Будуар Анжелики - Жетем Валери. Страница 17

— Глупость, — пожала плечами Ортанс. — Но если даже и так, то он сделал для человечества неизмеримо больше, чем миллионы этих злых языков…

…Я полностью разделяю мнение Ортанс и в связи с историей Мольера припомнил наших мудрых предков, которые вырывали наиболее злые языки хорошо разогретыми щипцами.

А великий Мольер, вернее, Жан-Батист Поклен, родился в 1622 году в Париже. Отец его был одновременно владельцем обойной лавки и придворным обойщиком, что дало Жану возможность еще в самом нежном возрасте приобщиться к великому таинству театра, посещая придворные спектакли. С 1636 по 1639 год он учился в Клермонском коллеже. По окончании учебы Жан-Батист защитил диплом лиценциата права и даже выступил однажды в роли адвоката на суде. Но судьбе было угодно распорядиться так, что он не стал ни адвокатом, ни обойщиком.

В 1640 году Жан-Батист познакомился со знаменитым итальянским мимом Тиберио Форелли, известным под прозвищем Скарамуш, и эта случайная встреча повлекла за собой резкие изменения в жизненных планах молодого правоведа. Вскоре он вступает в актерскую труппу, где завязывает знакомство и бурный роман с 22-летней актрисой Мадлен Бежар, которая при этом была еще и постоянной любовницей герцога Моденского. Тогда же рождается сценический псевдоним — Мольер.

Семья молодого человека, как и следовало ожидать, пришла в ужас от таких реалий бытия, но Жан-Батист был непреклонен. Они с Мадлен Бежар основали на условиях партнерства собственный «Блистательный театр», который вскоре блистательно прогорел, и незадачливый театральный менеджер Мольер вынужден был несколько невеселых дней провести в долговой тюрьме.

В 1645 году труппа из двадцати актеров все же отправилась в турне по французским провинциям, где обрела возможность не только сводить концы с концами, но и приобрести довольно широкую популярность. Это турне длилось 12 лет, после чего актеры вернулись в Париж и решились выступить в Лувре перед самим королем.

Спектакль по пьесе Корнеля «Никомед» не привел в восторг требовательного Людовика XIV, однако он нашел довольно забавной пьесу Мольера «Влюбленный доктор» и выразил желание стать патроном труппы.

Первый громкий успех этого придворного театра был связан с постановкой в 1659 году пьесы Мольера «Смешные жеманницы».

По распоряжению короля стационарная сцена театра с тех пор помещалась во дворце Пале-Рояль, где и ныне работает во славу Франции знаменитый «Комеди Франсез», называемый «Домом Мольера».

В 1661 году единственную драму Мольера «Дон Гарсиа Наваррский» постиг громкий провал, который был оперативно реабилитирован столь же громким успехом комедий «Школа мужей» и «Докучные».

23 января 1662 года в торжественной обстановке был подписан брачный контракт Мольера с Армандой Бежар. В документе она значилась как «сестра» Мадлен Бежар. Возраст ее был обозначен как «не более 20 лет».

Вот тут-то и заработали вовсю злые языки, обсуждавшие на все лады брак Мольера с собственной дочерью. Злые языки ни в какие времена не стоили внимания, однако некоторую вероятность инцеста все же не следует отвергать a priori, потому что перед началом своей беременности Мадлен Бежар была в близких отношениях и с Мольером, и с герцогом Моденским (если там не присутствовал еще кто-то третий, четвертый et cetera).

Вероятность, конечно, существует, но… дамы и господа, положа руку на сердце, возьмет ли кто-либо на себя смелость назвать с абсолютной уверенностью имя своего отца? Гневное заявление типа «Моя мама — порядочная женщина!» звучит несколько безответственно на фоне картины бытия человеческого сообщества.

Так или иначе, но брак Мольера был несчастливым. Сказывалась не только разница в возрасте, но и разница в характерах, в мировоззрении, в уровнях внутренней культуры.

Кроме того, Мольер, как и большинство комедиографов, в повседневной жизни был склонен к минорности и меланхолии, зачастую бывал угрюм, раздражителен и донимал кокетливую красотку Арманду сценами ревности. Если же ко всему этому добавить всеобщее смакование темы инцеста применительно к этому браку, то едва ли возможно назвать его хотя бы благополучным.

К чести Людовика XIV следует упомянуть о том, что он согласился стать крестным отцом первенца Мольера и Арманды. К тому же крестной матерью ребенка стала Генриетта Английская, и это заставило замолчать многих недоброжелателей Мольера, однако не могло сделать счастливым его странный брак.

Он находил отдушину в творчестве.

Подлинным шедевром была признана «Школа жен», поставленная в 1663 году. Ханжи, правда, усмотрели в тексте пьесы попытку ниспровержения принципов христианского воспитания, а так как ханжей всегда было в избытке и эпоха Людовика XIV не являлась в этом плане исключением, то у драматурга возникли достаточно серьезные проблемы в его взаимоотношениях с социумом.

Но все познается в сравнении. Настоящие, серьезные проблемы такого рода возникли год спустя, после блистательной премьеры «Тартюфа», когда справедливое разоблачение лживого и коварного святоши клерикалы объявили злобной клеветой на католическую Церковь и обвинили автора в богохульстве.

Богохульство… Какое отношение ко всему этому имеет Господь Бог? Ах, как им хочется идентифицировать себя с Ним! Чтобы быть выше, значительнее, неповторимее, быть выше критики, выше закона… А на каком основании? Разве тот священник, который, как сообщали СМИ в 2007 году, был уличен в растлении малолетних, не такой же преступник, как все прочие?

Архиепископ Парижский грозил отлучением от Церкви за любую попытку прочесть эту пьесу и тем более посмотреть ее на сцене, а один радикально настроенный кюре предлагал даже сжечь автора на костре.

В конце концов «Тартюф» был запрещен.

Большой скандал вызвал и «Дон Жуан», поставленный в следующем году. На этот раз автора пьесы обвинили в нигилизме по отношению к нормам общественной морали.

Неудача постигла «Мизантропа», новую пьесу Мольера, где он пытается подвергнуть беспристрастному анализу нравственные стереотипы, но репутацию драматурга спасла легкая искрометная комедия «Лекарь поневоле».

Далее увидели свет рампы «Амфитрион», «Жорж Данден» и «Скупой».

1670 год был ознаменован серией произведений синтетического жанра — «комедий-балетов», имевших шумный успех: «Блистательные любовники», «Господин де Пурсоньяк» и «Мещанин во дворянстве», куда король приказал ввести сцены с пародийным турецким балетом, дабы поставить на место турецкого посланника, не выказавшего должного восхищения великолепием французского двора.

В следующем году были поставлены «Психея», «Плутни Скапена» и «Ученые женщины».

К началу 1673 года был готов к премьерному показу «Мнимый больной», как обычно, с Мольером в главной роли. В то время Мольер был тяжело болен, видимо, туберкулезом, судя по тому, что при кашле его платок окрашивался кровью.

17 февраля должен был состояться уже четвертый спектакль по этой пьесе.

Под вечер в дом к Мольеру, страдавшему жестокими приступами кашля, пришли просить пристанища странствующие монахини.

Актер Барон, пришедший следом за монахинями, ужаснулся, увидев состояние Мольера, и предложил отменить спектакль, но Мольер решительно отказался, заявив, что не собирается лишать своих подчиненных их дневного заработка, а публику — удовольствия.

И вот открылся занавес в театре Пале-Рояля, и зал наполнился чарующей атмосферой, которую придумал и воссоздал человек, играющий в ней самую трудную, особенно в тот вечер, роль…

Доктора и аптекари с клистирами в руках танцуют вокруг него, а он, превозмогая боль, громко произносит слова нелепейшей клятвы, вызывающей хохот и аплодисменты в зрительном зале, где никто не догадывался о том, что присутствует при самой подлинной агонии…

После окончания спектакля Мольера отнесли домой. Монахини, как могли, пытались облегчить его состояние, но их усилия были тщетны. К Мольеру не пришел ни один из приглашенных врачей и ни один из приглашенных священников. У него хлынула кровь горлом.