Тщеславие - Лысенков Виктор. Страница 25

... Мягкое и женское... Вот так, это кажется, облако коснулось его, почти неслышно приподняло бок (зачем? - он же уже прилетел и не собирается больше парить над горами!), потом сразу перенесло его в гости к Залатовым. Он редко бывал у них в гостях, но бывал. Тоже из околокультурного мира семья - сам хозяин работал на студии инженером, а его жена (?) была балериной второго плана в театре оперы и балета. Лиля сменила другую жену у Залатова заслуженную артистку республики Марьям, Сергей плохо знал причины разрыва Залатова с первой (?) женой, но догадывался, что у Марьям было много скелетов в шкафах, иные из них оживали, приходили на спектакли с цветами, а в силу почти всеобщего своего вхождения в мир богемы, имели свободный доступ к гримерным и даже банкетам после премьер. Сергей не знал, что ли Марьям слишком часто ставила ему рожки, то ли старалась оградить Залатова от своего театрального окружения, но пару раз, когда он бывал в гостях у Залатова (давай зайдем к нему - может, там сегодня есть новые кадры, предлагал иногда тот же Роберт. Кадры иногда попадались - балерины из кордебалета легко шли на контакты с режиссерами и журналистами, писателями и драматургами. Ха-ха! - какие титулы, - отметил про себя Сергей). Роберт таскался с одной довольно долго - по понятиям театральной среды его пассия была неотразима, но Роберт, бросив ее, сказал Сергею: "Ну ее на...! Сухая, как вобла. Разве это баба - в сорок три килограмма?". В тот вечер у Залатовых в гостях были две подруги Марьям - они не изменили дому после развода (?) с Залатовым, и та же Лиля бывала здесь вместе с ними и как бы естественно заменила исчезнувшую Марьям. Сергей знал обеих девушек: такие же калибровочки из кордебалета, какую себе выдернул в свое время Роберт. Ну, может, на сто пятьдесят грамм тяжелее или легче. Отбор. От Залатовых он ушел с Надей - двадцатилетней очаровашкой, ему было искренне весело от многих наивных представлений о мире и жизни Нади (ну что с нее возьмешь - все образование - несколько лет в хореографической школе при театре под руководством властной и надменной первой народной артистки СССР, получившей звание, наверное, за то, что в сороковом не упала с пуантов на глазах грозного и доброго Политбюро. Он смеялся, спрашивая ее по дороге: "Нет, Надя, честно? - Земля держится на трех китах или трех слонах?". Она смеялась и отвечала, что так далеко от дома не отходила жалкая провинциалка - она еще не знает даже, что до Москвы - всего пять часов лету! "А куда мы идем?" - поинтересовалась Надя. "Мы никуда не идем. Мы сейчас поедем". Он остановил такси и легко сломил ее сопротивление, сказав, что они должны побывать еще в одних гостях. Уже у дверей его квартиры Надя начала догадываться, то они идут к нему, занервничала и сказала: "Я не пойду! Что вы! Нельзя!". Он легонько прижал ее к себе и сказал: "Не шуми! - Соседи выйдут. А от тебя мне нужна маленькая помощь. Ты - моя маленькая большая Надежда. Большая. Поняла?". Они вошли в дом и уже через минуту на столе сияла бутылка Мусаласа - Надя с удивлением посмотрела на незнакомую бутылку (Сергею недавно презентовал один из друзей, побывавших в Ташкенте). Сергей сказал: "Вот видишь - у вас, мадемуазель, неподдельный интерес. У меня, надо сказать, тоже. Но сей напиток мне неизвестен. Хочу попробовать". - "Я не буду пить". - Надя знала, зачем пьют в компании с мужчиной". Да что вы, синьора! У меня и в мыслях нет предлагать Вам незнакомый продукт! Просто сегодня истек контрольный срок хранения в доме этой бутылки, а я боюсь один продегустировать ее - мне нужен свидетель, который бы констатировать смерть, вызвал "Скорую" и вообще обрядил меня в погребальные одежды". С этими словами он ткрыл бутылку, налил себе в фужер вина и чуть меньше - ей. "Я же сказала - пить не буду". - "Пусть стоит", он улыбнулся фразе находчивого Валико из повести Фазилия Искандера, - и был уверен, что она не устоит, попробует, и не только попробует, а допробует до конца - Муссалас, он знал, настоящее женское вино - приятное и сладкое, не Хванчкара, конечно, но Хванчкару даже он всего один раз пил в Тбилиси на каком-то там комсомольском семинаре. Поднимая бокал, улыбнулся ей: "Я просто не могу не выпить за свою очаровательную спутницу (ну что скрывать - Надя была настолько отшлифована годами репетиций, что никакая похвальба не была бы лишней. И притягательна юной свежестью и незатасканностью. Не то, что Марьям - прошедшая и Рим, и Крым. И даже родившая от одного из сожителей, на что послав ее ухода горько указывал по пьяни Залатов: "Да я же ее, суку, с ребенком взял!" - в смысле - не оценила героического поступка, когда в кордебалете штук сорок бездетных и моложе. "Но все пить не буду - это непристойно. Вы простите меня? За глоток. В Вашу честь? "Она улыбнулась, он отпил глоток вина и сказал: "Если это яд - я согласен от него умереть! Но Вам - не советую. Давайте я лучше вам заварю кофе". Она пришла с ним на кухню и была удивлена, как аккуратно и чисто у него - знала бы, что он терпеть не мог даже вкось положенной на столе ложки. "Это она еще не видала спальни" - отметил Сергей. - Сколько он помнит, бабы балдели от белоснежных простыней, пуховых одеял (достали ребята по блату, ковра на полу) из всех искусств - самое доходное - кино, (радиоприемнику с дистанционным управлением, бра над изголовьем) сколько ночей оно горело, когда его нервы шалили и не удавалось их успокоить даже двойной дозой элениума. Женщины, конечно, знали, зачем они идут к Сергею, но некоторые, при виде этой спальни вели себя настолько необычно, что Сергей потом стал даже наблюдать как какая из них реагирует на уют и чистоту. Одна, кажется, это была Галка, когда он ввел ее в спальню, ахнула: "Дай я сама разберу постель!". Лицо ее сияло, она попросила, чтобы он отвернулся, быстро разделась, нырнула под одеяло и позвала сама: "Ну, давай скорей!". А Наргис, чудная мулатка, все сопротивлялась, он почти внес ее в спальню, опустил на пол, и та, увидев все вокруг себя, сразу обмякла - словно сама спальня, любовное ложе - все такое чистое и уютное, словно передавали ей свыше приказ, что вот такая обстановка требует от женщины соглашаться сразу - лучше не бывает. Уже потом. После первой серии, некоторые спрашивали, кто это ему так чисто стирает? Он ответил: "Да в микрорайоне прачечная!". - "Ну да, - ответила ему одна из подруг. - В прачечных так не стирают. И тем более - не крахмалят". Сергей ответил: "Секрет фирмы". Хотя весь секрет был в том, что он отдавал знакомой в прачечной белье и рубашки без квитанций - платил ей наличными - ну на пару рублей дороже, а когда получал гонорар, покупал хороший шоколад или даже торт. Игра стоила свеч - все бывало постирано и выглажено в тот же день. И даже больше: иногда он знал, что задержится - оставлял Нине ключ и та даже перестилала ему постель. Нина была намного старше его, он только ограничился тем, что поцеловал ее в щечку и купил ей в тот день (точнее, на следующий) духи "Фиджи", чем привел ее в восторг - она потом долго не хотела брать денег за стирку, но он объяснил ей - что это подарок к ее дню рождения, и на деловые отношения это не распространяется. Не мог же он объяснить ей и порыва благодарности, и что этот порыв в те дни был подкреплен двумя сумасшедшими суммами - тысячью и тысячью шестисот рублей за дикторский текст и сценарий для местного гения.

Надя пила кофе, а он, как старый и опытный солдат, потихонечку цедил вино - нельзя было пугать крошку желанием опустошить бутылку. Потом он сказал ей: "Вот столечко - он показал, сколько капель он отхлебнул попробуй. Узнаешь вкус". Она попробовала - чего боятся нескольких капель! (Валико уговаривал своего собеседника выпить всего стакан вина. Но тут была девушка, а не корреспондент из Тбилиси). Сергей и не заметил, как Надя еще раз попробовала Мусолас. "Нравится? От него не запьянеешь. Это же десертное вино. Всего - одиннадцать градусов. Даже пиво бывает крепче "Надя тихонько цедила Муссалас, он включил музыку, предложил ей потанцевать "Я не умею", - смеясь ответила она ион понял, что Надя почти "созрела" что от спальни их отделяет не так много времени. Он ответил ей шутливо: "Ну, я опытный балетмейстер. Чему-чему, а танго обучить могу". Они начали танцевать, и Надя шепнула ему на ухо: "Не обольщайтесь - я видела "опытных" балетмейстеров...". Он глянул на нее сверху - щечки ее горели, талия почти не чувствовалась в руке. Он прижал ее к себе плотнее и почувствовал, что она - очень женственна, несмотря на свою худобу. Роберту, видимо, одна худоба и доставалась. Надя чуточку отстранилась от него, и он тут же продолжил ее жест: "Давайте по капельке Мусаласса выпьем". Она отказалась от Масуаласса, он предложил ей кофе, шутя спросил, не много ли ей кофе, но она не знала анекдота про незадачливого мужа и не среагировала. Что же делать дальше? Схватить ее и унести на постель? Еще потанцевать? Судя по всему, пить она больше не будет и вряд ли разогреется до нужной кондиции. Но решение подсказала сама Надя: "Мне пора. Можно вызвать такси? Отсюда мне ехать неудобно - нужно пересаживаться. А сейчас автобусы уже вряд ли ходят". Он сказал, что можно остаться и у него, что он ляжет на диване, но Надя отвергла эту идею почти со страхом: "Что вы! Мама меня убьет! Я никогда не ночевала в чужих домах. Даже у подруг". Сергей понял, что отказ ее - не игра. Но, может, она клюнет на спальню? Он предложил ей совершить экскурсию по квартире. Но она уже все видела - кроме ванной и спальни. Она удивилась никелю и импортной плитке в ванной, но наотрез отказалась идти в спальню, словно чувствуя подвох. Тогда он сказал ей (успокоить ее - я не подлец и не заманиваю в спальню: что делать - пришлось прибегать к такому приему, раз сорвалось привычное: "Я тебя оставлю одну - мне надо вынести ведро, а то вдруг утром просплю - а там - кажурки от арбуза. Ты сама здесь похозяйничай". Он ушел и вернувшись, по ее глазам хотел определить, была ли она в спальне. Нет, не была. И на его вопрос, ответила, что нет манеры без хозяев шастать по комнатам.