Кровавый завет - Макклеллан Брайан. Страница 7

– Очаровательно, – признал Тамас. – Как ты с ней познакомился?

– Она была разведчиком нашего полка. Помогала нам выслеживать Избранных Кеза в лесах Фатрасты. Она стала моей помощницей, и я несколько раз спасал ей жизнь. С тех пор она не отходит от меня.

– Она говорит на адроанском?

– Нет, она немая. Но прекрасно все понимает.

Тамас чуть наклонился вперед, вглядываясь в глаза Ка-Поэль. Он также осмотрел ее щеки и уши, как обычно оценивают призовую лошадь. Таниэль опасался, не захочет ли отец заодно проверить ей зубы. Тогда Ка-Поэль точно укусила бы его. Таниэль почти хотел, чтобы она так и сделала.

– Она колдунья, – добавил он. – Всевидящая. Это дайнизский аналог Избранного, хотя их магия несколько отличается от той, какой владею я.

– Магия дикарей? – переспросил Тамас. – Я кое-что слышал об этом. Но она такая маленькая. Сколько ей лет?

– Четырнадцать. Во всяком случае, я так думаю. Они все невысоки ростом, но чистые демоны на поле боя. И неплохо обращаются с ружьями. Ах да! – воскликнул он с таким видом, будто только что вспомнил. – Хотел тебе кое-что показать.

Он кивнул на свое ружье. Ка-Поэль развязала узел, прикрепляющий оружие к ранцу, и принесла штуцер. Таниэль с улыбкой протянул его отцу.

– Это… то самое, из которого ты делал свои знаменитые выстрелы?

– Именно оно.

Тамас взял штуцер за ствол, затем поднял и прицелился:

– Очень длинный ствол. Хорошая балансировка. Винтовая нарезка, кремневый замок с закрытой затравочной полкой. Превосходная работа.

– Посмотри на имя мастера под стволом.

– Хруш. Очень хороший мастер.

– Это не просто его клеймо, – пояснил Таниэль. – Он сам сделал этот штуцер. Я провел у него целый месяц в Фатрасте. Хруш долго работал над ним, а потом подарил мне.

– Значит, подлинный? – Тамас удивленно выкатил глаза. – Я не знаю лучшего оружия, чем это. Год назад мы приобрели патент на его ружья и начали производить их в большом количестве для армии. Но мне только издали доводилось видеть произведения самого мастера.

От удивления отца у Таниэля потеплело на душе. Это было что-то новое. Что-то, чем Тамас мог бы гордиться.

– Кез тоже пытался купить патент, – сообщил Таниэль.

– Правда? Воюя с Фатрастой?

– Разумеется. Ружья Хруша задали им перца на границе. Стреляют почти без осечек, даже в самую скверную погоду. Хруш не согласился продать патент ни за золото, ни за титул. Оружейные мастера Кеза не могут скопировать его работу.

– Никто не может, если сам мастер не научит.

Тамас долго рассматривал ружье, прежде чем вернуть сыну.

– Тебе понравилось? – спросил Таниэль.

– Превосходная вещь.

Тамас, казалось, потерял интерес к разговору, мысли его унеслись вдаль. Таниэль тоже умолк в нерешительности.

– Тогда тебе должно понравиться и это.

Он подал знак Ка-Поэль, и та достала из ранца футляр из полированного красного дерева длиной приблизительно в локоть.

– Это подарок, – сказал Таниэль.

Тамас поставил футляр на стол и поднял крышку.

– Не может быть, – выдохнул он.

– Дуэльные пистолеты. Сделаны старшим сыном Хруша, про которого говорят, что он уже превзошел отца. Усовершенствованный кремневый замок с водонепроницаемой крышкой, стальная пружина. Они гладкоствольные, но стреляют точнее, чем обычные.

Таниэль заметил, как просветлело лицо отца.

Тамас взял пистолет и провел пальцами по восьмигранному стволу. Костяная накладка засверкала в свете люстры.

– Они великолепны. Мне придется оскорбить кого-нибудь, чтобы поскорей их опробовать.

Таниэль рассмеялся. Похоже, отец и в самом деле готов был так поступить.

– Они… бесподобны, – снова восхитился Тамас.

Таниэлю показалось, будто в глазах отца что-то блеснуло. Гордость? Благодарность? Нет, решил он, Тамасу неведомо значение этих слов.

– Жаль, что у меня нет времени поговорить с тобой, – сказал Тамас.

– Неотложные дела?

Разумеется. Ему некогда поговорить с сыном. Наверстать упущенное за те годы, что они не виделись.

– К сожалению.

Тамас либо не почувствовал сарказма в словах Таниэля, либо не счел нужным на него отвечать.

– Сабон, – позвал он, – приведи наемников.

Деливец на мгновение показался в дверях и тут же снова исчез.

– Так где же Влора? Мы нуждаемся в вас обоих. Сабон рассказал о наших потерях?

– Да, рассказал. Печальные новости. Думаю, что Влора все-таки приедет. – Таниэль пожал плечами. – Я не говорил с ней об этом.

– А я думал… – Тамас нахмурился.

– Я застал ее в постели с другим, – объяснил Таниэль, чувствуя что-то вроде удовлетворения оттого, что удалось шокировать отца.

Шок вскоре сменился гневом, затем огорчением.

– Как? Почему? Давно ли? – забросал его короткими вопросами Тамас.

Таниэль задумался, видел ли кто-нибудь такое искреннее смятение на лице фельдмаршала. И увидит ли снова.

Он оперся на ружье, сдерживая кривую усмешку. Почему это так заботит Тамаса? Ведь Влора была не его невестой.

– Это продолжалось последние несколько месяцев, если верить слухам. Одному молодому аристократу заплатили, чтобы он ее обольстил. Он согласился. Не столько из-за денег, сколько ради острых ощущений.

– Заплатили? – прищурился Тамас.

– Интриги. Мелкая месть. Несомненно, все подготовил какой-нибудь богатый аристократ.

Таниэль не стремился узнать, кем был злоумышленник, но сомневаться не приходилось. Аристократы ненавидели Тамаса. Фельдмаршал вышел из низов и использовал свое влияние на короля, чтобы воспрепятствовать покупке офицерских чинов в армии. Только достойные получали повышение. Такая политика бросала вызов традиции, но также сделала армию Адро одной из самых сильных в Девятиземье. Аристократы слишком боялись Тамаса, чтобы открыто выступить против него. Но они не упускали ни единого способа навредить ему – даже через сына.

– Этой ночью я арестовал половину всех дворян Адро. – Тамас стиснул зубы. – Их ожидает гильотина, как и короля. Я узнаю, кто заплатил эти деньги, а потом…

Таниэль почувствовал внезапную усталость. Провести больше года на чужой войне, затем еще несколько месяцев в дороге, и все лишь затем, чтобы дома застать предательство и дворцовый переворот. Его гнев испарился. Он высыпал на ладонь полоску пороха и вдохнул ее.

– Гильотины будет достаточно. Прибереги своих людей для других дел.

И свой гнев, хотя, видит Кресимир, у тебя его хватает с избытком. Ни капли жалости. Даже к собственному сыну, так подло преданному.

– Я должен увидеться с ней. – Тамас провел рукой по глазам.

– Она вольна делать все, что захочет, – с усмешкой возразил Таниэль.

– А как же свадьба?

– Я прибил ее кольцо к груди этого мерзавца. Использовав вместо гвоздя его же собственную шпагу.

Сабон возвратился в сопровождении двух сомнительного вида личностей, которым, судя по измятой одежде, довелось провести ночь либо в седле, либо на скамье в таверне. Первым был долговязый мужчина с лысиной на макушке, хотя едва ли ему исполнилось больше тридцати. На широком ремне, прикрывавшем весь живот, висели четыре клинка и три пистолета разной формы и размера. Он носил перчатки Избранного, но не белые с цветными рунами, а темно-синие с золотыми. Это был Убийца Магии – Избранный, который отказался от своих врожденных способностей, чтобы уничтожать магию по чужому приказу.

Второй была женщина, на вид много старше спутника, одетая в дорожные штаны и куртку. Женщина могла бы показаться красивой, если бы не давний шрам, что рассекал угол рта и тянулся до самого виска. Она также носила перчатки Избранного, белые с кроваво-красными рунами, позволяющие ей прикоснуться к Иному. Таниэль удивился, почему она не входит в какой-нибудь из Королевских советов. Он чувствовал ее силу, даже не открывая третьего глаза.

Тамас упомянул наемников. Эти двое именно такими и выглядели. Избранная и Убийца Магии вместе составляли грозную пару. Их использовали для охоты на Избранных, Отмеченных и Одаренных. Таниэль терялся в догадках, что же задумал отец.