Предсказание (СИ) - Козак Елена. Страница 21

   Вот мать отчитывает девушку:

   - Я же просила тебя справится о здоровье...

   Но Селестин даже не слушает ее. Сегодня Лестэр снова предложил ей встретиться. Ночью, возле их дерева, когда взойдет луна. И она будет там.

   Прошла неделя, две. На земли Сиеры пришла осень. Листья окрашивались в золотистый цвет, желтела трава, пение птиц стало не таким радостным как еще неделю назад. Да и погода ухудшилась. По вечерам холодало. На землю опускались туманы. Только звезды все еще призывно светили с небес на землю, да настроение Селестин не падало ниже: "Жизнь ведь такая прекрасная. А то, что на дворе осень - подумаешь трагедия, скоро вновь придет весна!"

   Сказка окончилась внезапно. Еще вчера они целовались под луной, и он просил ее руки:

   - Ты выйдешь за меня?

   - Да...

   А сегодня все пошло прахом. Вчера Лестэр сообщил Селестин, что приезжает его сестра. Так что с утра, как обычно, в лесу встретится, не получится. Но он ее ждет вечером на балу в замке у барона.

   Весь день Селестин бегала с одного конца села в другой. Выпросить у подружки красивое светло-зеленное платье - своего собственного, к сожалению, не было, собрать цветы, что бы украсить его, сделать прическу - всего не перечислить. Наконец, все готово. Бросить последний взгляд в зеркало, скорчить себе рожу и пуститься в путь. Идти было не далеко. Что такое треть мили? Обычно да, но не в длинном до щиколоток платье и с, соскальзывающей с плеч, после каждого десятка шагов, накидкой!

   Селестин дошла. Кто знает: сколько раз девушке хотелось повернуть назад, но от матери ей досталось упрямство. А присутствовать на балу в качестве гостьи, особенно если имеешь приглашение, хотелось до безумия.

   Возле входа в замок стояло бесчисленное множество карет, кучера переговаривались между собой, туда-сюда слонялись слуги, явно по приказам своих господ, но Селестин никто не ждал. Девушка, конечно, не думала, что перед ней бросят красную дорожку из роз, но...

   Во дворец ее пропустили без вопросов. Один из стоящих охранников решил, было преградить ей путь, но второй шепнул ему что-то на ухо и с усмешкой предложил даме пройти.

   Зал был огромен. Все вокруг переливалось всеми цветами радуги. Блеск, роскошь, дивная музыка, танцы - высший свет завораживал, манил. Неужели ей суждено стать его частью?

   Селестин замолчала. Я ожидала продолжения, не издавав ни звука, но его не последовало.

   - Что было дальше? - наконец решилась я.

   - А что могло быть дальше? - Селестин посмотрела мне в лицо. В ее глазах застыли слезы, нежная улыбка превратилась в гримасу боли - зеленый цвет оказался не в моде, живые цветы вызывали приступы смеха, туфельки... О них лучше вообще не вспоминать! Я оказалась никому не нужна, разве только посмеяться. А роль клоуна, знаешь ли, не вдохновляет.

   Сестра Лестэра привезла с собой подругу, и маркиз во всю увивался за ней. Я подошла к нему, улыбаясь, а он даже не заметил этого. Конечно же, Лестэр не отрывал взгляда от девушки. Весь вечер она крутилась возле витражей и поминутно спрашивала окружающих:

   - Это платье мне идет? Ах, перенесите сюда большое зеркало. Мне кажется, мой румянец утратил свою прелесть...

   Не знаю, что Лестэр в ней нашел!

   - Величину кошелька и длину родословной, вероятно, - с усмешкой бросила я. Кажется, эта тема была мне знакома.

   - Ты знаешь, тоже самое мне ответила мать, когда я прибежала домой.

   Я кивнула головой: "А чего ты хотела?" Попасть в наш мир не легко... В наш мир? Неужели я графиня или баронесса?

   - Но я не поняла, почему упоминание о зеркале ввело тебя в ярость. Ведь ни девушка виновата, что этот Лестэр Нешенский оказался таким ветряным парнем, падким на богатство. В конце концов, не одна так другая.

   - Знаю, просто твои слова напомнили мне о том вечере. А я ведь давно хочу стереть все воспоминания о нем, - Селестин с сожалением покачала головой.

   - Прости.

   Селестин тряхнула головой.

   - Вот, теперь ты извиняешься. Пора знакомить тебя с остальными. А то у нас еже начинаются формальные разговоры:

   - Простите.

   - Извините.

   - Благодарю.

   Девушка поднялась, я за ней.

   Интересно, как ко мне отнесутся другие пленницы? Расскажут ли о своей жизни, или же начнут выспрашивать о моей?

   "Златовласка" была рада, что поведать Элен о своем разбитом сердце, а оно так до сих пор не зажило. Девушке давно надо было выговориться (разговор с матерью не в счет, ей ведь не все можно рассказать). Впрочем, она и Элен поведала не далеко не полную историю. Тот разговор между ней и ее родительницей, например. Он так и останется только между ними двоими.

   - Ну что, он так и остался маркизом, а ты крестьянкой?

   Селестин промолчала, пряча пришедшие слезы и горечь в сердце.

   - Радуйся, что пелена спала с глаз сейчас, а не через месяц-другой.

   - Радоваться?! Да я лучше прожила б год иллюзией, - выкрикнула девушка и, не разбирая дороги, побежала, куда глаза глядят. Селестин не обращала внимания на изменившийся пейзаж, не боялась встретиться с разбойниками. Она хотела просто побыть одна, не видить укоряющих глаз матери, которая вновь оказалась права.

   Опомнилась девушка только в лесу. Как она успела так быстро зайти в него, Селестин не знала. Да и какая разница, не заблудилась ведь. Вот волчьи ворота, плакучая ива, чуть в стороне подснежная поляна. Только вчера она гуляла здесь с Лестэром. А возле этой березы они впервые поцеловались. Селестин ударила кулаком ни в чем не повинное дерево. Теперь все в этом лесу будет напоминать о человеке, который ее предал.

   - Ненавижу, - еле слышно прошептали губы.

   Девушка прижалась к дереву и горько расплакалась.

   Одним звездам ведано, как долго она рыдала, и какими проклятиями сыпала. Но вот Селестин мало-помалу пришла в себя. Девушка подобрала юбки и побрела домой. Уже выйдя на опушку, она содрала с корсажа и длинных юбок цветы, которые еще недавно с улыбкой собирала, и отшвырнула их в сторону. Как бы Селестин хотелось сделать тоже самое с воспоминаниями, с болью в груди!

   Она тихо отворила калитку и зашла во двор. Что-что, а беспокоить мать после своего безобразного поведения девушке не хотелось. Свет в окнах не горел. Селестин на цыпочках зашла в дом, надеясь, что мать уже спит, открыла дверь в свою комнату, зажгла свечу. Девушка медленно снимала некогда нарядное платье.

   И как она завтра отдаст его подружке? Да какая разница, есть вещи похуже.

   Дверь тихо открылась, словно от ветра. Но силы природы были ни при чем. Зашла травница. Селестин вздрогнула, попыталась спрятать глаза, боясь, что та начнет ее отчитывать, но мать не вымолвила ни слова, просто присела на краешек кровати. Прошло, наверное, минут пять, прежде чем она заговорила:

   - Восемнадцать лет назад я была миловидной девушкой. И однажды, как ты, безнадежно влюбилась. Мне было девятнадцать лет, ему тридцать пять. Он был аристократом: известная, уважаемая семья. Имя не имеет значения. Оно все равно ничего тебе не скажет. Для меня эта любовь стала смыслом жизни, он сам - чуть ли не богом. Я же была просто игрушкой. И однажды он забыл обо мне, увлекшись другой. Через восемь месяцев родилась ты, но об этом уже никто не узнал: еще раньше я покинула отчий кров, понадеявшись на свою судьбу.

   А потом мать с дочерью плакали, прижавшись друг к дружке. Ведь каждой было о чем жалеть и кого вспоминать.

   - Элен, познакомься: это Жозефина, Клодет, Присита, Ненси, Элен, ... - "О, тезка!" - Шер, Марианн, Сения, Лиана, Марти...

   Я приветливо кивнула последней из названых девушек. Это ведь она одалживала мне зеркальце. Так что с ней мы знакомы. Остальные же... Ну, не в состоянии я сразу запомнить, как кого зовут: