Хранительница кристалла 1.Братья (СИ) - Алова Ника. Страница 61

Треск сломавшейся ветки заставил мага отвлечься от размышлений, и вспомнить, наконец, где он находится, и чем занят. Роан осторожно, стараясь шуршать как можно меньше, оглянулся. Крестьяне были правы. Их скот убивала именно ризза.

Кажется, у его братца, будь он неладен, имелось на такой случай какое-то особое заклинание, им же самим и созданное. Поделиться им, правда, он так и не собрался, отговорившись недоработанностью и непроверенностью. Что ж, придется справляться самостоятельно.

Роан размял пальцы, осторожно протянул руку, и легкими пассами начал плести заклинание. Раньше у него никогда не получалось колдовать совсем ничего не произнося, теперь же все стало происходить само собой. А ведь было время, когда он был убежден, что все дело в недостатке усердия и практики.

Ризза заметила его, когда заклинание было уже почти завершено. Но если бы она прыгнула сразу, ему пришлось бы все же пустить в ход меч. Только вот хищница оказалась недостаточно умной. Убив уже не одного человека, она привыкла к тому, что эта добыча довольно беспомощна, потому не сразу решила, прыгнуть ли ей быстро, или же продлить охоту, неторопливо карабкаясь на дерево.

Помедлив, ризза все-таки избрала долгое удовольствие. Видимо, она была уже достаточно сыта сегодня. Из двух размашистых движений, которые требовались хищнице, чтобы добраться до Роана, тварь успела сделать первое. А потом застывшим чучелом свалилась на землю.

Роан позволил себе насладиться этим зрелищем несколько секунд. Далеко не каждый маг был способен без помощи артефакта сплести такое заклинание. И уж точно никому кроме него это не удалось бы с такой легкостью. Сила буквально бурлила внутри, даже не собираясь истощаться. Интересно, а каково будет достичь высшей ступени?

Довольно усмехнувшись, маг спрыгнул с дерева, прямо в полете перерезав мечом горло твари, пролетел еще несколько тармов, едва касаясь земли носками сапог, и, наконец, остановился. Одной пакостью стало меньше. А равно и одним шагом к маленькой победоносной войне с магами. Одним шагом к мести за все то, что они сделали с ним в этой жизни.

Ему было десять, когда он случайно узнал правду о себе. Они тогда жили в Астенеде, и ночами он часто тайком убегал из дома поиграть с местными мальчишками. Пользовался последним летом перед началом учебы в Академии. Но однажды, как обычно пробираясь через кухню к задней двери, он услышал разговор. Это были его отец… то есть, Дирк Вэллейн, которого он тогда еще считал своим отцом, и дед, отец его матери. И они о чем-то спорили.

Раттэй Теар требовал, чтобы его зять рассказал мальчику правду. Вэллейн возражал, говорил, что мальчик еще слишком мал, чтобы обсуждать с ним такие вещи, на что старик резко ответил, что в Академии все равно найдутся те, кто ему обо всем поведает. А потом сказал, что впрочем, вполне возможно, щенка вскоре выгонят оттуда. И добавил, что вообще не понимает, как уважающий себя человек может терпеть в своем доме приблудное отродье какого-то проходимца.

Дирк Вэллейн велел гостю убираться, но было уже слишком поздно. Роковые слова были сказаны. На следующий же день Роан потребовал объяснений. Отец помрачнел и замолк, а мать, наоборот, увела его в сад, и там рассказала обо всем.

Точнее, она рассказала, что очень любила одного человека, но семья была против их свадьбы, и им пришлось убежать. Они несколько лет прожили, скрываясь, потом у них родился сын, Роан, а потом его отец погиб. Ей пришлось вернуться, и выйти замуж за того, за кого родители хотели выдать ее с самого начала.

Тогда он не увидел в этой истории ничего позорного. Для него просто многое встало на свои места. Например, то, почему все вокруг восхищались успехами и способностями Криана, а про него предпочитали не говорить вовсе. Еще бы, всех ведь интересовал только наследник, будущий глава клана. Он даже простил тогда матери эту болезненную привязанность к нему, так его порой раздражавшую.

Все изменилось, когда он стал адептом в Академии. Каждая его ошибка, каждая неудача становились поводом для наставников тайком качать головой и разводить руками. Первое время он считал это лишь глупой спесью чистокровных, но потом понял, что так наставники относятся только к нему. Хотя он среди адептов не единственный полукровка.

И тогда он начал искать. Ему захотелось узнать, кем же был его отец, и что он натворил, чтобы заслужить подобное отношение. Вместе с Крианом они пробрались в архив Академии, и там Роан все-таки отыскал записи о Марвете Белом. Он действительно был однокурсником Элоры Теар, только вот в аспирантуре они оказались порознь, мама выбрала некромантию, а Марвет предпочел стать алхимиком. В последний год обучения отца уличили в краже и противозаконных экспериментах, за что он с позором был отчислен и изгнан из Академии. Мама последовала за ним, едва закончив учебу.

Суровость наказания поразила Роана. Отчисление, да еще и изгнание за обычную выходку бесшабашного адепта показалось ему карой, несоизмеримой проступку. Если, конечно, это и впрямь была обычная выходка навроде изготовления афродизиаков или так называемых "зелий сладкого сна". Но ведь могло статься и так, что все было куда серьезнее.

Все, может быть, и было. Только вот следов этого всего не было. Никаких. Нигде. Ни единого упоминания о том, за какую именно провинность был изгнан Марвет Белый. За кражу и противозаконные опыты изгнать при желании можно было любого аспиранта-алхимика. За какие именно опыты и кражу чего, вот что интересовало Роана.

Прошло довольно много времени, прежде чем он, уже без помощи Криана, сумел сопоставить некоторые факты, и пришел к выводу, что все дело было в пропаже некоего чрезвычайно ценного артефакта, в которой и обвинили Марвета. Впрочем, о каком артефакте шла речь, Роан так и не выяснил. Название не просто забыли упомянуть, его старательно избегали упоминать.

На этом Роан не остановился. Тогда ему еще хотелось знать, виновен ли его отец на самом деле, или же просто оказался крайним, независимым, за которого не вступился его клан. Удобной жертвой. Тем более удобной, что клан Теар, в добавок ко всему, еще и избавлялся от нежелательного претендента на руку Элоры.

Но дальше были только куски, не желавшие складываться в единое целое. Рассказы матери, судя по которым отец хранил у себя какую-то чрезвычайно ценную вещь, истории об исследованиях, которыми он занимался вместе с…

Увлекшись воспоминаниями, Роан перестал смотреть под ноги и споткнулся о какой-то торчащий из земли корень. Не удержав равновесия, тяжело приземлился, оцарапав колено, но не обратил на боль внимания. Слишком заняла его другая мысль. Юг, женщина-алхимик. А что если этой женщиной, работавшей вместе с его отцом, была Милена Ровари, мать Тэйнен? Что если она знала, какой артефакт держал у себя его отец?

Вемару в наследство от отца достались только десяток старых книг да полдесятка золотых. Его мать тоже ничего интересного не хранила, лишь несколько писем и какие-то безделушки. Что если артефакт попал в руки Ровари? Тогда он сейчас может быть у Тэй, как и тот медальон, который она показывала Совету.

Мысль казалась безумной, но, тем не менее, вполне могла оказаться верной. Женщин-алхимиков всегда было не так уж много, на юге, на побережье, маги вообще были редки, так что вероятность того, что той неизвестной его матери женщиной-алхимиком была именно Милена Ровари, велика. Другое дело, что пресловутый артефакт мог попросту не попасть к Тэйнен, затерявшись в дни Переворота. Или мог попасть, и теперь вновь оказаться в руках магов.