И был вечер - Ли Галина Викторовна. Страница 23

— Почему?

Этот вопрос заставил эльфа оторваться от столь увлекательного занятия и с удивлением посмотреть на меня, — А зачем? Нам от них ничего не надо.

— Не знаю, — растерялась я от такого прагматичного подхода, — Для удовольствия, наверное.

Веселый смех был мне ответом. Отсмеявшись, ушастый покачал головой, — Это только человеку может прийти в голову, получать удовольствие от общения с такими существами! Ну, если хочешь — попробуй!

Вот так. В этой фразе вся их психология: «Нам от них ничего не надо». Не помешает запомнить на будущее.

Ладно, если они не опасные — попробую. Все равно заняться больше нечем. Итивель пропадает где-то целыми днями. Книги перерисовывать, во-первых, скучно, во-вторых — одно место страдает от такого времяпровождения.

В общем, плюнув на попытки разработать тактику по поимке непонятных существ, я на следующий день, просто громко заявила, — Или знакомимся, или не буду ничего собирать, и вообще посажу рядом с корзинами эльфа вместо сторожа!

В ответ было минуты две настороженной тишины, а потом скрипучий, как несмазанная дверь, голосок спросил, — Ловить не будешь?

— Ни в коем случае, — пообещала я и для верности добавила, — Зуб даю!

Со всех сторон зашуршало. То, что я принимала за не вывезенные своевременно поленца от старых деревьев, в одно мгновение обратились маленькими человечками в коричневых одеждах. Я насчитала двадцать оживших дровин, не мудрено, что они так быстро очищали ящик.

Человечки встали округлой кучкой на отдалении, напомнив мне плотную стайку кефали. Я, вероятно, выступала в роли дорады, во всяком случае, смотрели на меня как потенциальную угрозу высокого уровня.

Нет, в принципе такая боязнь очень льстила нездоровой части самолюбия, но для дальнейшего знакомства была весьма некстати.

— Меня зовут Настя, я человек, — представилась в надежде изменить ситуацию.

— Видим, что человек, — засопел самый толстый человечек, остальные как болванчики закивали головами в знак согласия.

— А чего тогда боитесь? — изумилась я.

— Вы человеки, нас завсегда поймать пытаетесь! — заявил мой собеседник, — Как только видите, сразу кидаетесь руками хватать.

— Да сдались вы мне, — я надула губы. Обидно, знаете ли, когда не с того, не с сего незаслуженно обвиняют.

— Обещаешь, значит? — строго спросил человечек.

— Чего обещаю? — на крайний случай уточнила я. А то знаем мы этих сказочных существ, согласишься по простоте душевной, а потом придется с чем-то ценным расстаться.

— Руками не хватать, — все также сердито скрипнул кобольд.

— Обещаю, руками не хватать, ногами не пинать, без разрешения пальцами не тыкать, и в клетки не сажать, — отбарабанила четким голосом скаута, для верности стукнув себя кулаком по груди, на манер римского легионера.

Кобольды переглянулись, а потом подошли поближе.

— Меня Зигфридом звать, — проворчал самый главный из этой компании.

Вот и чудненько, наконец, познакомились.

С этого дня мы трудились всем «обчеством», по-братски и по справедливости разделяя эльфийский урожай.

Прошло еще десять дней. Тихо так проскользнули. Несколько раз выходил «в эфир» Михаил. Пару раз мне удалось добраться до воды или зеркала раньше, чем кулон перестал работать и увидеть, как в застывшей туманной глади выплывают знакомые лица.

На первый взгляд у ребят все было хорошо. Маг честно выполнял свои обещания, Ленка и Сашка стали гораздо упитанней, никаких серебряных сабель в руках не наблюдалось. Я даже задумалась, а не отвязать ли их совсем, раз толку нет, но потом передумала. Тем более, что на Сашкиной щеке имелась глубокая царапина, но выражение лица вселяло оптимизм.

А вот попасть к ним во сне не получалось, невидимая сила выкидывала меня прочь, стоило только завиднеться камере. Видно Михаил решил не полагаться до конца на мои обещания. Правильно, на его месте я сама бы так поступила.

В общем, все тянулось ни шатко, ни валко до одного прекрасного дня, точнее ночи, когда у меня состоялась встреча с Михаилом. Даже не встреча, просто приснилось его лицо, и он сказал, — Поторопись, вход в наш мир закрылся, и Ятудх почти собрал войско.

Проснулась я в мрачном настроении, и завтрак прошел в гробовом молчании. Итивель снова впал в «нирвану», он вообще часто в последнее время просиживал, вперив очи в неизвестность. Дорвался, называется, заимел шпиона в стане врага.

В общем, отправилась в свою рощу, на ходу соображая как же мне так запереться в княжий дворец, а то я до сих пор откровенно дрейфила: опасалась, что в близости от вожделенного артефакта Светлейшему удастся без труда прочитать преступные мысли, и никакая желтая обезьяна не поможет.

Дойти до орешника с первой попытки не получилось, меня окликнул помощник кузнеца. Он сообщил радостную вещь.

— Клинок готов.

Конечно же, дождаться вечера не было никакой возможности, ноги сами повернули в сторону кузни.

Оружие получилось — загляденье. В мечах я не разбиралась, для меня и те безделушки, что продавались в сувенирных отделах, были верхом совершенства, а тут такая красота.

Я не смогла удержаться и провела пальцами по зеркальной глади металла, изукрашенного тонкими линиями узора, случайно задев режущую кромку клинка. Хорошо хоть слегка, потому что руку пронзила острая боль, и из глубокого пореза потекла кровь.

Вот зараза!

— Осторожнее! — отобрал у меня подарок эльф и сам вложил его в ножны, — Так без пальца остаться недолго! Ты должна сначала подружиться со своим мечом, почувствовать его, и когда он проникнется к тебе уважением, то станет верным товарищем.

Кем станет? Когда? А он что…

Блин, интересно, за что мечи уважают своих хозяев? Наверняка за умение с ними обращаться. Если это так, то мне без ножен его вообще не рекомендуется брать. Вот засада!

Валадр, заметив уныние на моем лице, рассмеялся, — Не переживай, научишься. А вот на стену, как хотела, не вздумай вешать, это тебе не картина. Тогда действительно обидится.

И этот считывает! А то Светлейшего мало было.

— Не хорошо в чужие мысли без спроса заглядывать! — обиделась я на кузнеца.

Он только пожал плечами, — Так ты же не закрываешься. Значит, хочешь, чтобы услышали.

— Я не умею, — совсем растерялась от такого поворота событий, — Это наверно только эльфы могут.

Валадр взял меня за плечи, всмотрелся в лицо и сказал, — Ну ка, давай попробуем! Сосредоточься и представь себе нечто, что могло бы скрыть твои мысли от собеседника.

Я задумалась, чем бы это себя отгородить. В голову пришло воспоминание о плотном тумане, что встречается в горах, когда набегает тяжелое облако. Все расплывается, становится одинаковым. А если еще освещения убавить…

— Молодец! — тут же похвалил меня наставник, — Хорошо получилось. По первым порам будет сложно удерживать внимание на протяжении всего разговора, но потом научишься это делать незаметно для себя.

Ликование оказалось так велико, что я даже завизжала от восторга. Эльф сначала попятился в недоумении, получив звуковой удар по ушам, а потом тоже рассмеялся, — Какой ты еще ребенок! Я и забыл, что тебе и полвека то нет.

Счастье переполняло меня, переливаясь через край души, и в порыве поделиться хоть частью, я притянула к себе за уши голову эльфийского богатыря и звучно чмокнула в щеку, а потом понеслась к выходу, по дороге одарив этим знаком благодарности и его помощника.

И уже на пороге я вспомнила, что не спросила об одной очень важной вещи, притормозила, оглянулась и спросила, — Валадр, а кто из эльфов умеет читать чужие мысли?

Кузнецу потребовалось время, чтобы понять смысл вопроса, он так и остался стоять столбом на том месте, где его застал поцелуй. Рядом застыл ошарашенный помощник.

Какие они оказывается нежные… Видно у эльфийских девушек не принято так себя вести. Вот бедняжки…

— Много ли эльфов умеет читать чужие мысли, — медленно и четко повторила последний вопрос.