Дрон - Макаренко Сергей. Страница 55

В своей рваной одежде, еще неизвестно как сохранившейся за все это время, сидя на лавке и прислонившись спиной к каменной стенке, он испытывал блаженство от расползающейся прохлады по телу, которая расползалась, начиная со спины. Напротив его сгрудились все остальные заключенные и с удивлением смотрели на него, а также переводили взгляды на здоровяка, которого пытались привести в чувства пара его дружков. Наконец-то здоровяка удалось привести в сознание, и он стал подниматься, сыпля различными проклятьями, харкая кровью. Но вместо слов, у него получалось едва различимое мычание. Его большая челюсть оказалось слома в нескольких местах и представляло собой одно сплошное кровавое месиво. Он бешено зарычал и увидев парня, чуть ли не бегом побежал в его сторону. Но как только до него осталось пара шагов, он замер наткнувшись на стальной взгляд голубых глаз, который не сулил, ничего хорошего. Помявшись на месте и промычав что-то себе под нос, он направился к толпе своих дружков, которые сторонились отдельно от всех остальных.

А Андрей тем временем отвлеченный от отдыха, стал рассматривать свою руку, на которой был оставлен ожог, глубоко впившийся в тело. Лишенный возможности попасть в свое более глубокое сознание он пытался интуитивно ощутить исходящую от клейма энергию. Ему удалось разобрать, что эта дыра, похоже на логово паука, который из него раскинул свою сеть, которая опутало все остальное тело, плотно связав его внутреннюю сущность. И как только Андрей пытался пробиться сквозь паутину, он начинал испытывать невыносимую боль, которая начинала сковывать его тело, словно цунами заключая его в плотный кокон. У него появилась мысль об отсечении руки. Но на него накатила такая большая волна невыносимой боли, что эту мысль он поспешил ее прогнать, после чего вновь испытал облегчение.

Осмотр тела, на грани тех крох, доступных ему чувств не выявил ни чего хорошего, он пришел к выводу, что ему вряд ли уже удастся избавиться от этого клейма. И не желая расстраивать себя безуспешными попытками распутать черную паутину, стал пытаться вспоминать, что же с ним произошло в последнее время.

'И так начнем сначала. Последнее что я помню, это то, что убил волосатого расурука. Затем, выйдя из круга огня, мне кто-то врезал по черепу и я потерял сознание, – он аккуратно приблизил руку к тому месту, где должна была быть большая шишка, но не обнаружил ее, – значит, это произошло довольно давно, что бы она успела уже зажить. И что же было дальше? Похоже только одной степи известно. Ладно, допустим, меня хотели скормить какому-то зверю. Но мне, похоже, удалось, сбежать, либо убить его. Хотя убить вряд ли, так как с рассказа Глоша, зверь мне явно не по зубам. Хотя кто его знает? – Задумчиво проговорил он, борясь с приступами головной боли, и собираясь с мыслями, продолжил. – А потом, каким-то образом я попал к отряду орков, который возвращался в свой лагерь. Выходит, с момента расставания с отрядом расуруков, до момента встречи с орками, прошло около семи дней, если верить старику. Значит, меня нашли без сознания посреди степи. Почему и как я там оказался не известно. Загадки, одни загадки, все и сплошь покрыто тайной мрака? И когда же на них-то появятся ответы. – С грустной улыбкой подумал Андрей, массирую наливающеюся тяжестью виски. – Как же тяжело думать. Ладно, пока еще терпимо будем двигаться дальше, пока еще боль терпима. Орки пытались прочесть мою память, но у них, ни чего не вышло. Возможно, мучавшие меня тени, были попытками орков, пытавшимися пробиться ко мне в сознание? А может быть, и нет? Правды сейчас ни кто не скажет. Так. После этого меня решили заклеймить странным магическим способом, подавляющим мое внутреннее сознание. И в тот самый момент, когда меня хотели уже прижечь клеймом, я пришел в себя и увидел ухмыляющегося орка. – От воспоминания своего палача, его скрутила судорога боли тут же перерастающая в жажду мести от клятвы, данной в после получения черной метки. – И снова провал на несколько дней, и снова не известный плен теней. Да когда же это закончится, – сплюнув в сердцах, подумал Андрей, успокаивая мысли давая им, небольшой отдых от давящей боли. – Надо же, так долго искать свободу от духоты пещер, и наконец-то найти ее. Но вместо радости свободы, только и успеваешь, как попасть с одного рабства в другое. Даже обидно как-то, выбраться из пещер и подземелий, где ты был не гласным их царем, и вместо этого попасть в жуткое рабство к орком, где за каждое не выполнение приказа грозит невыносимая боль раздирающее тело. Вот так счастье привалило, так привалило, что даже не знаешь, как радоваться, – и по его разбитым губам скользнула горькая усмешка, которая напугала многих его сокамерников.

Тем временем, за размышлением, Андрей и не заметил, как подкралась ночь и накрыла своим звездным полотном. От вида звезд, у него всплыло воспоминание от их первого вида, когда он их увидел и испытал обыкновенную простую радость в этом мире. А теперь, прибывая в плену, он ощутил только тоску, оттого что не может выйти на простор и глотнуть свежий прохладный воздух. А вместо этого, он вынужден довольствоваться запахом, нечистот и разящих тел, которые стали обустраиваться вокруг. Ближе чем на три шага к нему ни кто не подошел. Обведя взглядом весь периметр, он не заметил ни одного взгляда, который бы старался чего в нем найти. Пожалуй, только здоровяк и его компания иногда бросали косые взгляды, устроившись в дальнем углу квадратной ямы.

Улыбнувшись сам себе, он закрыл глаза и вновь прислонился спиной к холодному камню, который стал щекотать его полуобнаженные ребра, принося телу отдых и снимая боль. Отдых и покой стали постепенно брать вверх. Андрей тем временем стал немного дремать, иногда судорожно вскидывать голову. Тем временем, осторожно бросая взгляды, компания головорезов наблюдала за тем, когда же новый человек уснет. И вот когда он уже окончательно уронил голову, через довольно долгое время, от угла оторвалось четыре тени, которые стали осторожно приближаться, стараясь не производить лишенного шума. В руках одного из них мелькнула полоска света в лучах выглянувшей луны, но тут же оказалась спрятана за спину. Подкравшись довольно близко, они стали расходиться в разные стороны. Двое стали заходить по бокам, двое стали приближаться спереди. Когда главарь посчитал что уже достаточно близко, он взмахнул рукой, и трое его сподвижников бросились на спящего Андрея. Двое пытались схватить его за руки, а третий кинулся в ноги. За ними тут же бросился главарь, намереваясь всадить свой нож прямо в сердце. Но вместо этого руки схватили пустоту, а нож врезался в твердую поверхность камня, издав противный скрежет. Все одновременно уставились на пустое пространство, где только что находился израненный парень, но оно оказалось пусто. Не успевая понять, что происходит, один из них уже оказался припечатан к камню, и стал сползать с него, как скользящий по поверхности лист. Неуспевающий развернуться второй, тут же получил по ребрам, что даже удалось различить хруст нескольких ребер. Главарь попытался отбиться рукой с зажатым в ней ножом, но он лишь рассек пустой воздух. А затем его рука попала в стальной захват, за которым последовал хруст сломанной кости, и рука повисла как плеть. Четвертый же нападавший свалился на пол и, закрыв голову руками, стал что-то верещать, и, посмотрев в его сторону, Андрей не стал его уже трогать. Осмотрев своих противников, которые не спешили подниматься, он направился в противоположный угол.

Андрей был доволен самой собой, не смотря на клеймо, которое лишало его, не освоенных магических способностей, тело осталось таким же быстрым и реактивным, что внушало хоть маленькую, но все же надежду на лучшее будущее. Он заранее знал что местные главари этого небольшого замкнутого общества, так быстро не сдадутся и попытаются вернуть себе свой авторитет. И поэтому будут ночью пытаться покончить с ним. Поэтому, подстроив им небольшую ловушку, он радовался тому, как смог ее разыграть. Больше всего он переживал, удастся ли ему перепрыгнуть громил, так как израненное тело и клеймо внушало беспокойство. Но как оказалось, он зря волновался. Оказавшись в одиноком дальнем углу, он удобно устроился, и уже не опасаясь нового нападения, стал отдыхать, только старался не провалить в глубокий сон, чтобы быть готовым к любым неожиданностям.