Записки Стража Врат (СИ) - Измайлова Кира Алиевна. Страница 22

Ведьмин остров оказался скрыт плотной завесой тумана, хотя денек стоял погожий, ясный. Хозяйка так дает понять, что очень занята (а занята она может быть либо ссорой, либо примирением со своим колдуном) или же находится в скверном расположении духа. В любом случае, соваться на остров при наличии такого предупреждения попросту опасно даже и магу, я уж молчу о простых смертных! Хозяйка не всегда соразмеряет силу, фантазия у нее буйная, и то, что может получиться из дерзнувшего нарушить ее покой бедолаги, не всегда может расколдовать даже сама ведьма… Между прочим, некоторые чудовища, появление которых в окрестных лесах ошибочно приписывают мне, – ее рук дело!

– И что дальше? – спросила Вета, видя, что я остановился в задумчивости.

– Сейчас, – отмахнулся я и, приложив ладони рупором ко рту, заорал во всю глотку: – Э-эй!! На острове!! Э-э-эй!!

Вопить пришлось долго (подозреваю, ведьмочка благополучно спала, а когда она спит, разбудить ее возможным не представляется) и безрезультатно.

– Ладно, поедем так, – хмыкнул я, направляя Дайлингена в воду.

Моста или какой-то другой переправы здесь нет: ведьме он не нужен, а тем, кто приходит к ней в гости с дурными намерениями, приходится лезть в холодную воду с риском простудиться, утонуть или попасть на зуб кому-нибудь из обитателей озера. Ну а друзья… друзья знают, где тут можно пройти. Неприметное такое местечко в нескольких шагах от берега: непосвященный будет искать его часами. Я-то знал точное расположение миниатюрных Врат, поэтому уверенно проехал эти несколько шагов. Вета следовала за мной.

Еще шаг – и мы оказались аккурат во дворе замка. Замок у моей приятельницы премилый, но, на мой вкус, чрезмерно кокетливый. Впрочем, мне в нем не жить, а до чужих архитектурных пристрастий мне дела нет.

Во дворе было пусто и тихо. Как-то чрезмерно тихо, а это – верный признак того, что ведьма замышляет пакость. Очевидно, соскучилась без дела, а незваный гость для нее – лучший подарок.

– Чеверча, радость моя! – позвал я громко. – Может, явишь свой светлый лик?

Да, забыл сказать – зовут ведьму Чеверчей Гаскер. Как-то, будучи в изрядном подпитии, она проговорилась, что имя ее – это первые слоги от слов «честная, верная, чарующая». Родители, стало быть, так пошутили. Нет, я понимаю, мать – она из людей была, но отец-то, выросший в семье потомственной ведьмы, куда смотрел? Хотя… сдается мне, он как раз свою мамашу не жаловал, раз женился на обычной женщине и носу домой не казал! Подозреваю, он мечтал, чтобы его дочь тоже была обыкновенной девчонкой, но Чеверча унаследовала талант бабки и худшие черты ее характера, так что родители очень быстро решили, что лучше отдать ее на воспитание милой бабушке…

– Чеверча-а! – повторил я. Куда она провалилась?

– А-а-а-ашер! – откуда-то сверху, с башни, что ли, обрушилось нечто черное, развевающееся, закрутилось вихрем, разбрызгивая ледяные брызги. – Ты?! Живой?! Откуда!

Вихрь остановился, обретая очертания высокой молодой женщины. Впрочем, сколько лет Чеверче на самом деле, она не говорит, кажется, стесняется слишком юного для ведьмы возраста. Они ведь, как и маги, почти не стареют. С бабушкой Чеверчи, помнится, вышла неприятность: она, будучи уже в летах (причем солидных таких летах!), очаровала юного рыцаря, явившегося прикончить злобную колдунью, а вместо дряхлой беззубой карги обнаруживший молодую красавицу. Это не было иллюзией, ведьма в самом деле так выглядела. Ну, юнец и влюбился, ей даже колдовать не пришлось. Так и жили бы они долго и счастливо… до самой его смерти, если бы старушка не проболталась об истинном своем возрасте. Юноша такого откровения не пережил и возлюбленную зарезал, после чего пошел и удавился. Глупая и нелепая смерть, я считаю. Ну какая разница, сколько лет женщине, если она выглядит (безо всяких иллюзий, снова прошу отметить!) юной красоткой?

– Я, – подтвердил я, спешиваясь. – Живой. А ты что не отзываешься?

– Так я на Зеркале была, – ответила она. Вот прекрасное создание, истинное порождение Темной стороны, хоть и рождена от человека: ни слез, ни истерик, ни дурацких вопросов! Ну, пропал на десять лет. Ну, объявился. Захочу – сам расскажу, где был и что делал, а нет – значит, нет. – Надо было найти кой-кого…

Зеркало – это озерцо посреди острова. Чеверча неплохо устроилась: ей лень возиться с маленькими зеркалами для поисков, поэтому она превратила в этакий инструмент целый водоем. Это она еще мелочилась, могла бы и большое озеро задействовать…

– Не меня, часом? – поинтересовался я.

– Да на кой ты мне сдался? – удивилась она и выразительно покосилась на Вету. Вета смотрела на Чеверчу с тем же выражением, что и на фэренай, только сейчас к этому недовольству примешивалась толика удивления и даже растерянности (на вкус, как обычно, восхитительно – дынная прохлада с терпкой нотой какого-то заморского ореха, никогда не помнил, как он называется).

Удивляться Вете было чему. Чеверча выглядит… как ведьма. Положение, знаете ли, обязывает! С цветом волос она определиться никак не может, поэтому ее буйная кудрявая грива в основном черная, но кое-где с яркой рыжиной, а местами – с изумрудной прозеленью. С глазами она тоже что-то намудрила, мне помнилось вроде бы, что она была синеглазой, а теперь она таращилась на меня зелеными очами. Вернее, одним оком, взгляд второго устремился куда-то в небеса – у Чеверчи жуткое косоглазие. Ей самой не мешает, а впечатление производит неизгладимое! Постаравшись, она может заставить глаза смотреть в одну сторону, но обычно ленится…

– Тогда кого? – спросил я.

– Да там, одного… – Чеверча неопределенно повела в воздухе рукой и повернулась к Вете. Та временно отвлеклась от ведьмы и смотрела теперь куда-то ей за спину. Посмотрел и я…

– Это что?

– Это? – Чеверча оглянулась. – А! Это мой котик! – Она подхватила на руки здоровенную тварь. – Видишь ли, мне кто-то сказал, что трехцветные кошки приносят удачу, вот я и…

Ясно. Не желая заниматься поисками, Чеверча сделала из трех котов одного. У бедного животного оказалось три головы, три хвоста, а лап, соответственно, двенадцать. Со стороны он, если честно, здорово напоминал сороконожку. Но масти действительно было три…

– И как? Принес удачу? – поинтересовался я.

– Да я как-то разницы не заметила, – пожала плечами Чеверча и выпустила своего чудовищного кота. Тот плюхнулся наземь и принялся вылизываться. Две свободные головы бдительно следили за окружающим. – А вы зачем пожаловали-то?

– По делу, – хмыкнул я, с удовольствием глядя на нее.

У нее отличная фигура, а одевается она, как и полагается ведьме, в черные шелковые лохмотья (тщательно продуманный наряд, к слову сказать). Подозреваю, в спокойствии Чеверча больше всего напоминает стог сена, но поскольку около нее всегда кружится маленький смерчик, то лохмотья живописно развеваются, обнажая ослепительно-белую кожу в замысловатых татуировках.

Вот на это-то и смотрела Вета, с каждой минутой делаясь все мрачнее. Кажется, она уже поняла, что ни косоглазие, ни что иное мне помехой не стало…

Чеверча, конечно, об этом догадалась. Тут ведьмой быть не надо. Покосилась весело (хотя куда ей еще косить…) и уняла ветерок. Лохмотья всколыхнулись в последний раз и улеглись. Больше ничего не сверкало и не манило, и Вета немного успокоилась. Какие все-таки ревнивые эти люди!

– Ну, излагай, – Чеверча подбоченилась. Глаза ее медленно меняли цвет с зеленого на желтый. – Внутрь не зову, там… не прибрано, – подобрала она мягкую замену слову «разруха».

Что поделать, убираться Чеверча не умеет и не любит, прислуги по понятным причинам не держит, а потому живет в полном хаосе. Я однажды у нее в спальне меч умудрился потерять!

Но, очевидно, на этот раз в замке как минимум обрушились потолочные перекрытия вследствие очередной ссоры с колдуном, иначе бы Чеверча, и глазом не моргнув, провела нас внутрь. Ну да, логично, и искала через зеркало она именно этого бедолагу… «Неплохая логическая выкладка, Ашер!» – сказал я себе, ухмыльнулся и начал рассказ.