Бей ушастых! Часть 3 - Добрынина Марина Владимировна "и Астральная Сказочница". Страница 32
— Ваше… — бормочет он и умолкает, не в силах подобрать синоним словосочетанию «Ваше величество».
— Зови меня «Вальдор», сынок, — великодушно предлагает папа и посылает начальнику сыска зубастую ухмылку, при виде которой последний вздрагивает.
— Ага, — выдыхает Каро, оглядывается на меня и выскальзывает за дверь.
— Ну что, дочка, как дела? Все нормально? — интересуется Вальдор, усаживаясь в кресло и вкусно потягиваясь.
— Кстати, — тут же добавляет он, — прикажи вина мне принести, — я что-то устал. Надо бы расслабиться.
— Все нормально? — интересуюсь я.
— Да-да, я после расскажу. У тебя что?
И как бы ему попроще ответить на этот вопрос?
— Все отлично, папа. Я тут, кстати, выяснила, из-за чего Шеон меня убить пытался.
— И что?
— Налиэль велел Данаэли, которая его дочь, кстати, сказать Шеону про куст гарпунуся, она сказала, а он сразу включился…
Отец поднимает ладони вверх.
— Так, — говорит, — тихо и по порядку. Я правильно понял, что покушение на твою жизнь организовал Налиэль? Откуда здесь его дочь?
Быстро киваю.
— Правильно. С собой привез. Она в составе делегации.
Вальдор пару минут разглядывает свои руки, будто на них что-то новое выросло и науке неизвестное, после чего тихо так произносит:
— И он еще жив?
— Понимаешь, — бормочу, — мы слишком поздно об этом узнали. Но я велела Каро установить наблюдение за дочерью Налиэля. Если эльф осмелится вернуться, он будет схвачен.
Отец недобро так усмехается:
— Очень я хотел бы с ним побеседовать о жизни. Просто очень.
Представляю себе характер беседы, на протяжении которой борэль летает от стенки к стенке. Периодически прикладываясь физиономией к твердым поверхностям, и мне становится зябко. Насколько я знаю папу, когда он кричит, размахивает руками и ругается, с ним еще можно найти общий язык. Но вот если он начинает разговаривать тихо, да еще сквозь зубы, да если еще и улыбается при этом, тогда, как говорит Дульсинея, туши свет, бросай гранату. Желающие могут расползаться по углам, но вряд ли это спасет их от справедливой (или как получится) кары.
— Еще есть что-то, что я должен знать? — интересуется Вальдор.
Думаю — говорить ему о межрасовых волнениях и явлении его призрака неблагонадежным горожанам или нет? Решаю, что не стоит. Сама справлюсь.
— Все остальное решалось в рабочем порядке.
— Отлично.
Он поднимается, идет к двери, напряженно о чем-то размышляя. Потом вдруг оборачивается и задает вопрос:
— Сейчас тебя кто охраняет?
— На мне защита. И сигнализация.
— И все?
— Ну и время от времени рядом находится кто-то из магов.
— Ага. Понятно. Хорошо.
Только когда дверь за Вальдором закрывается, понимаю, что о том, что случилось в Эрраде, я так и не спросила.
Глава 14
Иду и думаю — кого мне первого убить — Николая, Каро или Саффу? Кто из них в большей степени ответственен за то, что безопасность моей дочери не обеспечена, а один из главных виновников моих бед спокойно покинул пределы государства?
И Ханна так спокойно мне сообщает: кстати, папа, тут твой сын покушение на меня организовал… Убью точно! Кого, все еще не представляю. Только боги знают, скольких сил мне стоило сохранить на лице невозмутимость. Почему никто не доложил об этом ранее?! Да, я воюю, но неужели это является достаточным поводом скрывать от меня проблемы с детьми?!!
Так… нужно взять себя в руки. Почти все уже разрешилось без моего участия, и мне следует успокоиться. Дышать глубже…
В коридоре натыкаюсь на Ларрена. Я уже и забыл о нем.
— Ты так и будешь за мной таскаться? — восклицаю я раздраженно.
— Вы мне других указаний не давали! — бормочет наместник.
— Ну, так пойди, найди управляющего двором Гарлана! Пусть он тебе комнату какую-нибудь отведет! И жди меня там. Понял?
Ларрен опускает голову.
— Да, понял, — тихо отвечает он и удаляется. А я смотрю на его поникшую фигуру и понимаю, что все еще не имею представления о том, что с ним делать, и что я могу от него потребовать. А уж пора что-нибудь решить. Обращаться за информацией к Терину как-то не хочется. Боюсь, что кроме изысканных оскорблений в адрес меня и моей вещи (звучит-то как ужасно) я чего-либо не дождусь.
Полагаю, лучшим источником сведений является Кардагол. А где может быть Кардагол? Угадайте с одной попытки.
Иду к фрейлинам. Интересуюсь у традиционно дежурящего на этаже охранника, не знает ли он случайно, в какой комнате сейчас может находиться Кардагол. А вот знает.
Подхожу к двери, толкаю ее. Заперто! Начинаю стучать. Тишина.
— Кардагол! — кричу, — открывай. Нужно поговорить!
Для убедительности долблю в дверь ногой.
— Открывай, зараза, или я дверь выбью!
— Вальдор, уйди, будь мужчиной!
Ага, он точно там.
— Кардагол!!!!
Дверь приоткрывается, в щель выглядывает нос волшебника.
— Вальдор. — шепчет маг, — ну что за дурная манера! Понимаю, Дуська. Но ты! Ну, не мешай ты мне!
— Только два вопроса.
— Вальдор! Спустя час. Хоть тысяча, — умоляет Кардагол.
— Я тебя надолго не отвлеку.
— Нет-нет, только не сейчас.
Он делает попытку закрыть дверь, но я тяну ее ручку на себя.
— Кардагол, друг мой, тебе рассказывали о том, как я поменял всех фрейлин во дворце? Я ведь могу повторить.
— Ты меня не напугал.
— Да ну? Смотри, затейник, я же могу на этот раз самых страшных сюда определить.
— Некрасивых женщин не бывает.
— Сопьешься!
— Вальдор!!!
— Кардагол. Две минуты и клянусь, в ближайшие два часа тебя не побеспокоят. Поставлю охрану прямо здесь. Велю никого не впускать.
Раздается тяжелый вздох, после чего в коридор выползает укутанный в покрывало волшебник.
— Сволочь ты, Вальдор, — грустно произносит он, — что тебе нужно?
— В кабинет пройдем? — предлагаю я.
— Никуда я с тобой не пойду. Спрашивай быстрее.
— Ладно. Тогда первый вопрос. Что такое эта магическая печать и как она воздействует на Ларрена? Ты знаешь?
На лице Кардагола появляется выражение, демонстрирующее его отношение к моим умственным способностям, как к чрезвычайно невысоким.
— Конечно, я знаю. Именно я ее и изобрел в свое время. Тебе так срочно нужна была именно эта информация?
— Чем быстрее расскажешь, тем быстрее вернешься к своей лапочке.
— Хорошо. Магическая печать всегда была способом наказания. Она, в отличие от ошейника, не полностью блокирует волю человека. Он может размышлять, может пытаться оказать сопротивление. Он подчиняется не слепо и беспрекословно, а вправе выбирать способ исполнения приказа. Однако, по сути своей, он является рабом. Собственностью. Специально для тебя, Вальдор, поясняю — Ларрен обязан выполнять абсолютно все твои приказы, независимо от того, что он при этом чувствует. К счастью, печать можно наложить только как замену казни. Я специально вплел в заклинание это условие. Боялся, что, в противном случае, найдется слишком много желающих обзавестись такими вот говорящими собачками, как твоя. Я ответил на твой вопрос?
Ларрен — говорящая собачка?
— Да… А если я отпущу его?
— Ты вправе. Но тогда парень опять окажется вне закона. Казнь, по сути, никто не отменял. Вальдор, я могу идти?
— Да. Только еще один вопрос. Ты можешь гарантировать, что Шеон совершенно безопасен? Что в нем нет еще какой-то программы?
— Нет, Вальдор. Не могу. А сейчас извини, меня ждут.
Пользуясь моим замешательством, Кардагол ныряет обратно в комнату.
И что мне теперь делать с этой «собачкой», которая не может мне не подчиниться? Я не получаю удовольствия от унижения других, и, если порой и позволяю ранить чье-то чувство собственного достоинства — то лишь для достижения каких-то целей. А цель помучить мальчишку, который лично мне зла не причинил, передо мной не стоит. С другой стороны, с другой стороны… Почему бы мне и не использовать то, что с ним произошло? Он может быть полезен.