Колыбельная для вампиров (СИ) - Борисова Светлана Александровна. Страница 43

«Вот уж совсем непонятная история! Кто он такой, чтобы закатывать подобные сцены ревности? И к тому же Ник совсем не интересует меня в качестве поклонника и даже больше — вызывает полное неприятие».

По спине пробежал ощутимый неприятный холодок, а затем изнутри волной поднялось раздражение. Какой-то идиот, которого я почти не знаю, затевает безобразную драку. Предположительно из-за меня, но это ещё под большим вопросом. Причём, она происходит прилюдно. А поскольку такие поступки наставники не спускают нам с рук, как минимум, теперь предстоит разборка с психологами в штабе клана Волка, которые я не люблю, впрочем, как и все остальные. Я нахмурилась, не понимая логики случившегося происшествия. Начало ломить в висках. Господи, ну за что мне это? Ненавижу чувствовать себя без вины виноватой. Я отвернулась к окну и без всякого удовольствия посмотрела на мелькающие городские пейзажи. Рука сама потянулась к золотой лилии, и я бессознательно стала поглаживать пальцами округлые края. Недавно появившаяся привычка принесла успокоение моим расстроенным нервам. «Чёрт, а ведь день так хорошо начался!»

Вампирская бюрократия в действии. Все бюрократы — гады!

В штабе Клана Волка, в огромном круглом фойе неустанно суетились клерки обоего пола. То и дело одна их часть, держа в руках какие-то страшно важные документы, ныряла в бесшумные лифты, а другая — выныривала из полированного зеркального нутра, держа уже другие не менее важные бумажки, и все они мчались по своим делам в различные кабинеты. На ходу служащие периодически сворачивали к кофейным автоматам и, взяв пластиковые стаканчики, стоя пили нечто похожее на настоящий кофе. При этом они оживленно болтали о всякой ерунде, но внешне сохраняли неприступный деловой вид. То есть в фойе царила обычная деловая суета, обычного крупного офиса.

По контрасту с суетой на окраинах, в центре высокого помещения под высоким прозрачным куполом царила относительная тишина и спокойствие. Здесь для всеобщей релаксации служащих, утомленных бумажной суетой находился фонтан со скульптурной группой и несколько удобных диванов спрятанных среди зелени. Прозрачные струи воды с серебряными переливами, поднимались высоко в воздух и падали обратно в круглую чашу, дно которой было выложено разноцветной крупной галькой. В тропической зелени окружающей фонтан иногда мелькали ярко окрашенные птицы, и их резкие крики нарушали монотонную, но такую успокаивающую песнь воды.

Вот здесь у оплота вампирской бюрократии и высадили из автобусов выпускников Академии из клана Волка, и они оживленной беспорядочной толпой ввалились в огромное фойе через стеклянную вертушку. Но разбрестись их шумному веселому стаду не дали. Сразу же у дверей их встретил подтянутый мужчина в строгом деловом костюме и, сухо представившись как Клод Раум, сказал, что будет их сопровождающим по штабу. Не теряя времени, он тут же подвел выпускников к диванчикам у фонтана, а затем попросил всех присесть и не особенно шуметь, а сам быстро скрылся в ближайшем лифте.

Правда, отсутствовал Раум недолго и появился не один, а вместе с ним к выпускникам подошла невысокая и на удивление полненькая для вампирши женщина, которая назвалась Нинель Аркадьевной. Она достала из объемистого портфеля стопку именных планшетов с анкетами и попросила старост раздать их. Затем женщина попросила заполнить анкеты, и как можно быстрее. «Прошу вас, отвечайте, не задумываясь», — нетерпеливо повторяла она звонким голосом, подгоняя особо медлительных. Но выпускники, закаленные пятью годами общения с психологами, не поддавались на ее провокацию и неспешно работали с огромным списком вопросов. Наконец, когда все до единой анкеты были заполнены, причем, как выяснилось позже, у каждого она носила индивидуальный характер, Нинель Аркадьевна быстро собрала их и моментально исчезла, а выпускники, ведомые Раумом погрузились в лифты, и спустились вниз на этаж D.

По дороге молодые вампиры перешептывались и с любопытством глазели по сторонам. Они знали, что находятся в недавно отстроенном здании центрального штаба Совета Старейшин Объединенных кланов, который недавно переехал в Петербург из Парижа и, что часть огромного комплекса, уходящего глубоко под землю, отдана их клану Волка, для экономии людских ресурсов. Строение впечатляло своей массивностью и продуманностью деталей.

— Ё-моё! Слушайте народ, наверно, бункер фюрера отдыхает на фоне нашей вампирской резиденции, — шепнула Мари друзьям.

— Ещё бы! Гитлеру и не снились, те средства, что вбуханы нашим Советом в строительство этого чудо-здания, не говоря уж о его техническом оснащении. Знала бы ты, что тут только есть! — интригующим голосом сказал Ладожский.

— Наверно, ты хотел сказать, «чего здесь только нет?»

Мари вопросительно воззрилась на приятеля, но тот презрительно фыркнул:

— Я сказал то, что хотел сказать и незачем меня поправлять. Здесь есть всё.

— Тогда не томи, скажи! — пихнула его локтём девушка.

— Сбрендила? Хочешь на пару со мной ковыряться в снегу где-нибудь на полярной станции в обнимку с белыми медведями?

— Ясно. Государственный маразм крепчает.

— Никто не отменял режим государственной тайны, — сдержанно ответил Ладожский.

— Это у других правительств её отменяют или не отменяют. А у нас только ещё вводится куча различных ограничений, — фыркнула девушка.

— Машка, заткнись. Что-то мне не нравится, как Раум косится в нашу сторону. Точно ты меня под монастырь подведешь, я же давал подписку о неразглашении.

— Извини. Уже молчу, как рыба. Сонь, а ты что плетешься сзади как не родная?

— Наверно, ищет запропастившегося Ника, — с насмешкой сказал Ладожский. — Зря стараешься, дорогая, он давно уже слинял на сторону. Еще в фойе его остановил какой-то орёл из СБ, и они куда-то на пару отчалили.

Вопреки обыкновению Соня промолчала. Выслушав саркастический комментарий, она только страдальчески поморщилась.

— Сонь, чего ты киснешь? Что-то случилось? — с участием заглянув в лицо подруги, спросила Мари, подхватывая её под руку.

— Ничего особенного. Извините, но мне нужно переговорить кое с кем, — холодно ответила она.

К удивлению друзей Соня, бросила их и быстро исчезла впереди.

— Ты что-нибудь понял? Я так нет, — удивленно сказала Мари, глядя ей вслед. Ладожский усмехнулся.

— Думаешь, я пошутил, сказав, что Сонька запала на Ника? — нейтральным тоном произнес он. — Впрочем, как и остальные наши девицы. Одна ты оказалась непробиваемой для его чар. Наверно, потому он положил на тебя глаз.

— Да пошел он куда подальше! Он мне не нужен.

— В чём дело? Он же очень красивый парень, — удивился Ладожский. — Черт! Он и меня довел до ручки, уже сыплю ему комплементами.

— Точно, голубеешь на глазах, — хихикнула Мари. — Если так дальше дело пойдет, то скоро будешь у сестриц кружевные чулки и нижнее белье одалживать.

— Типун тебе на язык! А это что такое? — прищурив глаза, Ладожский потянул за цепочку медальон, висящий на шее у девушки. — Значит, вон какие у нас тут пироги! Теперь мне многое понятно. Прости, я не знал, а то бы не приставал к тебе с Ником.

— Пустяки, — грустно улыбнулась девушка, спрятав лилию. — Переживу.

— Скучаешь? — покосился на неё приятель.

— Очень, — не стала кривить душой Мари.

— Повезло Рыжему. Правда, и он молодец. Хотя при его упрямстве неудивительно, что он достучался-таки до твоего сердца. Не реви, через полгода встретитесь. Наверняка он прискачет к тебе с первой же оказией.

— Хорошо, если так, — шмыгнув носом, с сомнением ответила девушка.

— Не бери в голову. Мне кажется, Моррисон не тех, кто легко меняет свои сердечные привязанности. — Иначе он не бегал бы за тобой так долго.

Увидев, какой радостью озарилось лицо девушки, Ладожский засмеялся и обнял её за плечи.

— Идём, а то мы отстали от остальных, и теперь не только Раум, но и Соня косится в нашу сторону. Ой, Машка! Убью, если она бросит меня из-за твоей сегодняшней выходки! А судя по злобному выражению её исказившегося личика, доброхоты ей уже всё донесли.