц произнес это обиженным, капризным тоном.
– К сожалению, ваше высочество, у вас не будет возможности заняться сочинением в эту субботу, – сообщила миссис Хэнкок. – Посольство попросило отпустить вас тоже. Они хотят, чтобы вы присутствовали на приеме.
– Боже правый, почему они настаивают на этом маскараде? Я ничем не правлю, разве этого им недостаточно? Почему я должен присутствовать на их приемах, напоказ, будто ярмарочный медведь?
– Да ладно, принц, неужели все так плохо? – добродушно поддразнила Иоланта, играя свою роль. – Там будут шампанское и дамы.
Принц разложил свою кровать и плюхнулся на нее:
– Сразу видно, что ничего ты не понимаешь, Фэрфакс.
Она знала, что он притворяется, но все равно зыркнула на него сердито. Острый взгляд миссис Хэнкок ничего не упускал – без сомнения, как принц и рассчитывал.
Иоланта выдавила улыбку и обратилась к миссис Хэнкок:
– Уверен, завтра его высочество будет настроен более благосклонно. Благодарю вас, мэм, что принесли мне письмо.
– О, не за что, Фэрфакс. И доброго дня вам тоже, ваше высочество.
После ее ухода какое-то время оба молчали. Потом принц медленно выдохнул:
– В субботу вечером я встречаюсь с инквизитором.
Глава 13
Иоланта и принц предприняли серию пробных скачков и определили, что ее собственный диапазон равен двадцати семи милям – достаточно, чтобы за один раз преодолевать расстояние между Лондоном и Итоном.
В субботу пополудни она села на поезд до Лондона – создать видимость, будто направляется домой в Шропшир, – а оттуда перескочила в школьный чулан, где уже ждал принц.