Я не хочу назад - Ляпина Юлия Николаевна. Страница 3

Очки в бане тоже отмыла, как следует, а вот голова оставалась в полотенце расческу - то я с собой не взяла. Пес так и лежал у крыльца, лениво приподняв голову в мою сторону. Рядом с крыльцом стояла расписная миска на высокой табуретке, в ней какая - то каша, косточка торчит, рядом ведро воды, а пес худой, такой тощий, что через комки свалявшейся шерсти ребра видны. Старуха стояла на крыльце и уговаривала его поесть ворчливым голосом.

- Вран, кому я готовлю, смотри, ноги протянешь!

Угрозы не производили на псину никакого впечатления, а мне его стало жалко - такой он пыльный, худой, только голова большая, покрыта черной лоснящейся шерстью, а не бурыми свалявшимися клочьями как бока. Увидев меня, старуха кивнула каким-то своим мыслям и повела в дом.

На столе опять стоял самовар, немного непривычного вида - почти квадратный, углы лишь слегка скруглялись под прихотливым узором. Рядом в миске нарезанная зелень вроде петрушки и укропа, пара вареных яиц исходящих паром и блюдце сухарей. Жестом лекарка пригласила за стол и вознесла хвалу за трапезу неведомому мне пантеону. Чай мне наливала особо - довольно сладкий травяной отвар в большущую коричневую кружку с розовыми цветочками. Завтрак сперва, показался скудным, но съев яйцо и сухарик, я поняла, что сыта и продолжала пить чай с хрустящими зелеными веточками, которые сначала приняла за петрушку.

После еды полезла в сумку, надо же причесать свои три волосины. И тут же заметила любопытный взгляд хозяйки дома. Пожалуй, это шанс проверить, действительно ли я не на Земле. Не спеша раскрыла крышку из плотного кожзама. Как раз вчера, я получила стипендию. И, зашла на небольшой рыночек, возле колледжа, закупить разные мелочи, необходимые девушке для поездки в санаторий. Теперь сыто надутая сумка наводила меня на разные мысли - если я на Земле, и просто попала в Богом забытый поселок каких-нибудь староверов или никониан, то возможно получится подкупить кого- ни будь отвезти весточку в город. А если я и впрямь оказалась в дремучем Средневековье, то содержимое сумки может дать мне неплохой шанс на благополучную жизнь. Турбину я тут конечно не построю, образование не то, но благодаря любезной старушке смогу узнать, что здесь есть, и чего нет.

Хозяйка вдруг к чему-то прислушалась и кивнула мне на занавеску у печки, которая прикрывала ход в горницу. Понятливо кивнув в ответ, я вместе с вещами переместилась туда. И замерла прислушиваясь. Пес молчал, но скрипнули ворота, раздались торопливые легкие шаги потом голоса. Две женщины принесли к травнице заболевшего ребенка. Малыш, как ни странно молчал, не хныкал. Старуха, судя по звукам, быстро убрала все со стола, вытерла его тряпкой, положила холстину и велела ребенка развернуть, попутно выспрашивая у заплаканной мамашки симптомы. Не ест, срыгивает все что проглотил, пеленки сухие. Задумалась чем можно помочь и не услышала, как женщины ушли, оставив ляльку ведунье.

- Рита, иди сюда! - Позвала лекарка, а как ее зовут?? Совсем забыла, или она не представилась??

Я поспешила на зов. Стоя у печки отбросила с лица влажные волосы, натянула очки и ободок, посмотрела - чистые ли руки. Дрожь била так сильно, что сережки в ушах стучали по шее. Я ведь ничего не умею и не помню!! Анатомию учила по картинкам, педиатрию по лекциям забавной молодящейся дамы с начесом и апломбом доктора наук. Чем я могу помочь??

Старуха стояла у стола и ласковыми движениями расправляла сжавшийся комочек уже синеватый и холодеющий. От ее рук исходило легкое сияние, а в голосе появилась строгая властность. С этой минуты я действовала как автомат - подай, принеси, подержи, налей... В воздухе разливался запах травяного отвара который по капле вливался в крошечный, кривящийся ротик, на печи грелись пеленки которыми мы обкладывали тельце с боков продолжая растирать тоненькие ручки и ножки. В металлической кадильнице курились травки облегчающие дыхание и дарующие бодрость. Сколько минуло времени, не знаю, наконец, в напряженной тишине раздался голодный младенческий крик. Старуха тут же смешала в миске тюрю из хлеба с травяным отваром, положила немного кашицы в тонкий лоскут и сунула соску мальчишке. Довольно почмокав, он вскоре задремал.

Красная и блестящая от пота, я плюхнулась на лавку, слушая, как музыку тихое сопение маленького человечка оставшегося в живых. С другой стороны стола так же тяжело присела на скамью старуха, а нет, не старуха, ее зовут Руима, и она самый лучший доктор, какого я знаю - без шприцов и капельниц победить несварение желудка и обезвоживание у такой крошки! Ребенок все сопел, и Руима сказала:

- Заверни его потеплее, девочка, справишься?

Без проблем! На втором курсе нас водили на практику в дом малютки, вот где было непросто - пятьдесят лялек на двух нянек, и мы - три косорукие девчонки, боящиеся даже подойти. Правда через неделю мы уже лихо пеленали в положенные две пеленки и подгузник, и даже ухитрялись при этом болтать и улыбаться. Закутала мальчишку, в принесенные женщинами пеленки, думая, что сейчас травница отнесет ребенка домой, а я умоюсь и еще попью чайку, но все вышло наоборот.

Глава четвертая

Чистые деревянные ступени вели к невысокому белому домику, обсаженному вишнями. За плетнем квохтали куры, в невидимом за кустами сарае хрюкали и визжали поросята. Хозяйство было небольшим и справным, дверь украшал сплетенный из травы венок украшенный синей лентой - это означало недавнее пополнение в семье. Синяя лента - ребенок мужского пола, подкова - старший сын, наследник. Веточка чабреца должна была принести крепость телу, полынь и пижма - отогнать болезнь, завядшие вишневые ветки дарить сладость и красоту.

Две женщины подошли к домику, та, что помоложе несла, бережно прижимая к себе сопящего младенца, та, что постарше - крепкую ореховую палку. Собачка звонок выкатилась им под ноги, тявкнула и убралась назад в конуру. Вытирая руки передником, из сеней выглянула женщина лет сорока, и испуганно уставилась на сдвинувшую брови травницу.

- Милаву позови - сказала старуха, пусть дите примет и покормит, а сама сюда иди старая перечница.

Через минуту на крыльцо выскочила простоволосая молодка в розовом платье, схватила младенца и унесла в дом. Женщина постарше осталась на крыльце.

- Я тебе говорила Катрана, что бы ты девку не гоняла в поле?? Сказала, что малому мамка нужна?? Зови сюда сына!

На окрик на крылечко выбрался светловолосый вихрастый парень в синей куртке и широких штанах. Травница легко как перышко подняла тяжелый батог и принялась охаживать его по плечам приговаривая:

- Не гоняй жену в поле, береги жену и дите!!

Потом подустав, опустила свою палку и так же строго сказала:

- Неделю будешь баню топить, жену и малого в баню водить, мазь я оставлю - растирать обоих! И что бы в дом носил в тулупе!! Пошли Рита, дальше сами разберутся.

Пока ученица таращила глаза силясь понять, что сейчас было , травница начала объяснять усталым голосом.

- Милава - сирота, а Крас у Катраны единый сын. Он ее взял за пригожесть, а свекровь за смиренность, вот и гоняет молодуху в поле, едва родила, а дите коровьим молоком кормит, по лени холодного нальет, а младенцу это не еда, а отрава, вот с голоду ребенок уже и еле дышит. А Крас мать во всем слушает, жену не бережет. Ну да будем надеяться, наука впрок пошла.

С тем же вздохом лекарка взошла на крыльцо своей избы, подала из сеней пару легких берестяных ведерок и коромысло:

- Ступай, воды в баню натаскай, колодец рядом с грядами, пообедаем, и помыться надо будет.

Шевелиться не хотелось совсем, но солнце уже клонилось к закату, платье одетое утром уже не блистало чистотой, да и все равно обеда еще нет. Уговаривая себя, я поплелась искать колодец. Едва сойдя с крылечка, зацепилась длинным подолом за брошенную кем-то палку и свалилась, пребольно ударив большой палец ноги. Резкая боль, словно плотину отворила - захотелось домой, прижаться щекой к маминому боку, вдохнуть крепкий запах табака и железа от отца. Слезы хлынули по щекам, а из горла вместо хлюпов прорвался тоскливый вой.