Девочка в стекле - Форд Джеффри. Страница 22

— Ничуть. Напротив, буду рад. С самого дня сеанса меня преследовали дурные ощущения, холодные ветры и всякое такое. Видимо, моя жена оставила здесь часть своего духа. Если ваш мальчик сможет его прогнать, я буду только рад.

Паркс улыбнулся мне; правда, слова «ваш мальчик» меня покоробили. Шелл явно давал мне возможность пройтись по дому и найти Исабель, а потому маленькие неприятности уравновешивались в моем сознании благодарным чувством. Я сложил руки, как католик в молитве, и медленно встал. Сделав шаг вперед, я начал бормотать на своем наречии свами, производя низкие гортанные звуки, чтобы изгнать прочь злых духов. Глаза Паркса широко открылись — он явно был восхищен, что я ради него использую свои магические силы. На лице Шелла появилась деловая улыбка. Оба смотрели, как я неторопливо иду к двери. Выйдя в коридор, я услышал голос Шелла:

— Этот господин Трамболл, он чем занимается?

Оказавшись в коридоре, я опустил руки и ускорил шаг. Дом Паркса был огромным, а я понятия не имел, где искать Исабель, но Шелл высвобождал для меня не меньше часа, и этого должно было хватить. Вскоре роскошь мебели и отделки привела меня в состояние, близкое к трансу. Я встретил двух горничных, но других — Исабель не было. Я прошел по траве террасы с внутренним бассейном, по огромному залу, по кухне, в которой можно было наготовить на целую армию. Все здесь, казалось, было сделано из золота или высокопробного серебра, все сверкало — будь то хрусталь или отполированный до блеска тик.

Поиски мои длились уже больше получаса, и я начал опасаться, что все мои хитромудрые труды пойдут прахом, но как раз в этот момент, войдя в длинный коридор, в дальнем его конце я увидел Исабель — стоя на коленях, она терла щеткой плиточный пол. От такой неожиданности я даже вздрогнул и несколько мгновений просто наблюдал за ней. Поначалу я отметил ее изящные, экономные движения — девушка подавала свое тело вперед и сильно, размеренно водила щеткой, время от времени макая ее в ведро с мыльной водой. В ходе этих наблюдений мое внимание отвлеклось от усердного труда Исабель на изгибы ее тела. И в этот момент она подняла голову.

— Пришел спасать меня от каторжных трудов? — улыбнулась она и села на пол, согнув ноги в коленях. Затем подняла руку и тыльной стороной ладони отерла пот со лба.

— Мне нужно было тебя увидеть, — сказал я.

Исабель встала, ее лицо посерьезнело — явно в ответ на мою серьезность.

— Что-то случилось?

Я кивнул, направляясь к ней. Исабель бросила щетку в ведро и подняла его за ручку.

— Идем. — И она показала на дверь слева от нее.

Мы вошли в небольшую комнату-приемную, а через нее — в еще одну: внутренний кабинет со столом, книжными шкафами, картотеками и другим столом, для пишущей машинки. Исабель поставила ведро рядом с дверью и закрыла ее, когда мы вошли.

— ¿Qué pasa? [42] — спросила она.

Я хотел рассказать о девочке Барнсов, но понимал, что не могу, — преданность Шеллу запрещает. Вместо этого я медленно обнял Исабель. Она не оттолкнула меня, наоборот — легко прижалась ко мне, и мы поцеловались. Это был не прощальный поцелуй, кладущий начало роману, как в прошлый раз, а напротив — пылкий и страстный. Я понятия не имел, что я делаю, но вкладывал в это все, что у меня было.

ДЕМОНИЧЕСКАЯ НАЗОЙЛИВОСТЬ

— Я хотела тебе позвонить, но не получалось, совсем никак, — сказала Исабель.

Начав говорить, она отступила назад, удерживая меня на расстоянии руками, упертыми в мои плечи. Понемногу она прислонилась к краю стола, а потом подпрыгнула и уселась на него.

— Надо придумать другой способ общаться, чтобы не зависеть от телефона, — сказал я, а она чуть поддернула юбку и обхватила меня ногами за талию.

Мы снова принялись целоваться, и на этот раз все продолжалось не меньше пяти минут. Язык Исабель проникал в мой рот — замечательное ощущение, оно было мне совершенно внове. Я почувствовал, как у меня поднимается температура. И не только температура.

— У тебя есть выходные? — спросил я, когда наши губы наконец разомкнулись.

Она засунула руку мне между ног и потерла промежность сквозь легкую материю моих штанов свами.

— El domingo, por la mañana, [43] я хожу в церковь на Ойстер-Бей. Приходи туда после десятичасовой мессы.

— Я приду, — пообещал я и снова начал ее целовать.

Она расстегнула пояс на моих брюках и высвободила мой набухший член со словами:

— ¿Quién es el encantadór de serpientes ahora? [44]

Я положил руку ей на грудь. Мысли у меня разбегались. И несмотря на свою лихорадочную занятость, я все время думал: не могу поверить, что это происходит со мной.

Потом Исабель легонько оттолкнула меня, залезла себе под юбку и опустила трусики до колен.

— Сними их, — приказала она.

Прежний робко-насмешливый тон исчез из ее голоса, осталась повелительная требовательность. Я потащил ее трусики вниз — на колени, потом через туфли и, не выпуская их из рук, подался навстречу девушке. Брюки болтались у меня на голенях, моя восставшая плоть дыбилась передо мной, словно собиралась отделиться от тела. Когда я прижался к ней почти вплотную, Исабель раздвинула ноги и начала задирать юбку, и тут меня словно громом поразило, потому что перед моим мысленным взором возник кусочек материи, прикрывавший пах мертвой Шарлотты Барнс. Я увидел его отчетливо и точно так же ясно — символ на ткани.

Как только образ мертвой девочки всплыл передо мной, у меня все опало. У Исабель даже не было времени посетовать, потому что в этот момент раздались звуки шагов и открывающихся дверей — кто-то входил из коридора в приемную.

— В воскресенье, — прошептала она, спрыгнула со стола, обежала вокруг и спряталась за ним.

Я поднял брюки за мгновение до того, как дверь во внутренний кабинет открылась. Повернувшись, я увидел Паркса и Шелла — они стояли, глядя на меня. Я поднял руку, чтобы поправить тюрбан, и в этот миг понял, что все еще держу в руке трусики Исабель.

— Джентльмены, вы меня отыскали, — сказал я чуть дрожащим, напевным голосом свами.

— Одна из моих горничных сказала, что вы направлялись в эту часть дома, — сказал Паркс.

Он и Шелл смотрели на меня во все глаза: Паркс — с надеждой, Шелл — с некоторым удивлением.

— Нашел здесь что-нибудь? — спросил Шелл, показывая на комок в моей руке.

— Несомненно, добрые господа. Я обнаружил преступника. Мистер Паркс, когда мы были здесь в прошлый раз и вызывали духов, ваша матушка оставила вам плюшевого медвежонка, но, похоже, ваша жена более зловредна — она оставила вам интимный предмет туалета. Неудивительно, что на вашем доме лежит проклятие.

Я поднял руку с оскорбительным предметом и позволил ему развернуться. И тут я впервые заметил, что трусики — розовые.

Паркса всего передернуло.

— Сука! — воскликнул он. — Даже мертвая не может оставить меня в покое.

— Господи милостивый, — сказал Шелл. — Мне даже трудно себе представить, какой вред этот предмет мог бы вам нанести, останься он необнаруженным.

— Прошу извинить меня за грубое выражение, мистер Шелл, но я боялся, что ее дух все еще витает здесь и хочет прикончить меня.

— Пока вам ничего не грозит, но, полагаю, лучше нам провести еще один сеанс, чтобы раз и навсегда решить вашу проблему. Я думаю, мы сможем полностью избавить вас от ее демонической назойливости.

Паркс кивнул.

— Прошу вас. Я готов заплатить сколько угодно, чтобы навсегда избавиться от нее.

— Очистка всего дома будет стоить побольше, но для такого почтенного клиента, как вы, мы сделаем скидку, — сказал Шелл.

Я подошел к столу и поднял перо, которое было всунуто в изящную чернильницу. Нанизав розовое проклятие на перышко, я подошел к Парксу и вручил ему ручку другим концом. Он взял ручку, но при этом лицо его исказила жуткая гримаса. Перышко Паркс держал кончиками двух пальцев.