Хитроумный советник - Герасимов Алексей. Страница 36

— Ну, хоть чем-то вы меня порадовали, — хмыкнул сэр Алан.

— Не принимайте моих слов близко к сердцу, просто вспомнила свое замужество, — Таши скривилась, — Что теперь будет с Октином?

— Ему, боюсь, придется покинуть страну.

Каах вышел из комнаты, где лежал Понера, пробыв там четверть часа. Выглядел он глубоко подавленным и несчастным, хотя советник предполагал, что это всего-навсего проявление истощения магической энергии.

Дракон обменялся несколькими негромкими фразами с вернувшимся в дом короналом, из которых окружающие смогли разобрать только слово «уснул», и откланялся. Первый советник, который тоже уже уходил, спускался по лестнице на первый этаж вместе с драконом.

— Korlat, — негромко произнес он, — с вами все в порядке?

— Да, — так же тихо ответил Каах, — Лечение отнимает уйму физических и душевных сил. Мне просто надо выспаться… и немного золота.

Сэр Алан кивнул.

— Выспитесь. Вы мне нужны живым, здоровым, и, по возможности, веселым. Только ответьте мне еще на один вопрос — виверны вмешиваются в дела людей?

— И еще как, — невесело усмехнулся юноша, — Они от наших Трех Заповедей отступили, и считают что лишь им одним дано вести человечество к процветанию.

— А драконы?

— Только в качестве контрмер действиям вивернов.

"А лучшие контрмеры — упреждающие, — подумал Лавора, — Темните вы, sel korlat".

— Ясно, значит контрмеры… А что за Три Заповеди?

— Это наши этические принципы. Не вреди, не мешай, помогай.

— Хм, неплохо, вся философия и этика в одной лаконичной фразе. Только это философия неделания зла, а не философия делания добра.

Дракон и советник вышли из особняка и остановились у парадного.

— Чтобы делать добро, надо сначала научиться зла не делать, — грустно ответил дракон, — Да и не каждому это дано — добро творить. Так хоть без зла обходятся пускай.

Дракон помолчал немного, а потом грустным речитативом произнес:

— Любите стихи? Я тоже люблю, но чуть более жизнеутверждающие.

— Это…Чье? — выдохнул Каах.

— Мое, — буркнул Лавора.

Глава двенадцатая

Арин III Легор, герцог Айко, отложил последний из прочитанных документов, вздохнул, устало потер глаза и печально посмотрел на Лавору и Тайра.

— Хорошая работа, господа, — грустно произнес он, — Жаль, что она меня совсем не радует.

— При всем моем почтении, сир, — ответил сэр Рэндом, — веселить вас — обязанность Массены, в наш же долг входит информировать вас и о столь безрадостных вещах, как измена третьего советника.

— Да-да, я понимаю, — меланхолично кивнул головой герцог, — Хотя Лавора, порой, все же шутит. Ну, и каковы ваши рекомендации?

Советники переглянулись.

— Немедленное отстранение от должности и назначение нового третьего советника, — твердо сказал Лавора.

— Поддерживаю, — буркнул Витара.

— Редкостное единодушие, — горько усмехнулся Арин III, привыкший к тому, что на один и тот же вопрос его первый и второй советники имеют диаметрально противоположные точки зрения.

Сэр Алан и сэр Рэндом сочли за лучшее промолчать. Герцог тяжело вздохнул и позвонил в колокольчик. Несколько мгновений спустя в его кабинет вошел Гарольд Модена.

— Барон Мезагучи в приемной? — спросил герцог.

— Да, государь, — ответил сенешаль.

— Пригласите его к нам.

Модена поклонился и вышел.

— А ведь это скандал, господа, — вздохнул Его Сиятельство, — Вид мы будем иметь весьма бледный. Может отправить Йагона в почетную отставку, а?

— Ну… учитывая то, что сэр Брего продался Саагору… И в свете вчерашнего ультиматума… — нерешительно произнес Лавора, — Мы могли бы выдвинуть встречные претензии.

— Не думаю, — твердо сказал сэр Рэндом.

— Ну вот, узнаю своих советников, — усмехнулся Арин, — Значит решено.

— Его Милость, сэр Руджер Карено, барон Мезагучи! — провозгласил Модена, появляясь на пороге. Вслед за сенешалем вошел и командир преторианцев.

Сэр Руджер был еще отнюдь не стар — ему едва миновало тридцать пять лет. Мужчина он был крепкий, к полноте не склонный, ума среднего, роста среднего, лицо кирпичом — одним словом, примерный преторианец. Кстати — форма ему шла.

— Присаживайтесь, барон, — произнес герцог, — Сэр Гарольд, отправьте посланца к благородному Йагона — мы желаем его видеть, и как можно скорее.

Модена слегка поклонился и вышел.

— Сэр Руджер, пролистайте пока, — сказал герцог, подвигая к командиру преторианцев папку, — А мы пока поговорим с господами советниками о несколько ином. Итак, сегодня в полдень нам объявят войну. Ваши мысли по этому поводу.

— Ну, полагаю, будем воевать, — пожал плечами барон Тайра, — Как всегда дадим саагорцам по зубам на Зубастом перевале… прошу извинить за каламбур… и заключим очередной вечный мир. Даже ополчение собирать не нужно.

— Ясно. Сэр Алан?

— Война на два фронта не исключена, — неохотно ответил первый советник, — Войска Аазура и Саагора стянуты к нашим границам, хотя Оттон и проигрывает саагорцам с развертыванием. Ополчение Иторской марки вчера прибыло в лагерь регулярных войск короля Маэро, а те стоят в одном переходе от Зубастого. Спровоцировать конфликты Аазура и Саагора с соседями или между собой не удалось и, судя по всему, в дальнейшем не удастся тоже. Положение аховое, государь. К тому же, я не уверен, что сэр Брего действовал в одиночку. А ополчение… Это вы в связи с визитом благородного Эспата в Айко опасаетесь его собирать, сэр Рэндом?

— И с этим тоже, — ответил тот, — Я пока не готов утверждать ничего конкретно.

— Плохо, господа, — подвел итог Арин III, — Очень плохо. Получается, нам только на милость Богов остается положиться? Конечно, в свете сегодняшнего чуда можно и рискнуть, но как-то все же хотелось бы без высших сил обойтись.

— А сегодня было какое-то чудо? — сделал удивленный вид сэр Алан.

— И еще какое! — герцог внушительно поднял палец, — Дурак-Понера ночью умудрился нарваться животом на чей-то меч и по всем прогнозам собирался отправиться в мир иной еще до рассвета. Так, поверите ли, жив до сих пор, и, вероятно, не преставится еще долгое время. Сегодня об этом чуде во всех храмах трезвонят — неужели не слыхали, Лавора?

— Я редкий гость в храмах, государь, — вздохнул Лавора.

— Очень зря, — ответил Его Сиятельство.

При всех своих несомненных достоинствах, имел Арин III Легор Айко один существенный для коронованной особы недостаток — чрезвычайно уж был религиозен. Понтифекс [18] Антонион очень этим пользовался. Впрочем, примат духовной власти над светской это ему установить не позволило — религиозность герцога столь далеко не простиралась.