Мой ангел Крысолов - Родионова Ольга Радиевна. Страница 64

Огневец бродил вокруг костров, как неприкаянный, со своими досками — вколотить их в голую скалу было совершенно невозможно, и он искал расщелины. Три доски уже стояли, криво и неустойчиво, но Целительница с Мангой растянули на них кусок парусины и просто накрыли раненых сверху, чтобы хотя бы защитить их от снега. Концы парусины приходилось держать, чтобы не загорелись от костра и не снесло ветром.

Метель усиливалась, Нета еле долетела со своим узлом, но отродья так обрадовались чайнику, что она тут же забыла об усталости и полетела к ручью за водой.

Когда чайник закипел, девушки сгрудились возле палисандровой шкатулки с чаем, нюхая поочередно каждый мешочек и придирчиво выбирая аромат.

— Не спорьте, — сказала Лина и, отобрав мешочки, уложила их обратно, оставив один. — Вот этот подойдет. Это «Царский смех», он дарует силы и веселит кровь. А для Макса и Кея я потом еще отдельно заварю «Малину Адама», чтобы сбить жар.

— Откуда ты знаешь такие тонкости? — с любопытством спросила Алиса, понюхала «Царский смех» и зажмурилась от удовольствия.

— Речник, — Целительница вздохнула и отвернулась. — Очень любил, да… Целый шкафчик разных чаев, с описаниями свойств… Все на себе проверял.

Раненые, укутанные в теплые плащи, дремали. Рассказ Неты про замок под скалой не вызвал и сотой доли того энтузиазма, который проявили отродья при виде чайника. В этот замок еще нужно было пробраться сквозь завалы и затопленный трюм, да лежачих каким-то образом пронести… И неизвестно еще, что там, в этом замке. А тут, у костров, да под какой-никакой защитой скалы, да с чайником и одеялами, было все-таки спокойней.

Нета присела рядом с Тритоном и задумалась.

— Нет, Мэгги… Не надо!.. — Птичий Пастух, замотанный в плащ и одеяло так, что наружу торчал только изящный, хоть и немного покрасневший от холода, нос, отталкивал очередное яблоко с отчаянием обреченного. — Ну, пожалуйста… Я больше не могу есть яблоки… Мэгги, меня сейчас стошнит!..

— Да отстать ты от него, — Манга, поившая чаем очень тихого Кея, фыркнула совершенно по-кошачьи. — Неужели ты не видишь, что он уже в порядке?

— Я на всякий случай, — виновато сказала Мэгги и улыбнулась впервые за долгое время. — Мне кажется, он как-то не слишком горячо целуется…

Все рассмеялись. Дружный смех быстро смолк, затерявшись в снежных хлопьях над лагерем, но в голове у Неты остался легкий и очень знакомый отзвук этого смеха.

«Ной», — прошептала она еле слышно. Тритон вздрогнул и открыл глаза.

— Что?

Она покачала головой.

— Ничего… Я тебя сейчас чаем напою, хочешь?

У костра Манга уже подносила чашку к запекшимся губам капитана.

— Моя чашка! — воскликнул сэр Макс и сделал попытку подняться. — Айден, акула тебя укуси, ты мне врал, что она упала за борт… моя чашка… двадцать восемь узлов и парусины ярдов двести…

— Все еще бредит, — покачала головой Целительница. — Допивайте чай, я ему малины заварю. Ничего не понимаю. Лечим-лечим, а толку нет. Неужели дурачком останется? Раны на голове бывают очень опасны. Вот я слышала, в Салеме один горожанин…

— Якорь… мне в глотку, — сказал сэр Макс слабым голосом. — У меня в животе медуза… шевелится…

Нета положила ладонь ему на лоб и нахмурилась.

«Нета, — шепнул Крысолов ей на ухо. — А вы ему под повязку заглядывали? Рана на груди, еще в замке, помнишь?..»

Нета ахнула и нагнулась над капитаном. Отшвырнула одеяло, распахнула плащ, потом камзол, расстегнула, обрывая крючки, рубаху и в ужасе уставилась на шевелящуюся заскорузлую повязку, стягивающую ребра несчастного отродья.

Манга стремительно скользнула к ней и зарычала жутковатым рыком у нее за плечом.

— Ах я старая дура… И ты тоже, Нета!.. Разматывай, что стоишь?

Трясущимися руками Нета размотала повязку. Из страшной незаживающей раны под ложечкой у капитана пялился на нее крохотными злыми бусинками глаз белый острозубый крысенок.

— Как же он терпел?!.. Как же он терпел такое, бедненький?.. — Жюли всплеснула руками и заплакала навзрыд.

— Это Крючок Смерти, — глухо сказала Целительница. Губы у нее дрожали. — Я про это слышала, но видеть не доводилось. Странно, что капитан еще жив.

— Уберите же это!.. — истерически крикнула Алиса. Судя по ее виду, она готовилась упасть в обморок.

Нета решительно протянула руку к отвратительному зверьку.

— Стой!..

Она обернулась и встретилась глазами с Тритоном. Летун страшным усилием сумел оторвать голову от камней, на которых лежал, и смотрел в упор, не мигая.

— Не трогай… — его лицо напряглось, как будто он хотел встать. Но он не встал. — Не прикасайся к нему, Нета. Умрешь.

— Отойдите все подальше, — сказала Аранта, не сводя глаз с маленького чудовища, которое оскалилось и деловито рвануло острыми, как бритвы, резцами края раны. Капитан дернулся и заскрипел зубами. — Подальше, я вам говорю… Рут, Огневец, оттащите от него Кея… Нета, ты что, оглохла?

— А как же Макс? — Нета растерянно посмотрела на нее и не двинулась с места. — Я не могу…

— Ты ему не поможешь. И сама напрасно погибнешь. Это подарочек от Дагмары… это она развлекается — цепляет на арбалетные стрелы Крючок Смерти. Извлечь его невозможно: первый, кто прикоснется, умрет сразу. А подцепленный на Крючок умрет медленно… и очень мучительно. Не ожидала, что в этом мальчишке столько мужества. Подцепленный сходит с ума от боли уже через сутки после того, как крысеныш вылупится. А он терпел. Летал, ходил, сражался… вел свой корабль.

— И после этого мы дадим ему умереть?..

— Ты не понимаешь, Нета, — Аранта взяла ее за руку и мягко, но настойчиво потянула прочь. — Ему невозможно помочь. Ему нельзя было помочь, даже если бы он сказал сразу. Только пристрелить, чтобы избавить от мучений.

Нета вырвалась.

— А если я… поцелую эту тварь?

Рут тихо охнула, Алиса скривилась от отвращения и уткнулась лицом в грудь Умника. И только Люция смотрела понимающе и печально.

Манга покачала головой.

— Нета, оно не живое. Природу неживого нельзя изменить. Крючок Смерти не превратится в розу, сколько ты его ни целуй.

— Что же делать? — хрипло спросил Умник.

— Я накрою… накрою его одеялом, и уходим, — сказала Манга и шагнула вперед. — Алиса, Жюли, помогите Умнику. Огневец, ты Кея возьми, он ничего не весит, воробышек. Птиц, Мэгги, Рут, Лю, — надо расстелить одеяло, понесете Тритона. За углы возьмитесь… Вот так. Нета, мы с тобой соберем вещи. Все идите к бригантине. На счет раз-два… ну!

Она быстро набросила одеяло на распростертого на камнях капитана. Колючая черная ткань накрыла бледное лицо. В последнюю секунду сэр Макс широко распахнул полные боли глаза, но не издал ни звука.

Отродья поспешно покидали лагерь.

Они были уже на полпути к бригантине, когда Нета уронила чайник и узел с одеялами на землю и рванулась обратно.

— Нета, остановись! — Аранта бросилась за ней.

— Я не могу, не могу!.. — крикнула Нета на лету и понеслась так, что Манга сразу осталась далеко позади.

Она приземлилась, задыхаясь, и рывком сдернула одеяло.

— Добыча, — прошептал капитан. — То есть, не добыча, а миледи… Уходите… Не надо вам… на это смотреть…

— Замолчите, — бросила Нета, обмотала руку одеялом и наклонилась, чтобы схватить крысенка.

И в этот момент сквозь метель заиграла дудочка.

37

Когда высокая фигура Крысолова скрылась за снежной завесой, уводя за собой Крючок Смерти, и дудочка стихла вдалеке, отродья вяло зашевелились в снегу, поднимаясь на ноги и отряхивая друг друга.

— М-м-м… — простонал Огневец, держась за уши. — Я думал, мне конец. Вот это вот и есть ваш Крысолов, да?.. Ну, я вас понимаю, братцы. От такого действительно можно сбежать на край света. Эта музыка сводит с ума не хуже кайсанских синих грибов. Я совершенно точно слышал, что меня кличет покойная матушка. Еще минута, и я побежал бы за этой дудкой, не разбирая дороги. Уж очень хотелось опять ухватиться за подол… Лю, вставай, детка. Все кончилось, вставай.