Наследницы - Адлер Элизабет. Страница 5

Интерьер, выполненный в стиле викторианской эпохи, не менялся на протяжении многих лет: мягкая мебель, обтянутая красным бархатом с бахромой, и тяжелая мебель красного дерева; на подоконниках стояли фарфоровые горшки с пыльным азиатским ландышем. Две вещи спасали Суинберн-Мэнор от полного уничтожения: одной из них была кухня, второй — веселый характер Джинни и Джошуа, а также их двоих детей — шестилетней Агнесы и девятилетнего Фредди.

Джошуа достаточно хорошо управлялся с фермой, делая ставку на своих овец, большинство из которых были потомками породы, разводимой купцом. Джинни вела хозяйство с помощью женщины из деревни, которая, казалось, только и делала, что вытирала полы, на которых отпечатались грязные собачьи следы. Их было пять, и все они были черно-белыми шотландскими колли, специалистами управлять овечьим стадом. Им полагалось жить в коровнике или на конюшне, но они проникали в дверь, низко прижавшись к земле, воображая, что их никто не замечает. Конечно, их всегда замечали, но после нескольких попыток выгнать их вон, скорее для виду, чем по неукоснительному приказу, они остались жить в доме и, счастливые, лежали около горящей печи, вдыхая в себя соблазнительные запахи приготовляемой еды. Джинни была превосходной йоркширской поварихой.

Ее картофельные запеканки с мясом, рагу, тушеное мясо с овощами и воскресное жаркое не приготовили бы даже лучшие французские повара. Ее йоркширские пудинги поднимались до звездных высот, утопая в густой коричневой луковой подливке. Чудный аромат исходил от ее свежего хлеба, ячменных лепешек, булочек, яблочных пирогов с хрустящей корочкой, великолепных фруктовых пирожных, начиненных кишмишем, финиками и черешней. Ну и, конечно же, ее бисквиты, всегда сопровождавшие семейные праздники. Бисквиты, пропитанные вином и залитые взбитыми сливками, всегда свежайшими, так как они готовились из собственных натуральных продуктов.

— Ты всегда сможешь наняться на работу в качестве поварихи, — шутил в тяжелые времена Джошуа. — Богатые купцы из Лидса и Брэдфорда оторвут тебя с руками. Или ты можешь открыть отель.

На следующий день после очередной шутки мужа Джинни, сидя за выскребенным добела столом и луща горох, раздумывала над его словами. Конечно же, она не сможет найти место поварихи, Джошуа просто шутит. И определенно она не может открыть отель. Но им сейчас очень не хватает денег, и она должна что-нибудь придумать, чтобы помочь мужу. Дом достаточно просторный, чтобы, помимо ее семьи, разместить еще нескольких гостей. Возможно, в летние месяцы, когда люди, оставив заводы и офисы, поедут на отдых, она сможет поселить за определенную плату постояльцев. Парочку или троечку. Особой дополнительной работы у нее не будет, так как она постоянно готовит для своей семьи. Да и свободных комнат достаточно.

Излагая Джошуа вечером свой план, Джинни видела одобрение и любовь в его темных глазах.

— Ты потрясающая девочка, Джинни Суинберн, — сказал он, улыбаясь. — Но полагается мужчине заботиться о своей жене и детях.

Напротив них за кухонным столом сидели дети, уплетая за обе щеки свежеиспеченный хлеб с маслом и вареньем из черной смородины домашнего приготовления. Их глаза, такие же голубые, как у матери, были широко распахнуты от любопытства, но они хорошо знали, что взрослых нельзя перебивать.

От похвалы мужа лицо Джинни порозовело. Она была красивой женщиной, невысокого роста, с каштановыми волосами и всегда была занята какой-нибудь работой. Даже сейчас, разговаривая с мужем, она взбивала яйца с сахаром, чтобы испечь бисквит, который дети отнесут в деревню для миссис Ходжкисс. Та лежала после неудачного падения. Руки Джинни так же, как и ее ум, никогда не бездельничали.

— Стоит попробовать, Джошуа, — спокойно сказала она, улыбаясь. — Разве вы не будете помогать мне? — Дети, с полными ртами, дружно кивнули. — Надо хотя бы попробовать поместить объявление в газету.

— В «Йоркшир пост»?

— Туда и в «Таймс».

— Никто в наших местах не читает лондонских газет, — рассмеялся муж.

— Совершенно верно. Но оно и не предназначено для местных жителей. Я имею в виду горожан, уставших от дыма и тумана. Именно им нужен свежий воздух сельской местности. К тому же «имение Суинберн» звучит привлекательно — даже снобы могут заинтересоваться им.

Джошуа не был так уверен в затее своей жены, но тем не менее вскоре в газете «Таймс» появилось объявление:

«Предлагаются удобные комнаты в частном доме. Уединенное поместье в Йоркшире, в самой красивой его части. Великолепная домашняя еда из свежих продуктов с собственной фермы. Пешие прогулки, прогулки на лошадях, катание на лодке по ближайшей реке. Идеальное место для отдыха на свежем воздухе. Обращаться по адресу: Суинберн-Мэнор, Суинберн, Йоркшир».

И именно это имение стало для обезумевшей матери Адрианы Фиоралди манной небесной, когда она прочитала о нем в лондонской «Таймс», сидя за чаем в отеле «Браунз» на Дувр-стрит, куда приехала с дочерью, после того как узнала правду о ее положении и о Джордже Маунтджое, человеке, соблазнившем ее.

Глава 4

Они находились в своем загородном доме во Флоренции, когда маркиза Фиоралди узнала, что ее дочь беременна. Первой мыслью матери было оградить Адриану от гнева отца, убрать подальше от назойливо любопытных друзей и соседей, а также от слуг, которые всегда все узнают первыми. Но самое главное, поскорее увезти дочь от ее жениха Паоло, пока она не сказала ему правду. Она также узнала, что дочь страстно любит Джорджа Маунтджоя и хочет выйти за него замуж, но тот не любит ее.

— Ты глупая маленькая дурочка, — в сотый раз повторяла мать, элегантно разливая чай. — Адриана, как ты могла дойти до такого?

— Очень легко, мама, — спокойно ответила Адриана. — Я люблю Джорджа и не люблю Паоло. Хотя, возможно, люблю, но совсем по-другому. О, мама, — взмолилась Адриана, — ты должна знать, о чем я говорю.

Маркиза, которая вышла замуж по воле своей семьи и жизнь которой протекала спокойно, но без страстных взрывов и невероятных любовных похождений, конечно же, не понимала свою дочь.

— Пожалуйста, говори тише, — приказала она, — и послушай, что я тебе скажу. Я привезла тебя в Лондон для твоей же пользы. — Она тоже понизила голос до такой степени, что Адриана ее едва слышала. — Паоло и его семье было сказано, что ты чувствуешь себя недостаточно хорошо. Что тебя увезут в Лондон, чтобы показать специалисту. Ты стала быстро утомляться. Тебе надо сменить обстановку, глотнуть свежего деревенского воздуха, иначе дело может закончиться туберкулезом. Свадьба будет отложена. Ты тайно родишь ребенка здесь, в Англии, где тебя никто не знает. Ребенку будет найдена семья, а ты вернешься домой и выйдешь замуж за Паоло. Этот позор будет вычеркнут из твоей жизни, и ты никогда не станешь вспоминать о нем.

Маркиза внимательно посмотрела на дочь. Адриана сидела, понуро опустив темноволосую головку, и по ее бледной щеке катилась слеза.

— Тебе все ясно, Адриана?

Девушка покорно кивнула. Что ей еще оставалось делать? Джордж отлюбил ее и покинул. Она находила его таким красивым, таким жизнерадостным и чрезвычайно привлекательным с самого первого дня, когда он приехал на виллу Фиоралди. Он сильно отличался от черноволосого мрачного Паоло; Джордж был жизнерадостным и веселым. Минуты, проведенные с ним, значили для Адрианы больше, чем дни, проведенные с Паоло. И она с первого дня почувствовала, что тоже нравится ему.

— Какая же ты красавица, Адриана, — говорил Джордж, с восхищением глядя на нее.

Но он не был соблазнителем; она сама спровоцировала его, безжалостно флиртуя с ним, заманивая и отступая. Она была хорошенькой девушкой с длинными гладкими волосами, огромными карими глазами и нежной, оливкового цвета, кожей. Она была не слишком высокой, но с прекрасной фигурой, длинной грациозной шеей и хорошими ногами. И она была экспертом в области флирта.

Во всем этом деле вины Джорджа не было, и ее отец это знал.