Саркофаг (СИ) - Моисеев Валерий Васильевич. Страница 2

Понимая, что на ровной поверхности асфальта предпарковой зоны они представляют для противника идеальную мишень, Влад не оглядываясь, проревел:

- Бегом, вперед, не останавливаться!

Какая-то часть бойцов, очертя голову кинулась вслед за ним, другие же предпочли залечь. Они даже не успели толком понять, откуда по ним ведется огнь, как тут же попали под кинжальный обстрел двух крупнокалиберных пулеметов. Огромные пули безжалостно рвали человеческие тела в клочья, выворачивая куски асфальта, в который пытались вжаться бойцы.

Влад, тяжело дыша, свалился в заросли шиповника. Рядом с ним рухнули адъютант командующего и сержант из взвода охраны. Через пару минут крупнокалиберные пулеметы смолкли.

- Все, покончали они наших! - выдохнул сержант. - Причем ни одного 'гоблина' не было видно.

- Люди это были, люди! - насмешливо глянул на него адъютант. - Люди человеки, покрошили своих братьев по крови за милую душу!

- Расщелкали как в тире! - скривившись от досады, пробормотал Влад

Пригибаясь и стараясь держаться кустов, они побежали вглубь парка. Влад каждую секунду ожидавший, что вдогонку им послышатся выстрелы, двигался, рыская из стороны в сторону, сбивая с толку потенциального противника. Им повезло, и они проскочили на одном дыхании большую часть паркового массива.

Переводя дыхание, укрывшись под мохнатыми лапами большой голубой ели, Влад сказал:

- Будем прорываться за город, в лес. Сдается мне, что там поспокойнее будет.

- 2 -

Где-то на территории Древнейшего Египта.

Повелитель Жуков был очень стар. Настолько стар, что уже сам не помнил, сколько ему лет. Хотя вроде бы совсем недавно он был рукоположен Учителем в сан Повелителя Жуков, а также получил привилегию именоваться Хепри. Выцветшие глаза старца подернулись влагой при воспоминании об Учителе. Он много лет являлся воплощением Хепри, вплоть до того дня, когда сложил с себя обязанности и возложил их на него.

У нынешнего Хепри не было ученика. Вернее сказать он был, и даже не один. Но все они ушли из жизни раньше, чем он успел передать им знания и традиции династии Повелителей Жуков. Это было так давно, что Хепри не помнил, когда именно остался один. Впрочем, он всегда был один, даже тогда когда был подле своего Учителя. Все его ученичество было направлено на то, чтобы он свыкся с мыслью, что он один во всей Вселенной.

Это одиночество было вынужденной мерой, продиктованной суровой необходимостью. Человек, становившийся Хепри, переставал быть человеком. Естественно это не касалось его физиологии, за исключением того, что отпущенное ему время земного существования, растягивалось на бесчисленное количество лет. Те тайны хранителем, которых он становился, странствуя по пространству Времени не должны были стать достоянием простых, обычных людей. Ибо, хорошо изучив природу их несовершенного ума, Повелители Жуков знали, что секреты времени принесут человечеству лишь неисчислимые беды и несчастья.

В моменты, когда человечеству угрожала очередная опасность, ставившая само их существование под угрозу, очередной Повелитель Жуков всегда оказывался в нужное время и в нужном месте. Используя дозированную утечку священной информации, они давали лучшим представителям человеческой расы шанс спасти весь людской род.

До недавнего времени Хепри успешно, справлялся с этой задачей. Но неожиданно, что-то произошло, и реальность стала стремительно меняться. Последний из Повелителей Жуков остро чувствовал, как вокруг человечества стала неумолимо затягиваться смертельная петля. Даже тот факт, что все его ученики ушли один за другим, так и не дожив до того, чтобы стать Хепри, теперь предстал перед ним совсем в ином свете. Это, отнюдь, не было случайностью. Повелитель Жуков все больше укреплялся во мнении, что налицо были признаки манипулирования событиями, за которыми угадывалась, чья-то злая воля.

Вслед за этим, среди гигантских скарабеев неожиданно прошел мор. Неизлечимая болезнь косила гигантов одного за другим. Старый Хепри сбился с ног пытаясь спасти священных жуков. Но ничего не помогало. Неизвестная болезнь передавалась от одного насекомого к другому и стремительно распространялась по всему временному пространству. От нее нигде не было спасения. Она с равным успехом косила скарабеев, как в доисторические времена, так и в далеком будущем.

Про себя Хепри уже давно окрестил болезнь Скарабеевой проказой. Отчасти от того, что симптомы ее были сходны с проказой человеческой. Болезнь начиналась с того, что на черной блестящей поверхности панцирей жуков появлялись вроде бы безвредные высыпания белого цвета. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что они располагались не снаружи, а как бы проступали изнутри хитина, обесцвечивая черный пигмент. По мере того, как болезнь прогрессировала, обесцвечиванию подвергались все больше поверхности туловища и конечностей жука. В конечной стадии некогда угольно-черный скарабей превращался в существо, словно вырезанное из растрескавшейся белой кости или из выбеленной солнцем корявой древесины.

Суставы скарабея распухали до пугающих размеров, что делало невозможным передвижение жука. После этого конечности начинали отваливаться в местах отгнивших сочленений и чудовищно деформированных суставов. При этом они рассеивали вокруг себя облачка тончайшего летучего порошка, которые разносились ветром на большие расстояния, поражая других насекомых. Судя по тому, что Повелитель Жуков до сих пор был в добром здравии, Скарабеева проказа была безвредна для людей.

Хепри беспрестанно путешествовал во Временном пространстве, пытаясь найти источник заразы. Но все было тщетно. Он последовательно прошел через все известные ему участки временной вселенной и наконец, уперся в плохо изученную область известную среди Повелителей Жуков, как Задворки Времени. Это был самый далекий и глухой угол временного пространства.

Хепри недолго раздумывал, прежде чем двинуться в ту сторону. Он был очень стар, и ему было нечего терять. Кроме этого, его гнало туда ощущение, что над человечеством нависла смертельная угроза. Причем все следы вели именно туда, на окраину времени.

По мере того, как Хепри приближался к окраине, ощущение, что жуки принесли заразу отсюда, становилось все сильнее. Более того, Хепри внезапно понял, что сюда на Задворки скарабеев, словно специально заманили некоей приманкой. Теперь весь вопрос был в том, кто это сделал и зачем?

К тому времени, благодаря его стараниям, Хепри удалось, наконец, найти метод лечения Скарабеевой проказы. Те немногие из выживших скарабеев, которых ему удалось спасти, являли собой жуткое зрелище. Их угольно черные тела покрывали белые пятна неправильной формы. Пигментацию так и не удалось восстановить несмотря ни на что. У некоторых особей из шести лап остались, у кого пять, а у кого и четыре. Потеря большего количества конечностей означала для насекомых верную смерть. Поэтому Повелитель Жуков ни разу не встречал живых трехлапых скарабеев.

Его собственный любимый скарабей был целиком белого цвета. К счастью удалось сохранить все шесть лап священного жука. Но обесцвеченный хитин был весь покрыт плотной сетью трещин. Растрескавшиеся шипы теряли свою остроту и расслаивались, а затем начали распадаться на несколько частей. Вообще же, жук Хепри теперь более всего напоминал древний растрескавшийся и разваливающийся на части человеческий череп. Впечатление усиливалось еще тем, что во время движения от жука временами отваливались куски поврежденного хитинового пркрытия. На замену им довольно быстро отрастали новые белые фрагменты хитина, которые неровными костяными заплатками закрывали образовавшиеся прорехи.

Повелитель Жуков уже давно использовал для путешествий во времени старую колесницу своего Учителя, которую прикреплял к скарабею. Для длительных пеших походов он был уже слишком стар и слаб.

Однажды находясь в бирюзовом тоннеле времени, Хепри уснул в колеснице, влекомой белым скарабеем. Это продолжалось довольно долго. И все это время Хепри безмятежно дремал, оглашая тоннель заливистым стариковским храпом. Внезапно он проснулся от сильного толчка на повороте. Открыв глаза, он огляделся пораженный открывшимся перед ним видом. Стены тоннеля, окружавшие его со всех сторон, уже не были бирюзовыми. Из них совершенно исчез нежный зеленый оттенок. Теперь тоннель отливал чернильной синевой. Стало темно и вроде, как даже холоднее.