Арфа Ветров - Фьюри Мэгги. Страница 35

К привязанным лошадям шли два солдата. Ветер дул в ее сторону, так что Шиа слышала каждое слово. Общество Ориэллы научило ее слегка разбираться в человеческой речи, и теперь, прячась в кустах в ожидании подходящего момента, она с интересом прислушивалась в надежде узнать что-нибудь полезное.

— Клянусь Смертью, это нечестно, — жаловался один. — С чего это мы должны тут мерзнуть, когда другие греют задницу у огня?

— Кто-то же Должен присматривать за животными, — возразил второй. — К тому же я с большим удовольствием побуду здесь. Когда я вижу этого небесного Жреца, у меня мурашки бегут по коже.

— Все эти крылатые — поганый народец, — поддержал его товарищ. — И чего принц с ними связался? И если он поймал эту северную ведьму, то почему бы сразу ее и не прикончить? Сейчас мы были бы уже в Ксандиме, вместо того чтобы мерзнуть в этой собачьей глуши. По-моему, Харин просто свихнулся! С тех пор как мы выбрались из пустыни, он сам на себя не похож.

Его приятель поспешно сделал предостерегающий знак:

— Придержи язык, Далзор. Если кто-нибудь услышит твои бунтовские речи, не сносить тебе головы. И вообще, давай наконец разгружать животных. Что, если придет командир, а мы и не начинали? И так холод собачий, а если еще и шкуру будут драть плетьми…

Он начал с дальнего края, закоченевшими от холода пальцами развязывая ремни и опуская тюки на землю, а его приятель, все еще ворча, пошел на другой конец, туда, где была Шиа. Чуя близость пантеры, лошади и мулы вели себя беспокойно.

— Да что это с ними такое? — проворчал Далзор. Когда он приблизился к ближайшей лошади, она повернулась к нему, фыркнула и вдруг бросилась вперед, сбив его с ног. Выругавшись, он попытался встать, но было уже поздно.

Шиа мгновенно бросилась на него и перегрызла горло, опьяненная вражеской кровью. Потом она кинулась к лошадям и мулам. Ужас придал обезумевшим животным сил, и они сорвались с привязи и стали разбегаться кто куда, часть

— в долину, но большинство, как заметила Шиа, — в ущелье. Она все-таки полакомится кониной!

Второй воин, громко крича, побежал за помощью. В башне поднялась суматоха, замелькали факелы, и Шиа с сожалением отказалась от своих планов, касательно второго воина. Она быстро схватила Жезл и стрелой понеслась к ущелью. Шиа позволила людям снять с лошадей большое количество припасов, потому что не хотела, чтобы ее друзья голодали, и в то же время своей вылазкой устрашила врагов. Будь Шиа человеком, она бы радостно улыбнулась. Принц и его люди не смогут выбраться из этих неуютных, холодных мест, и она надеется застать их здесь, когда вернется с Анваром.

Внутренний голос говорил, что пора уходить, но ощущение какой-то тайны удерживало Шианната на месте. Почему казалимцы дерутся друг с другом? И при чем тут, во имя Богини, этот недоделанный Крылатый Народ? Так как уже стало ясно, что беглеца никто не собирается преследовать, изгой продолжал прятаться за валунами и наблюдать за башней. Звуки битвы утихли, и через некоторое время улетели крылатые воины, неся сеть с каким-то грузом. Они направились на северо-запад, к Дэриллии. Ага, да у них там пленник! Шианнат покачал головой. Беглецы-казалимцы, беглецы из Крылатого Народа… Что же такое творится?

— Оставь это, Шианнат, — пробурчал он себе под нос. — У тебя есть дела поважнее, например, в тот зверский холод, или — те припасы, что оставили казалимцы на своих мулах.

Суета у коновязи неприятно удивила его. Он ждал, когда шум в башне утихнет и наступит хотя бы временный покой. Шианнат надеялся, что казалимцам, будь они прокляты, понадобится какое-то время, чтобы навести порядок внутри башни, прежде, чем кто-нибудь вспомнит, что лошади не разгружены. Он зло выругался. Похоже, он упустил случай, выпадающий раз в жизни. Что с ним стряслось? Ведь он потерял столько еды!

У Шианната потекли слюнки. Проклятие, неужели он так легко с этим смирится? Воины, охранявшие лошадей, разошлись в разные стороны, и один из них оказался совсем рядом с убежищем Шианната — у зарослей кустарника у подножия ближайшего холма. Теперь надо успеть добежать до этого укрытия, пока воин занят лошадьми, встревоженными без видимой причины… Дождавшись удобного момента, Шианнат оставил Искальду и, пригнувшись, бросился вперед и нырнул в заросли кустарника.

И вдруг затрещали ветки, и откуда-то появилась огромная черная кошка. Рычание, рев, ржание едва не оглушили изгоя. Сердце его бешено забилось. Он схватился за свой лук — и обнаружил, что потерял его в снегу. Обнажив меч, он выскочил из зарослей и в ужасе застыл на месте. Воин валялся мертвый в луже крови с перегрызенным горлом, лицо его было наполовину съедено. Лошади в ужасе разбегались от черного демона с горящими глазами. Шианнат был поражен. Он видел одного из страшных Черных Призраков северных гор. И как назло потерял свой лук! В это время черный зверь бросился к нему. Шианнат инстинктивно отпрянул, понимая, что это бесполезно, но чудовище не обратило на него внимания и, схватив зубами что-то лежавшее под кустом, устремилось к ущелью. У Шианната кровь застыла в жилах. Искальда! Он едва заставил себя поглядеть туда, где оставил ее, но кобылы там не увидел. Вероятно, испугавшись чудовища, она побежала в ущелье, но Черный Призрак кинулся туда же! О Богиня, спаси ее!

Теперь, когда ужасный зверь исчез, люди решились выйти из башни. Но осмелятся ли они спуститься в ущелье, пока эта бестия там? Вряд ли, подумал Шианнат. Ему и самому было не по себе, но у него не было выбора. Несколько лошадей еще метались у коновязи, не в силах оборвать веревки. Изгнанник бросился к двум ближайшим животным — лошади и мулу (оба были еще под поклажей) — и, вскочив в седло, взмахом ножа перерезал веревку. Лошадь попыталась сбросить его, но ни одна обычная лошадь не могла сбросить ксандимца, и Шианнат, хлестнув ее между ушей веревкой, направил лошадь ко входу в ущелье, вознося молитвы Богине, чтобы она позволила ему успеть спасти Искальду.

Шианнат нагнулся, пытаясь различить следы на снегу. Светало, но небо было в серых тучах, а высокие скалы мешали свету проникнуть в ущелье. Разглядеть что-нибудь на снегу было очень трудно, и Шианнат напряг слух в надежде уловить какие-нибудь иные звуки, кроме топота копыт, который разносило гулкое горное эхо. Однако он ничего не услышал. Страх удерживал казалимцев от преследования и гнал несчастную лошадь, которой приходилось тащить за собой перепуганного мула по извилистой тропе, пока впереди не раздался звук, услышав который, юноша похолодел от страха: где-то там, среди скал, отчаянно ржала до смерти перепуганная лошадь.

Устремившись на этот звук, изгнанник обнаружил Искальду в узкой расселине

— боковом ответвлении ущелья. По бокам ее катилась пена, глаза были дикими. Она встала на дыбы и попятилась от приближающейся черной тени.

С трудом справляясь с собственной лошадью, Шианнат потянулся за луком, забыв, что потерял его, когда пантера распугала лошадей. Выругавшись, он хлестнул лошадь, надеясь, что «на рванется вперед, но та всхрапнула и встала на дыбы, боясь одновременно и огромной кошки, и безжалостных ударов всадника. Испуганный мул завертелся на своей веревке и в мгновение ока стреножил и себя, и лошадь. Шианнат едва успел вынуть ноги из стремян, прежде чем лошадь упала. Сам же он вылетел из седла и приземлился на четвереньки прямо перед горящими глазами жуткого зверя.

— Гнилое дерьмо! — Шианнат едва расслышал собственный голос. В горле мгновенно пересохло. Дрожащей рукой Шианнат потянулся к мечу, но пантера угрожающе зарычала, и юноша так и застыл на месте. Неожиданно ужасная тварь попятилась. О Богиня, не могла же она его испугаться!

Пантера снова зарычала, на этот раз немного тише, И потрогала лапой что-то лежащее в тени скалы. Шианнат пригляделся. Похоже, у зверюги есть другая добыча. Он вспомнил воина, бежавшего из башни, и ощутил постыдное облегчение. Если у нее сейчас достаточно еды, может быть, им удастся ускользнуть? Не пора ли пожертвовать казалимской кобылой и посмотреть, нельзя ли вывести отсюда Искальду?