Я не хочу назад - Ляпина Юлия Николаевна. Страница 30

- Какой у нее срок? Спросила я мающуюся в уголке старостину жену.

- Седьмиц тридцать, можа тридцать пять, пожала женщина плечами.

Ой плохо, ребенок уже есть, живой и двигается, но вот выживет ли он после такой сложной беременности, переживет ли роды молодая мать??

- Давно она не встает??

- Да уж дня три поди.

Я призадумалась, а потом велела принести горячей воды - заварю пока женщине почечный чай, и поговорю с близкими. Насыпав в ковшик травы, из пакетика залила кипятком, накрыла чистой тряпицей - что бы хорошо заварилось, и велела лежащей женщине пить мелкими глотками. Потом отозвала старостиху в сени и рассказала все как есть - если сейчас ее дочь не родит - ребенок точно умрет и сама, скорее всего не переживет. Баба схватилась за щеки и завыла.

- Стойте, тихо!! Шикнула я. Где ее муж??

- Та нету госпожа - ушел наемником, хотел сам денег заработать и пропал. Стыдно вишь ему было, что нашу кровиночку взял, а сам гол как сокол.

Женщина продолжала подвывать, а я судорожно вспоминать занятия по ОБЖ.

- Значит так, я сейчас могу вызвать у нее роды, только сначала попробую полечить, если не получится - пусть лучше родит, тогда будет шанс ее спасти. Вы согласны??

Старостиха продолжая завывать побежала к мужу, через пол-часа гудела вся деревня, а я отпаивала лежащую девчонку почечным чаем, усиливая его действие легкими прикосновениями магии. Ведро стоящее рядом исправно наполнялось, для удобства рубаху с больной давно сняли и каждые пять минут обтирали ее чистой водой. Тряпка покрывалась разводами, моча ужасно пахла, но отек кажется, пошел на спад. Хорошо, возможно мне не придется лезть в почти незнакомую область, и роды пойдут сами собой в положенный срок.

Растерянный староста бледный, с красными пятнами на щеках заглядывал к нам едва ли не чаще прочей родни. Еще часов пять или шесть я просидела рядом, кормила девушку с ложечки пюре, поила отварами и беспрестанно подпитывала магией. Дело кончилось тем, что я свалилась в обморок от магического и физического истощения. Очнулась уже в сумерках, лежа на широкой кровати, укрытая парой стеганых одеял. Захотелось встать, но рядом кто-то лежал. Удивленно протянула руку - твердо, одеяло, вот движение, по руке вызывая мурашки скользнули волосы:

- Вран! Шепотом воскликнула я. Рядом завозились, щелкнуло огниво - зажегся фитиль в плошке с маслом.

- Я, спи, тебе еще роды принимать.

- Какие роды??

- У дочки старосты. Она уже часа два стонет, но пока можно поспать.

Я подорвалась с кровати как ракета, хорошо хоть рубаха на мне была. Огляделась - похоже, нам уступили хозяйскую кровать. Выскочила в соседнее помещение - так и есть, знакомая занавеска. Еще не стемнело, я быстро пробежала мимо встрепанной жены старосты во двор и вернулась, ежась от свежести.

- Давно началось??

- Часа два назад живот заболел, госпожа.

- Так, мне в рукомойник горячей воды, мыло свежее и полотенце, посмотреть ее надо.

Через пять минут я не знала, молиться мне или материться. Отек частично спал, но вместе с водой из организма отошли и воды из матки, и сейчас полным ходом шли легкие схватки. Вот только измученной девчушке и эти начальные боли были не по силам - губы она уже искусала до крови, стараясь не кричать, но шейка матки еще и не думала раскрываться. В магическом зрении эта трубочка лишь чуть подергивалась при судорожных волнах, пробегающих по телу. Придется помогать магией, большего я сделать не смогу, а меньше нельзя.

- Мне срочно большой стакан наливки и заварите вот эти травы с медом. Нужна большая жесткая кровать и ей - деревяшку в зубы, что бы не подавилась. Чистое белье и пеленки.

Потом вспомнила, что в мешке у меня есть стимулятор :

- И принесите кто-нибудь мой мешок, там лекарства.

Услышав конкретные распоряжения, все засуетились и побежали выполнять.

Глава 21

Вот только не заметил бы никто, что у Травницы руки трясутся и мысли скачут как белки в колесе. Я привалилась к теплому боку печки и мысленно вознесла молитву всем богам этого мира - что бы выжили и мать и ребенок, что бы Вран остался человеком, что бы мы благополучно добрались до цели и выжили, выжили, выжили. Под зажмуренными веками показались слезинки, на плечо легла большая теплая рука - из комнаты вышел Вран - высокий, красивый до темноты в глазах, в смешной широченной рубахе и штанах повязанных вокруг талии дважды. Вряд ли староста одолжил, это он у кого-то другого разжился, мелькнула и пропала мысль.

- Помощь нужна??

- Перенесешь ее на кровать, пока я поем??

- Да.

Он не отрывал от меня взгляда, то ли ждал какой - то реакции, то ли думал, что испугаюсь и убегу. А у меня скакали зайчиками последние мысли - о мурашках, разбегающихся от его руки, о том, что эти десять дней он был рядом, и я привыкла засыпать под его сопение за спиной. И о том, что я ему доверяю - иду, не зная, куда и не жду объяснений.

Встряхнувшись, занялась делом - роды мне приходилось принимать только с Руимой, и только однажды, а тут все придется делать самой, и сил должно хватить до конца. Морщась от напряжения, я съела кусок мяса, запивая его наливкой, все привычно ждали восторгов, но мне было все равно, что пить, главное набрать сил. Потом был травяной чай с медом и орехи со стимулятором. Вран уже унес рыдающую девчонку на большую кровать, староста убежал из дома, а его жена бестолково перекладывала приготовленное белье и пеленки, слушая стоны дочери. Тянуть было нельзя. Подойдя к кровати, я положила руки роженице на лоб и запела:

- Спи моя радость усни..

Легкое касание магии и искаженное мукой лицо расслабилось во сне. Теперь дальше - руки на живот - диагностика, ребенок жив, но уже страдает, кислорода не хватало, нужно все делать быстрее.

- Вран, если упаду - лупи по щекам и давай наливку, останавливаться нельзя. Мужчина мрачно кивнул. Поехали! Руки на низ живота - открываем шейку. Плавно - плавно, что бы не рвались ткани, тянем медленно, по миллиметру, рано, рано, тише, тише. Роженицу стало рвать во сне - Вран ловко повернул ее голову на бок, подставил миску. Спазмы усилили тонус, шейка задергалась и стала раскрываться быстрее, увы, кое-где все же появились разрывы, но большого кровотечения нет, продолжаем. Еще через полчаса я хлебнула из кружки наливку и принялась помогать младенцу выйти через приготовленные пути - шейка превратилась в почти плоское колечко, а матка закаменев пыталась вытолкнуть дитя, оставалось лишь немного помочь. На потугах я роженицу все же разбудила - держать одновременно ноги, руки и подхватывать головку тяжеловато. Еще усилие, еще вот и головка, нажим, толчок - и мне в руки скользнуло маленькое тельце, бело- фиолетовое, покрытое слизью и почти неподвижное. Я торопливо плюхнула ляльку на живот роженице и потянула из рук старостихи пеленку - прикрыть. Длиннющая белая пуповина еще пульсировала, но я спешно схватила ножницы и сунула их Врану - у девчонки сильно кровила шейка, и отвлекаться было нельзя. К счастью он понял - побледнев, перерезал пуповину, жена старосты тут же приняла малыша и принялась очищать нос и рот, греть крошечное тельце и попутно кричать на весь дом, что родился мальчик. Я билась над молодой мамкой - затягивала сосуды, расслабляла мышцы, выталкивала плаценту. Врану все же пришлось поколотить меня по щекам и влить еще пару глотков местного зелья, похоже, я его больше и в рот не возьму.

К утру, когда все закончилось, он держал меня за талию, что бы я не сползала на пол, и командным голосом требовал открыть глаза. Мне все было фиолетово - ребенок спал на груди у матери, у них все было хорошо, а я уже ничего не хотела. Истощение превысило все пределы. Выругавшись сквозь зубы, Вран подталкивая меня в спину, вывел на улицу - светало, было холодно, но я купалась в этом холоде как в душе. Сзади хлопнула дверь :

- Вот, господин, чистая рубаха и простыня, тулуп в бане.