Пойманные сном (СИ) - Радин Сергей. Страница 58

Лёхин оглянулся на своё плечо. А Шишик Ник? Этот выглядел не таким сонным. Ладно, закончится всё - отоспимся. И Лёхин вздохнул.

По дороге в ванную комнату, где Елисей оставил ему приготовленную к новому походу одежду Лёхин заглянул в зал. И невольно улыбнулся: Роман спал, и впрямь укрытый покрывалом, обняв маленькую подушку. Интересно, знает ли его бабуля - бабка Петровна - что сумасбродный внук дрыхнет в квартире напротив? Лёхин, глядя на сонно расслабившееся лицо парня, немного повредничал, представляя, как сейчас заглянет к соседке и оповестит её о том, где находится Ромка. Но повредничал лишь чуток, помня, что Ромка своим музицированием здорово помог ему.

Машинально проведя пальцами по щеке, заросшей щетиной, Лёхин поспешил в ванную. Здесь он стремительно (чего от себя вовсе не ожидал) умылся, побрился и переоделся. На кухне он велел:

- Быстро и в темпе - что было, когда меня крысюки вырубили? Как я дома оказался? И какого… я опять не смог нормально драться?

Перебивая друг дружку, привидения и домовые рассказали про Осенницу и про её сопровождающих. Лёхин насупился, подумал и забеспокоился:

- А меч мой куда дели?

- В зале лежит. Сейчас вытащу, - заторопился Елисей.

Пока домовой отсутствовал, Лёхин рассовал по карманам куртки пару яблок и конфет, по инерции чуть не схватив со стола Шишика и не сунув туда же. Шишик возмутиться не смог: он поспешно, чуть не подпрыгивая, дожёвывал последний зефир, прятавшийся до сих пор под печеньем. Поэтому лишь чуть не подавился, когда крепкая хозяйская длань стиснула его и поднесла было к куртке, а потом - оставила на столе же.

Перед тем как пойти в прихожую обуваться, Лёхин обернулся к собравшимся провожать его паранормальным народам и веско сказал:

- Никого не хочу обидеть - учтите это. Но с завтрашнего дня моя спальня становится приватным местом. За порог не ступит ничья нога - ни домового, ни привидения. Меня поняли?

Елисей только было надулся всё-таки обидеться, и вдруг понял - и засиял. Остальные озадаченно переглядывались.

32.

Закрыв за собой дверь, Лёхин развернулся идти к лифту.

- И-и эх!

Аж в глазах замельтешило - так круто проехалась Вертушинка по лестничной площадке. Из-под яркого даже при тусклом свете подъездной лампы платочка вылетела задорная косичка, обвилась вокруг горла - и радостный вихорёк исчез за поворотом. Лёхин только и успел сделать, что рот открыть. Глянул на Шишика: тот свесился с плеча и скрипуче шамкнул что-то неодобрительное.

Делать нечего. Хочешь высказать "не одобрям-с!" - надо поспешить за таинственной своевольницей.

Крупными шагами Лёхин пересёк площадку и чуть не подпрыгнул.

- И-и эх!

Вертушинка завиражила так, что концы платка проехались по плиткам. И снова улепетнула в сторону лестницы и квартиры Лёхина. Тот, рассерженный, поспешил следом.

- Подожди, Вертушинка!

- А чего ждать-то? Пока ты до кладбища дойдёшь, сколько времени-то пройдёт? Потом жалеть будешь, что не поторопился!

- Вертушинка, я собираюсь идти туда один!

- Ты ж легкомысленный! Тебя одного туда нельзя пускать!

Лёхин вспомнил о напророченном вихорьком ведре. Ведро не успокоило. Предупредила - и хватит. Будет ещё таскаться с ним, отвлекать!..

- До сих пор я везде и всегда ходил только один, - еле сдерживаясь, чтобы не психануть, высказался Лёхин. - Мне легче, если не надо присматривать за кем-то ещё.

- Пользуйся, пока я здесь, - самодовольно сказал вихорёк, - меньше на всякие бяки натыкаться будешь. Вот сам подумай: ну, выскочил бы ты сейчас, весь такой уверенный, во двор, а там - бац, крысюки! И что б ты тогда без моего предупреждения делал?

Лёхин полюбовался на очередной вираж и вздохнул.

- Крысюки - это на самом деле или предположение?

- Спустись да погляди! Домофон-то отключить сможешь?

- Смогу.

На всякий случай со своего седьмого этажа Лёхин спустился по лестнице. Сразу подошёл к электрощиту. Быстро разыскав домофонный блок, опустил-перещёлкнул микропереключатели и осторожно приблизился к подъездной двери. Открывал постепенно, стараясь сразу просматривать увеличивающееся пространство. И - замер. Крысюков оказалось двое. Наверное, их оставили только в качестве сторожей или наблюдателей. Узнать их несложно - по грушевидным фигурам. Сидели на бордюрах - на другой стороне дороги. В сторону подъезда не смотрели (курили, негромко переговариваясь), так что Лёхин бесшумно прикрыл дверь и, вернувшись к щитовой, снова включил домофонную связь.

- Ну что? - риторически вопросил вихорёк.

Лёхин помолчал, собираясь с мыслями. Нет, конечно, можно прорваться и с боем, но тащить с собой на хвосте крысюков - гиблое дело. Первое, что мелькнуло из умного, - вернуться домой и попробовать через балкон перебраться в другой подъезд, благо два балкона соединены. Одно крупное "но" - время слишком позднее. Соседка по балкону - хоть и знакомая по рынку, где торгует, но, позвони он сейчас, она точно откажется его впустить. И ведь так понятно - почему.

Вертушинка вьюжной петлёй промчалась по лестнице к почтовым ящикам и оттуда снисходительно сказала:

- Ну вот, а говоришь - один везде. Да ты без помощи вообще никак и никуда! Поднимайся! Отсюда легко удрать от них.

Лёхин чуть по лбу себя не стукнул. Их подъезд - середина дома. А поскольку дом достаточно длинный, то сделали в их подъезде запасной выход на другую сторону - на дорогу. Сам выход закрыт бдительной дворничихой ("У меня тут мётлы и вообще рабочий инструмент! Буду я каждому давать ключи от двери!"), но подъездное окно на площадке с почтовыми ящиками выходит на крышу запасного выхода.

Поднимаясь по лестнице, он даже вспомнил, как два года назад, когда на подъезд поставили домофон, квартиранты со второго этажа, чьи хозяева не удосужились снабдить ребят ключами, действовали очень просто: перед выходом из дома открывали щеколды на рамах, а поскольку приходили с работы поздно, то никто и не видел, как они залезали на крышу запасного выхода и спокойно проникали через окно. Только Лёхин их однажды засёк: возвращался с какой-то вечеринки и услышал возню у почтовых ящиков. Поднялся посмотреть - на всякий случай. И немного… ну, обалдел: из форточки подъездного окна лезет что-то длинное и фыркает от приглушённого смеха. Он еле успел схватить падающего "домушника", а потом впустил остальных. Как выяснилось, кто-то из соседей забирал почту и заметил неладное с окном. Результат: ребята-квартиранты решили, что один полезет в форточку и откроет путь друзьям…

Проверив щеколды и пообещав себе не забыть закрыть окно на обратном пути, Лёхин вылез на карниз, хмыкнул: до крыши - полметра. И прыгнул. В ухо хихикнули. Он привычно обернулся и увидел: на противоположном краю крыши сидит к нему задом, но оглянувшись, серый котяра - морда недовольная. Чего, мол, распрыгался?..

Чувствуя себя нарушителем покоя и тишины, Лёхин присел на своём краю. Так. Прыгать можно или на плиту перед ступеньками двух лестниц, или сразу на асфальтовую дорожку, отделяющую дом от газонной зелени. Он решил не рисковать. Сел на край и, развернувшись - съезжая, крепко вцепился в крышу. Через секунду он висел, жалея, что не надел перчаток, а ещё через две спрыгнул.

- Эй, а я как?

На краю крыши вертелось что-то маленькое, но отчётливое.

- А ты оставайся, - велел Лёхин. - Присмотришь за народом, если что…

- Ну нет! Это тебя без присмотра оставлять нельзя! Всё. Я счас прыгну - и ты будешь виноват в моей безвременной смерти!

Лёхин длинно вздохнул и поднял руки - ладони ковшиком.

- Ладно, прыгай - поддержу. Только одно условие: не слишком болтать в дороге.

- Я не болтливая! Я разговорчивая! - заявил вихорёк и спорхнул с крыши в руки Лёхина.

Ощущение - прислушался Лёхин - будто прохладным ветерком повеяло. Только наклонился поставить Вертушинку на плиту, как та сама снова спорхнула с ладоней. Ишь, шустрая какая - подумалось незлобиво, а Шишик с плеча проворчал что-то своё насчёт шустрых и разговорчивых.