Зов Лиры. Зеркало судьбы - Нортон Андрэ. Страница 26

Скрип тележных колес на мгновение перекрыл голос из глубины фургона.

— Дан! — требовательно звала Софина.

Купец положил сбоку длинный бич и махнул рукой на варгов.

— Они будут идти себе за передней фурой. Но если вздумают свернуть, зови меня.

Нош кивнула. Торговец перелез через сиденье и забрался под тент. Его слова заставили девушку крепко задуматься о будущем. Хотя она считала, что строить планы еще рано, нужно сперва поглядеть на этот Казгар. За спиной послышались голоса. Купец с женой говорили на незнакомом языке, так что Нош не понимала ни слова. Зато интонации говорили сами за себя. Голос Софины резко взлетал и опадал, в нем явственно звучал гнев. Дан глухо бубнил, судя по всему, он пытался утихомирить супругу, задобрить и успокоить.

Девушка не оглядывалась, чтобы говорящие не решили, что она подслушивает. Нош принялась разглядывать всадников, скакавших рядом. Это были двое охранников каравана и Крин, который только что подъехал к переднему фургону. Он соскочил с лошади и взял предложенный возницей мех с освежающим напитком. Рядом с возницей сидел и ждал своей очереди отправляться в дозор еще один мятежник из Братства. Они перебросились с Крином парой фраз и поменялись местами. Юноша забрался на сиденье передней фуры и скрылся из виду. Нош радовалась, что почти не сталкивается с этим парнем.

Он ясно дал понять, что считает ее опасной. И всем видом показывал, что ее отъезд вместе с караваном только к лучшему — мятежники избавятся от постоянной угрозы. Зато Ярт очень жалел, что она уезжает. Он сперва опечалился, а затем настоял, чтобы девушка прихватила с собой оружие. Так что сейчас на ее поясе висел нож, не источенный временем, требующий постоянного ухода. Молодой лорд все же с пониманием отнесся к ее стремлению исполнить обещание, данное Дрин.

Нош уже знала историю Крина — как Дом отрекся от него, а Голос объявил вне закона. Теперь девушка не возмущалась оттого, что он терпеть не мог всех богов и ненавидел их волшебную силу. Только добраться бы до Казгара, а там их дороги разойдутся. Чего о нем думать?

И все-таки девушка не могла выбросить Крина из головы. В отряде он был ближе всех к ней по возрасту, хотя тяжелая жизнь уже превратила паренька в зрелого мужчину. Ему, как и ей, были знакомы тяготы, лишения и смерть. Неожиданно Нош пожалела, что юноша так ожесточился.

Потом она вспомнила Дрин и их долгую дружбу. Девушка привыкла чувствовать себя рядом со жрицей как за каменной стеной. Дрин защищала ее от всех несчастий и бед. Как много дала она Нош, начиная с того дня, когда внезапно возникла среди скал и увела ее в Рифт! Нахлынувшее чувство пустоты и одиночества Нош быстро заглушила мыслью о городе и о том, что ей предстоит там сделать.

Она не жалела о сделке с Даном. Ей казалось, что все честно — услуга за услугу. А судя по его рассказам о гильдии, такого новичка, как она, туда и близко не подпустят. Особенно учитывая, что выглядит Нош как самая настоящая бродяжка. А Леция д'Арси… та даже не взглянет в ее сторону. В городе должна состояться ярмарка, на которой все караванщики выложат товары, привезенные из дальних странствий. Конечно, она поможет Дану разобраться в купленных камнях и по достоинству оценить каждый. Несколько раз во время проверок, которые устраивал купец, она легко отличала настоящую драгоценность от блестящих подделок. А если вспомнить соколиный камень… ей не составит труда заметить что-то, таящее опасность.

Дрин учила девушку, что встречаются камни, которые приносят своим обладателям несчастье. Правда, Нош не знала, поможет ли ее дар отличить такие камни. Но с каждым днем она все больше верила в свой талант и не упускала возможности попрактиковаться.

Дрин рассказывала, что в прежние времена встречались одаренные люди, которые могли прочесть всю историю камня — «увидеть» всех его владельцев, определить, был ли камень украден или приобретен честным путем.

Возможно, когда она будет разбирать коллекцию Дана, приготовленную для ярмарки, то попробует исследовать свои возможности и в этом направлении. А еще девушку заинтересовал его рассказ о святилище Лиры. Нужно будет узнать об этом поподробнее. Ее рука коснулась груди. Нош пришлось срезать несколько длинных прядей волос и сплести мешочек побольше, чтобы спрятать там все Пальцы. Она знала, что стоит оказаться неподалеку от остальных частей сокровища, как имеющиеся кристаллы подтолкнут ее в нужном направлении.

Позади послышалась возня, и на сиденье взобрался Дан. Его щеки горели, а рот сжался в тонкую полоску. Он заговорил, не глядя на девушку:

— Госпожа, мой дом — твой дом. Буду рад, если ты поможешь мне своим даром. Софина… — запнулся Дан и продолжил, осторожно подбирая слова: — Софина никогда не бывала за пределами своей маленькой страны. Чужие обычаи для нее в диковинку. Будь снисходительна и не принимай близко к сердцу слова, которые могут вырваться у нее только по невежеству, а не из желания оскорбить…

Он окончательно запутался и смолк.

— Хотите, я поговорю с ней? — спросила Нош, хотя не горела желанием беседовать с особой, которая терпеть ее не может. — Наверное, Софина думает, что это я причинила ей боль, хотя я просто лечила ее рану. Ради ее же блага.

— Правда, святая правда! — воскликнул Дан.

Некоторое время он молчал из боязни прикусить язык, потому что фургон немилосердно затрясло на выбоинах.

— Да, госпожа. Может, если Софина познакомится с тобой поближе…

Только тогда Нош догадалась, что северная невеста, видимо, приревновала к ней своего супруга.

Сама Нош ничего не знала об отношениях мужчин и женщин — как все это происходит и какие существуют условности на этот счет. Да, пожалуй, ей не следовало долго находиться наедине с Даном, когда они разбирали драгоценные камни.

Но купец был ей нужен! Чем больше девушка размышляла о Казгаре, тем сильнее убеждалась, что пытаться самой освоиться в незнакомом месте — чистое безумие. Но если в семье Дана назреет скандал из-за нее, караванщик наверняка возьмет свое слово обратно, и Нош придется убираться восвояси. Она ведь так и не научилась ладить даже с особами женского пола. В детстве у нее была подруга — Илда, а потом — только Дрин.

Конечно, когда Нош вступила в пору девичества, Дрин объяснила ей, что происходит с ее телом. Девушка знала, что случается, когда мужчина разделяет ложе с женщиной. Но Дрин рассказывала обо всем просто, сухо излагая факты, — все равно что читала по книге. В Братстве мятежники воспринимали ее равнодушно, словно Нош была очередным парнем, который присоединился к отряду. Видимо, думали так: она, конечно, не воин, но право голоса у нее есть. После землетрясения все, кроме Лайона и раненых, старались избегать девушку, так что она оказалась предоставленной самой себе.

Нош подозревала, что Дан проникся к ней благоговейным страхом после случая с соколиным камнем. Но купец, без сомнения, уважал ее талант. Видимо, он рассказывал о ней Софине, и женщина решила, что дело не только в благоговении и уважении.

Значит, пора объясниться… если проблему долго откладывать, решать ее будет намного труднее. Девушка бросила взгляд внутрь повозки.

— Что бы ни думала ваша супруга, я — ee друг, — сказала Нош. — Может, если я поговорю с ней, то смогу убедить ее в этом.

Она откинула кожаный лоскут, прикрывающий внутреннюю часть фургона от посторонних глаз, и скользнула туда. Дан промолчал.

Внутри было светло — задний полог был сдвинут, и дневной свет легко проникал в повозку. Хотя по обеим сторонам фуры громоздились ящики и тюки, посредине оставалось свободное пространство. Разложенные меха покрывали дощатый пол, повсюду были разбросаны подушки с яркой, причудливой вышивкой. Некоторые нити отливали золотом — видимо, чтобы украсить шитье и повысить его ценность. Такое богатство и великолепие ослепили Нош. Девушка сразу осознала, что одета в изношенное тряпье, что ее руки грубы и обветренны от тяжелой работы, а кожа стала бронзовой от солнца. Чтобы волосы не растрепывались, она всегда заплетала их в косы. Глядя на Софину, девушка особенно отчетливо поняла, какая она замарашка.