Послание от Гепарда - Левин Георгий. Страница 13

Меня никто не беспокоил. Проснулся, вновь накормил своего носителя и приказал всем собраться в конференц-зале. Собственно говоря, это было лишним. Говорить было не о чём, но понял это тогда, когда вошёл в него и увидел лица моих воинов, ассистентов, лаборантов и Вола. Немного помялся и объявил, что выступаем через три часа. Все разошлись собираться. Эти три часа просидел в своей комнате. Уходя в неизвестность, строить планы не получалось. Да и мыслей никаких дельных не было. Вол за это время заблокировал единственный переход в лабораторию профессора Рута. С этим всем хозяйством ему придётся разбираться после, если останется жив. А если нет? Вот об этом думать не стоило. С трудом отогнал такие мысли. Понятно, как не старательно это делал ничего так и не получилось. Они упорно лезли в моё сознание. В общем, намучился. Пытался занять, отвлечь себя делом. Проверял оружие, боеприпасы. В этот раз шёл нагружённый, как лошадь. Тащил с собой всё своё оружие и боеприпасы к нему. Оба пистолета, подсумок с гранатами, патроны к пистолетам, меч, нож пристроил на своём обмундировании. Винтовку и автомат снарядил, вместе с патронами и запасными рожками уложил в свёрток, связал его ремнями, приладил к нему два ремня позволяющие носить свёрток за спиной. Медленно тянущиеся три часа подощли к концу, с облегчением шёл к шлюзу перехода в мир братьев Вола. Очень далёких ему и его сотрудникам. Всё-таки сотни лет разделяли их. Для одних это была жизнь, хорошая или прохая, а для других это были годы однообразной жизни узника. Не очень завидная участь, для вторых.

Зал переходного шлюза был такой же, как и зал перехода из моего мира. На стоящих в нём столах размещалась аппаратура управления шлюзом и переходом. Камеры наружного наблюдения находились в комнате контроля, которой теперь не было. Идти предстояло в неизвестность. Через шлюз одновременно могли пройти максимум три человека, ускорить процесс перехода? Было не возможно. Об этом знали и с этим приходилось мириться. Первые трое воинов-разведчиков вошли в шлюз. К сожалению, аудиосвязи, как в шлюзе в мой мир, здесь не было. Противник мог просто засесть возле выхода из шлюза и перебить нас малыми группами. Этого боялся больше всего. С моей точки зрения это был самый простой выход. Лично я так бы и поступил. Но ни Вол, ни его сотрудники таких мыслей не высказывали. Они о такой возможности даже не предполагали, подтверждая слова Вола, что воинов среди их народа не было. Разумы ушедшие с профессором Рут обладали такими же, как и они знаниями, мышлением. Поэтому можно было надеяться, что мы сможем попасть в их мир. Но надежда и предположение это не то, на что можно опираться. Взять за основу вариант, что нас ждут на выходе из шлюза, как самый худший? Смысла не имело. Это было всёравно, что взять и убить себя сразу, не мучаясь ожиданием. Старался об этом не думать, но по лицам воинов видел, что они думают о том же.

Шлюз вновь открылся. Прекращая свои мучительные раздумья, шагнул в него. Вол вскочил вслед за мной. Воины приготовившиеся войти в шлюз, растеряно топтались на месте. Один из них решившись последовал за нами. Я и воин приготовили оружие, Вол сжался в углу. Его лицо побелело, страх перед неизвестностью сковал его. Началось шлюзование, обычный комплекс процедур шёл медленно, действуя на издёрганные нервы. Но вот створки дверей выхода из шлюза дрогнул и попозли в стороны. Глубоко вдохнул воздух и приготовился к встрече с неизвестностью. Створки двери шлюза открылись….

… Шагнув из шлюза, опустил меч и пистолет. Ласковые, тёплые лучи солнца окатили мою фигуру, блеснули на доспехах. Вложил пистолет в кобуру, меч в ножны и снял шлем. Лёгкий ветерок ласкал моё лицо, он приносил запах трав и цветов. Наполненый ими воздух проник в мои лёгкие. Стало легко и радостно. Глаза оббегали окружавшую меня природу. Да, природу!

В моём старом мире, откуда вернулся была зима. Зима в пустой степи красотой не обладает, это знает любой. Однообразный интерьер лаборатории тоже не самый красивый вид, а здесь буйствовало лето с сочной зеленью, ковром цветов украшавших большую клумбу, с синевой бездонного неба, ласковым солнцем и ветерком, приносившим непередаваемый запах трав и цветов.

Площадка, на которую мы вышли, была выложена зелёными плитами, которые сливались с травой окружавшей её. Посредине была клумба с небольшим фонтаном. Далее дорога уступами спускалась к обширной площади. Справа на ней стояли разные странные аппараты, а слева, возле стойки с синтезатором, стояли столики с удобными креслами, перед ними разместился фонтан. Широкая дорога уходила дальше и пропадала среди белый высотный зданий разной конфигурации. Они уходили во все стороны и громоздились занимая всё видимое пространство. Прибывшими первыми воины ждали нас, устроившись на траве газонов. Увидев нас они подошли к нам. Все вместе мы спустились к столикам и синтизатору.

Попытка получить что-то из синтезатора пищи, успехом не увенчалась. Синтизатор требовал личной карты, которой у нас естественно не было. В этом мире мы были чужими, о жизни в нём не знали ничего. Как в нём жить? Об этом нужно было думать.

Из шлюза выходили новые тройки воинов, настороженные они замирали в дверях шлюза. Затем расслаблялись и выходили из него. Выйдя, увидя нас, они присоединялись к нам, с удивлением рассматривая открывавшуюся картину городских зданий. Всё увиденное их удивляло. Оно и понятно! В их мире самым высоким зданием был мой замок. К горе был пристроен фасад практически в пять этажей с террасами. О замках других герцогов, виконтов и баронов молчу. Самая высокая, из их замков-башен, не достигала уровня четвёртого этажа моего замка. Здесь, перед их глазами только отдельные здания имели 14–15 этажей, основная масса зданий были 25–40 этажными. Они стояли близко друг к другу или образовывали разные фигуры, соприкасаясь своими стенами. Открыв рты, воины смотрели на эти гигантские строения.

Вол возился с синтизатором, пытаясь отключить блок включения его через считыватель карточки, которой у нас не было. Благо чемодан с инструментами он с собой захватил. Но этот блок имел механическую защиту, преодолеть её у него не получалось. Я его отвлекал от его мыслей взломщика, пытаясь узнать, что он помнил о своей жизни в этом мире. Вырывая у него ответы, убедился, что его знания безнадёжно устарели.

Из шлюза начали выходить его сотрудники. Одни присоединялись к Волу, пытаясь помочь разобраться со строптивым синтезатором, другие ушли к стоявшим на площадке механизмам. Они осматривали их, пытались оживить. Недаром говориться, что "настойчивость и труд, всё перетрут". Вскоре один из оживших механизмов начал гонятся за ними, потом переключился на нас. Бегали от него дружно. Усевшийся на нём один из лаборантов, с бледным лицом истошно орал, предупреждая всех об опасности, при этом пытался обуздать механизм. Я отошёл подальше от экспериментаторов, наблюдал за их попытками со стороны. До этого успел побегать со всеми. Это мне не очень понравилось. В доспехах, с грузом висящего на мне оружия, бегать было не очень легко. Остальные моей мудростью не обладали, исходя потом, отчаяно матерясь, они продолжали свои физические упражнения. Бегали, падали, ползли. Может смотреть на это было со смехом, но я ещё не отдышался и смотрел на них с сочувствием. Медленно осознавая от чего сумел избавиться и радуясь только этому.

Наверно, ассистенты и лаборанты были толковыми людьми. Вскоре они разобрались в управлении этих транспортных средств и те повиновались им, перестав гоняться за бедным народом. Вол тоже пошёл по пути наименьшего сопротивления. Две двойки лаборантов вернулись через шлюз в лабораторию и притащили пять синтезаторов отттуда. Один установили на стойке, возле столов, сковырнув стоявший там. Это дало возможность подкрепиться и обдумать дальнейшие действия. Транспортом уже располагали. На сытый желудок думается хорошо. Результат сказался быстро.

Обнаруженные транспортные средства передвигались по воздуху. Испытания показали, что они могут подниматься на значительную высоту. Кроме того в каждом транспортном средстве имелись обзорные камеры. Вол разобрался, как получать их сигнал и поддерживать связь с экипажами. На одном из столов установили прибор и большой дисплей. На нём отображалась картина местности, над которой пролетали аппараты.