Бей ушастых! Часть 3 - Добрынина Марина Владимировна "и Астральная Сказочница". Страница 80

Плащ она приняла без особого восторга. Скорее, позволила его на себя накинуть, потому что при этом Кардагол приласкал ее плечи и быстро поцеловал в ушко. Хотел бы я оказаться на его месте… стоп! Ну, дракоша! Она явно какую-то магию использует. Вот даже отец на нее облизываться начал, а Вальдор и Иксион совсем сомлели, не могут отвести от нее восторженных взглядов.

— Ллиу, прекрати. Пожалуйста! — попросил Кардагол.

— Ты совсем не понимаешь шуток, дорогой, — промурлыкала женщина, и наваждение пропало. Она оставалась все такой же красивой, но лично у меня больше не срывало крышу, когда я на нее смотрел.

— Рахноэль! — голос драконихи разнесся над поляной сердитым звоном золотых колокольчиков, — встань, собака такая! Ты не справился, Рахноэль!

Эльф медленно разогнулся, но с колен вставать не стал, преданно уставился на «богиню» снизу вверх.

— Когда у вас весь скот передох, из леса исчезли дикие животные и начались проблемы с продовольствием, ты обратился ко мне с молитвой. Ты помнишь?

Рахнолэль часто закивал.

— Я снизошла. Откликнулась и потрудилась объяснить тебе, что все ваши беды от вашей лени. И что я тебе велела сделать? Я тебе велела проявить чудеса изворотливости и коварства и в кратчайшие сроки присоединить Зулкибар к своему королевству! А что ты сделал вместо этого? Издевался над ребенком, разрушил семью Лиафели и все только потому, что в твоих закостенелых мозгах родилась мысль, что она порченый товар, который не жаль испортить еще больше! А известно ли тебе, о «мудрый» эльф, что твоя богиня тоже не умеет петь?

— Что дозволено богине, не дозволено другим, — промямлил Рахноэль, который сейчас выглядел не величественным эльфом, а жалким длинноухим осликом.

— Что, кроме издевательств над подданными ты предпринял для захвата Зулкибара? — раздраженно постукивая носком туфли по земле, спросила Ллиувердан.

— Мой план не сработал, — покаялся Рахноэль. — Но у нас есть все шансы подмять под себя Кентарион, а потом мы двинемся на Зулкибар.

— Минуточку! — рявкнула мать, — что значит, ты велела Рахноэлю захватить Зулкибар? Кардагол, твоя подруга не в курсе, что ее длинноухие фанаты помогали Арвалии? Фигушки бы мы Эрраде вернули, если бы не помощь Зулкибара. Это у нее такой способ говорить спасибо? Завоевательница недобитая! Я тебе так Зулкибар завоюю, что мало не покажется! Валь, скажи ей! Валь?!

Но Вальдор, к моему удивлению промолчал, мрачно о чем-то размышляя и сжимая поводья своего коня с такой силой, будто представлял на их месте шею злейшего врага.

— Как забавно звучит, — умилилась Ллиувердан, проигнорировав мамины угрозы, — Арвалия и Эрраде — это одно государство, и что я слышу? Они воюют между собой! Кардагол, когда я вернулась, а это случилось тридцать два года назад, я побывала не только в Альпердолионе, но и за горами. И что же я увидела? Твое королевство превратилось в несколько мелких государств, твои потомки деградировали до уровня жалких бытовых мажиков… один Терин радовал. Кстати, князь, с тебя причитается. Твой старший брат Ларрен не планировал умирать еще лет шестьдесят как минимум.

— А я-то думаю, с чего вдруг этот Ларрен заболел чем-то этаким, что даже лучшие маги вылечить не смогли! — воскликнула мать.

— Это была я, — гордо изрекла Ллиувердан, — я не могла позволить роду Кайвусов опуститься до уровня помойных крыс…. А ты, Кардагол! Как у тебя совести хватило позволить схватить себя и заточить в Нижнем мире? Да еще и застрять там на возмутительно долгий срок! Если бы не мое вмешательство, сидеть бы тебе с зоргами по сей день.

Тут мне стало не по себе. Ведь одним из условий освобождающего заклинания было: «когда кровь победителя и побежденного сольется в одно»… то есть при ритуале нужна была кровь общего потомка Мерлина Первого и Кардагола. Моя, одним словом. Неужели дракониха поколдовала над родителями, заставив их пожениться, а на самом деле они друг друга не любят? И что теперь будет?

Мать подумала о том же, о чем и я, и рявкнула, угрожающе взмахнув тапком:

— Вот только не надо пытаться меня убедить, будто ты принимала активное участие в охмурении мною Теринчика!

— Ты вообще была не предусмотрена. Не знаю, как тебе удалось просочиться в мои точные расчеты, — призналась Ллиувердан, — я планировала женить старика Мерлина на дочери Терина и Далии, а потом отправить их отпрыска в Нижний мир и…

— Кого? — взвизгнула мама, — ты хотела скрестить Терина с этой дурой в бабочках? Да я тебя…

— Дульсинея, не надо замахиваться своим магическим предметом на… — отец сделал паузу и вопросительно взглянул на дракониху, — на нашу будущую родственницу?

Ллиувердан такое предположение понравилось, она расцвела в улыбке и, в свою очередь, вопросительно посмотрела на Кардагола.

— Я все еще не вижу Кира, — проворчал он.

— Я отправила его в Зулкибар. Мальчик нуждается в отдыхе. Палачи в Альпердолионе — больные садисты, но при этом возмутительно криворукие! Ничего не смыслят в пытках… Рахноэль!

Эльф, наблюдавший за происходящим совершенно безумными глазами, среагировал на окрик «богини» и снова согнулся в поклоне, стукнувшись лбом о землю.

— Ты больше не правитель, Рахни. Я лишаю тебя трона.

В дракона Ллиу превратилась так же быстро, как до этого в женщину. Я даже не успел толком понять, что происходит. Стремительное движение клиновидной головы в направлении скорчившегося на земле Рахноэля, клацанье зубов и вопль Кардагола:

— Опять ты за свое, Ллиу!

— Я научилась глотать, не жуя, — робко поведала дракониха и нажаловалась, — мы расстались потому, что он брезговал со мной целоваться, когда увидел, как я кушаю.

— А ты бы не побрезговала, если бы я жрал драконов, да еще их кости смачно обгладывал? — взорвался Кардагол.

— Я теперь не глодаю кости, ты же видел, — Ллиувердан склонила голову, пытаясь заглянуть Кардаголу в глаза, и часто заморгала.

— Да, ладно тебе, котик, у девушек есть маленькие слабости, и надо относиться к ним снисходительно, — не удержавшись, брякнул я.

Вот лучше бы молчал, потому что внимание Ллиувердан переключилось на меня и стоявшую рядом со мной Саффу.

— О, это же Мерлин и Озерная Ведьма! Привет, ребята. Вы еще не передумали насчет экспериментального превращения в кентавров? Не бойтесь, у меня все получится. Вот у Кардо можете спросить. Сделала же я из него Повелителя времени.

— Как интересно! — оживилась мать.

— Я думала, эта способность у него врожденная, — заинтересовалась Саффа.

— Ллиу, ты вовсе не делала меня Повелителем времени, не вводи их в заблуждение, — прошипел Кардагол, — ты всего лишь усилила уже имеющуюся у меня способность повелевать временем!

— Ой, а разве это не одно и то же? — отмахнулась Ллиувердан и снова превратилась в женщину. Из одежды на ней опять были эти едва скрывающие прелести тряпочки. Плащ, подаренный Кардаголом, отсутствовал. Я поспешил отвести взгляд, разумно рассудив, что если буду продолжать вот так таращиться, то получу в глаз. Не знаю даже, от кого быстрее — от Саффы или от Кардагола.

Вальдор, до сих пор хранивший напряженное молчание, наконец, ожил и подал голос.

Я спешился, понимая, что мне еще долго предстоит выслушивать всякую ерунду. Стою, держу Вороненка под уздцы, уговариваю себя молчать. Уговариваю и уговариваю, а у самого аж руки трясутся. Наконец, после совершенно, казалось бы, невинной фразы этой странной особы о том, что она сделала из Кардагола Повелителя времени, терпение мое заканчивается.

— Я правильно понял, что большая часть моих неприятностей оттого, что какой-то дракон решил поиграть с эльфами в игру на выживание? — тихо проговариваю я.

— Что значит, какой-то дракон?! — возмущается Ллиувердан. Красивая все же, зараза! Так и убил бы.

— Молчать, женщина! — ору я, — да как ты вообще осмелилась вмешиваться в дела людей, которые тебя не касаются?!

— Что?! — кричит она.

Смотрим друг на друга. Судя по выражению ее лица, драконица в ярости. Ну, а я так уже в состоянии бешенства. Мне уже все равно, дракон она или бог. Вот совершенно это для меня неважно.