Город - Геммел Стелла. Страница 12
– Так даже и лучше. Мы сзади пойдем и будем держаться на расстоянии, чтобы не увидели. А шумят они так, что точно нас не услышат. Вот доберутся, куда шли… ну… тогда и решим, как дальше быть.
– Нам еда нужна, – все же сказал Элайджа, не найдя, к чему бы придраться. – И вода.
– Знаю, – кивнула она.
В итоге все в самом деле получилось именно так, как предсказывала Амита. Грабители спать больше не стали. Куда бы ни лежал их путь, они явно спешили. Двое детей издалека услышали шум их продвижения и затаились в глубокой нише в стене. Теперь походники несли два факела: один в голове, другой в самом хвосте. Следовать за отрядом оказалось легко. Кто-то даже обронил полупустой мех с водой, который маленькие преследователи тут же и подобрали.
Опять они бесконечно долго шагали каменными коридорами. Под конец грабители заторопились уже так, что Амита с Элайджей поняли: место назначения близко. Элайджа совсем сбил ноги, его качало от изнеможения, он поспевал с трудом. Впереди раздавались крики и смех, и это кое-как взбодрило его. Грабители остановились. Элайджа с Амитой приблизились на цыпочках, всемерно стараясь не попасть в факельный свет.
Отряд остановился у высокой и узкой трещины в камне. Каждый старался пролезть вперед, люди пихались и отталкивали друг дружку. Слышно было, как материлась Барсучиха. Постепенно отряд втянулся в дыру и пропал, как вода, слившаяся в трубу. В тоннеле сделалось тихо и темно.
Двое детей приблизились крадучись. Обождали немного, осторожно шагнули сквозь трещину. И оказались в самом обширном чертоге, какой Элайджа когда-либо видел. Купол над головой возносился на невероятную высоту и пропадал из виду. Оттуда сочился рассеянный дневной свет, проникавший сквозь вертикальные шахты. Воздух здесь был свежее, чем в коридорах, дышать сразу сделалось легче. Элайджа с изумлением обнаружил, что может даже кое-что видеть.
Далеко впереди угадывалась целая река, змеившаяся через зал. Между входом и рекой раскинулся обширный берег, расчерченный линиями дощатых мостков. Виднелась и переправа, сработанная из ржавого железа и дерева; ее как раз пересекал отряд Барсучихи. Люди пребывали в явном восторге, ведь они вернулись домой. Элайджа слышал, как они смеялись и горланили песни.
Еще он только теперь заметил между взрослыми детей, державшихся в середине отряда. Они шли понуро, их пихали и подталкивали. На дальнем берегу можно было рассмотреть целое поселение из шалашей и хибар. Несмотря на хилое освещение, становище выглядело крупным. Имелась даже площадь, на которую как раз падали бледные столбы света. Там уже собрались десятки людей – вероятно, встречать возвратившихся.
Элайджа и Амита переглянулись. Какая судьба ждала этих детей?
– Теперь-то что? – спросил мальчик.
– Теперь идем туда. – Амита уверенно указала направо. – Река куда-то уходит: пойдем по течению и рано или поздно выйдем наружу.
– Не хочу я наружу. – Он содрогнулся и указал вверх по течению. – Я туда хочу.
– Но мы только окажемся там, где были! – устало и раздраженно ответила она.
– Зато вернемся домой!
– Это ты тут живешь! – так и вспыхнула она. – А я – нет!
– Мне сестру надо найти… – Элайджа всхлипнул, сел и обхватил руками колени.
– Твою сестру водой унесло. Она небось умерла, – без обиняков заявила Амита. Потом вздохнула, припала рядом с ним на колени и обняла за плечи теплой рукой. – Я же просто хочу, чтобы мы вышли туда, где безопасно.
– Я домой хочу… – Он снова всхлипнул.
– Никакой здесь не дом, – повторила она. – Сточные ходы не могут быть домом. Дом – это теплые постели и кухня с едой… и чтобы солнце светило. И чтобы о тебе кто-то заботился. Нам надо найти дорогу туда, где свет. Не в потемках же оставаться!
– А тут и не темно вовсе, – уперся Элайджа и крепче обнял коленки.
Глубоко в памяти шевельнулись очень неприятные тени. Дневной свет для него был связан с унижением и отчаянием. Убежищем для него и для Эм давно стали темные закоулки, подвалы и норы. И ночь была гораздо безопаснее дня.
Амита резко выдохнула и поднялась. Посмотрела направо… И зашагала в том направлении, не оглядываясь. Элайджа помедлил мгновение-другое… Вскочил и побежал следом за ней.
Наступила ночь, и они улеглись, тесно прижавшись друг к дружке, у какой-то вросшей в землю колонны. Они уснули задолго до того, как в огромном чертоге наступил полный мрак, и не видели красного огонька, затеплившегося в потемках. Земной мир медленно поворачивался. Спустя время багровый луч упал прямо на то место, где спали двое детей, и, пока он не померк, они лежали словно бы на дне кровавого озера…
5
Когда-то Город был святым местом.
Давным-давно, во времена иных солнц, когда на свете все было иначе, в песчаной бухте западного побережья вновь открытой земли высадились мореходы. Они посоветовались со своими богами и возвели поселение на вершине холма. Довольно скоро бухта превратилась в оживленный торговый порт. Прошла тысяча лет, поселение разрослось. Спустя еще время Город пал, доставшись кровожадным завоевателям, и был разрушен, а потом отстроен заново. Новые улицы и дома скрыли пропитанную кровью древнюю землю.
В этом возрожденном Городе мостовые и дома были из белого камня, башни увенчаны золотом, а храмы украшены изваяниями богов, животных и героев. Мужчины и женщины носили богатые одеяния, расшитые жемчугами и драгоценными металлами. Они вплетали в волосы бусы и перья, а со временем повадились раскрашивать себе лица, чтобы быть похожими на своих богов. Боги посмеялись над их самонадеянностью… и в мгновение ока стерли Город с земли. Землетрясение разрушило дворцы, повалило величественные башни, а люди снова напитали землю своей кровью. Погибли все жители, кроме одного. Конечно же, это было дитя, невинная девочка.
Город же оставался в запустении еще тысячу лет…
Так рассказывал Рубин, и на этом месте Элайджа прервал его, спросив:
– А что было с девочкой?
– Она долго скиталась. – Рубин чуть-чуть подумал. – Шла босиком, и друзьями ее были только птицы и звери. Спала, уткнувшись головой в теплый мех лисы, и воробьи укрывали ее своими перышками. В конце концов девочка достигла высокого горного кряжа. С вершин слетели добрые орлы. Они подхватили девочку и унесли через горы. С тех пор ее никто больше не видел.
Элайджа разочарованно сморщился, и Рубин рассмеялся:
– Так вот, дальше про Город… Он, повторяю, оставался в запустении еще тысячу лет, и останки мертвых проросли травой, а по коридорам зданий бегали крысы. Потом пришли новые завоеватели, и солнце играло на их мечах и щитах. Эти люди любили песни о героях былых времен. Когда они взялись строить, то первым долгом возвели храмы во имя своих богов, но и прежние боги Города не оказались ими забыты, поскольку это был благочестивый народ. При них Город узнал самую долгую в истории эпоху мира и процветания. Появились библиотеки, театры, больницы и школы. В сердце Города раскинулись зеленые парки с фонтанами на просторных лужайках… Но затем докатились вести о войнах в дальних пределах, и жители начали оставлять Город. Сперва ушли войска со всем сопровождением и обозом, потом – семьи солдат. Между тем новости, приходившие отовсюду, становились все хуже. Тогда Город покинули правители и вскоре за ними купцы. Остались только старики да еще беднота. Этим просто некуда было деваться, им не предлагалось выбора. Они совсем утратили связь с остальным миром и, лишенные возможности торговать, едва сводили концы с концами. Поколение за поколением прозябало в нищете. Парки заросли и одичали, каменные здания разрушались, люди ловили расплодившихся крыс… Но крепка человеческая природа: рождались дети, население увеличивалось, и Город потихоньку стал оживать. Народ взялся распахивать землю, бросать в нее семена и молить богов о дожде. По окраинам стали пастись овцы, козы и свиньи. Даже простенькое торговое сообщество опять зародилось.
И в свой черед эти люди тоже начали строить. И вот так, поверх наслоений руин, обрушенных землетрясением, захватчиками, небрежением и просто временем, на земле, политой кровью несчетных тысяч людей, стал расти нынешний Город.