Колыбельная для вампиров (СИ) - Борисова Светлана Александровна. Страница 54

Перед мысленным взором Штейна гораздо ярче промелькнул иной образ — смуглое насмешливое лицо с чуть раскосыми глазами в ореоле огненно-рыжих волос. «Саламандра! — восхитился он. — Нет, хитрая самонадеянная лиса, которая нахально воображает, что может меня обмануть. Ну-ну, дорогая, тебя ожидает большой сюрприз! — серые глаза загорелись хищным блеском. — Ты взрослая девочка, Эль, и с тобой вполне можно поиграть во взрослые игры без последующих взаимных обид».

Штейн тщательно взвесил все «за» и «против» и бесповоротно решил: «Да. Гораздо привлекательнее Эльза Тероян, которая та еще штучка. С ней уж точно не соскучишься. Правда, она со своими тараканами в голове. Говорят, что Лисичка до сих пор не может забыть своего бывшего мужа, но это опять же ее проблемы. Мне нужно совсем другое, поэтому моя совесть совершенно чиста. Все равно ее нужно проучить за неуместное пари, чтобы она как следует, осознала и раскаялась в своем опрометчивом поступке. Пора ей уяснить, что не все может быть предметом спора, а тем более я. Решено, ею и займусь».

— Марта, принеси мне водки, — произнес он в селектор и проворчал в ожидании секретарши: — Не понимаю я тонких изысков Мика. Клопомор он и есть клопомор. По мне так нет ничего лучше честной водки, которая ни подо что не маскируется… Teufel! Что это?

— Ваша водка, герр Штейн.

— Я не о том. Марта. Не кажется, что между сапогами и фуражкой на тебе должно быть что-то из одежды?

— О, простите! Я подумала, что Вам не по нраву закуска. Может, плеть и наручники — это лишнее?

— Девушка, ты соображаешь, что творишь? Учти, секс со мной тебе ничего не даст и ничего не изменит в наших отношениях. Ты как была для меня секретаршей, так ею и останешься.

— Не беспокойтесь, герр Штейн, я знаю. Может, начнем с острых закусок? Как на ваш вкус такое?..

— Вот черт! Марта, ты не оставляешь мне выбора. Само собой я не могу не ответить на такой вызов моей мужественности…

Глава четвертая

Зеленая жемчужина

Прекрасная жестокость

Неспешно выйдя из здания штаб-квартиры, Палевский спустился по ступеням и рассеяно огляделся по сторонам, ища свою машину. Вдруг он заметил, что черноволосая тоненькая девчонка, продавщица мороженого стоит поблизости, и не сводит с него завороженного взгляда. Создавалось впечатление, что она специально ожидала его появления. Это несколько удивило. Особенно буря сильнейших эмоций, отражаемых подвижным личиком. «Глупости! Я же помню, что я стирал ей память», — рассеяно подумал Палевский и, отмахнувшись от неуместной мысли, вновь погрузился в напряжённые размышления, безуспешно пытаясь найти способ как отвести нависшую угрозу. «Будь, что будет. Если Старейший тронет мою семью, плюну на всё и объявлю ему полномасштабную войну», — решил он бесповоротно. Неожиданно девушку качнуло к Палевскому, словно потянуло сильнейшим магнитом, и она с отчаянным выражением на лице шагнула навстречу.

— Добрый вечер! Я, Лиза, — страшно волнуясь, выпалила она и, встав почти вплотную, с тревожным ожиданием заглянула в его лицо. Терзаемый тревогой за семью, Палевский находился в подавленном состоянии. «Везёт же мне на брюнеток!» Он невидяще глянул на девушку и, не отдавая себе отчёта, коснулся её щеки, не замечая надежды вспыхнувшей на бледном личике. Бедняжка не понимала, что незнакомец воспринимает её как говорящего щенка. Ведь такие случаи частенько встречались в его практике. Люди с ментальным даром всегда тянулись к вампирам, и на этом их свойстве был построен отлов перспективного молодняка.

— Слава богу! Вы не сердитесь! — девушка порывисто прижала его ладонь к своей щеке. Очнувшись, Палевский мягко её отстранил.

— Извини, милая, я спешу. В другой раз поговорим, — проговорил он, зная, что никакого другого раза не будет. Девушка хоть и была фениксом, все же не попадала в нужную возрастную градацию от двенадцати до семнадцати лет. Она тоже поняла лживость обещания, и её глаза стали медленно наполняться слезами. Перелившись через край, они потекли по щекам.

У Палевского почему-то защемило сердце. Несмотря на высокомерно-презрительное отношение к людям, он почувствовал, что странная девчонка чем-то его привлекает, хотя в своей вампирской гордыне он ставил человечество на одну доску с животными, да и то не всегда. По его мнению, независимые и упрямые кошки вполне заслуживали к себе уважительного отношения и занимали в его личной иерархии гораздо более высокое место, чем приматы и их отдаленные родственники из рода Homo sapiens. Такой нелогичный вздор вполне мирно уживался в его голове с обширными медицинскими познаниями.

— Простите, всё же я была навязчивой, — помертвев, чуть слышно прошептала девушка.

— Это ты извини, милая, но мне действительно пора!

С лёгким удивлением посмотрев на потерянное личико, Палевский помедлил. «Слишком сильные эмоции», — подумал он и, коснувшись разума девушки, чертыхнулся. «Похоже, я был небрежен. Нельзя, чтобы девчонка здесь болталась, демаскируя штаб-квартиру». Досадуя на себя, он повторно стёр в её памяти свой образ и подошёл к машине, подогнанной виновато извиняющимся служащим.

Оставшись в одиночестве, растерянная Лиза замерла как олененок, пойманный на дороге лучом света. Прошло немало времени, прежде чем её отпустило непонятное оцепенение. «Странно. Как я оказалась здесь в столь позднее время?» — недоумевая, девушка огляделась по сторонам. «Не понимаю, отчего тоскливо сжимается сердце и не покидает странное чувство потери?.. О, нет! Со мной приключилось нечто необычное и чудесное!»» Она попыталась сосредоточиться, но в памяти зиял странный провал, сигнализируя о себе головной болью. Впрочем, казалось, если немного поднапрячься, то воспоминания обязательно вернутся. Но интуиция предупреждала этого не делать и девушка послушалась. «И всё же…» Подняв руку, она с замиранием сердца прикоснулась к чему-то невидимому перед собой. «Как странно… плакать хочется. Как будто я только вчера похоронила бабушку и осталась одна одинешенька в целом мире, и никому нет дела до моих болячек».

В странной надежде на чудо Лиза огляделась по сторонам. Но сказка почему-то не спешила к ней, стыдливо обходя стороной. Не вспыхнули на Неве Алые Паруса, ведомые пламенным сердцем и твёрдой рукой, не вылетела из переулка золотая карета с изнеженным капризным принцем, влекомая сказочно-прекрасной четверкой лошадей…

«Да что там принц! Я обрадовалась бы и старой ведьме. Как русалочка из сказки Андерсена, не задумываясь, отдала бы всё что угодно за одну лишь надежду вырваться из серых будней и стать хоть на миг по-настоящему счастливой, — печально подумала девушка. — Эх, перенестись бы в сказочную страну и жить там беззаботно и счастливо! Например, стать колдуньей и чудесным солнечным утром варить разноцветные приворотные зелья из летучих мышей и корня мандрагоры, а ночью веселиться, летая на Лысую гору. Глядишь на шабаше и присмотрела бы себе какого-нибудь чертика посимпатичней. Уж лучше иметь в ухажерах забавного страшилку, чем Владика из соседней парадной, который спит и видит, как бы ему у меня прописаться. Понимаю, когда вас шесть человек в крохотной двухкомнатной квартирке, то на всё пойдёшь, но я-то здесь причём?»

Взгляд Лизы упал на хилое деревцо, растущее поблизости, и она улыбнулась. «А может в сказке я познакомилась бы с красавцем эльфом, который сходил бы с ума от любви ко мне. Всю ночь мы занимались бы… понятно чем. А на утренней заре под аккомпанемент лютни он пел бы чудесные песни своего народа, и над нашим зеленым ложем, усыпанном цветами, шумел бы ветер, гуляющий в кронах величественного волшебного леса. Идиллия! — ее взгляд затуманился. — А вдруг я встретила бы мрачного и загадочного вампира? Демонически прекрасное существо настолько полюбило бы меня, что прилетало бы по ночам, и с печалью в темном взоре высасывало бы мою кровь, за это разрешая его любить… ой, что-то мне нехорошо».