Убить зверя (СИ) - Чиркова Вера Андреевна. Страница 39

– Я Гай. Гайерт Март, отец Тези.

– Угу! – вежливо мычу в ответ, пытаясь понять, на что намекает этот Гай?

И в этот момент пещера сотрясается от недальнего взрыва. На мои повязки сыпятся камушки, вызывая волну боли. Стон вырывается у меня прежде, чем я успеваю стиснуть оставшиеся зубы. Тези осторожно снимает с меня осколки, Кен кричит чтоб все отошли от двери. А где-то в глубине лабиринта гремит еще взрыв, потише и сразу раздается вой сирены. Что же там у них такое происходит? Друзья сгрудились около меня, прикрывая от новых обломков, и тут новый взрыв раздается у самой двери. От толчка моя голова дергается и я проваливаюсь в черноту.

– На счет три ты просыпаешься, – говорит знакомый голос и считает: Раз, два, три!

Я открываю глаза и говорю другу:

– Привет, Мишель!

– Привет, – отзывается он, – сосредоточенно рассматривая что-то в своих приборах. Потом с тем же выражением рассматривает меня и осторожно спрашивает, – Как себя чувствуешь?

Я пожимаю плечами. Нормально вообще-то. Глаза немного режет с непривычки яркий свет, да слегка тянет розоватые полоски молодой кожи на пальцах, а так – все отлично.

– А что помнишь? – осторожно спрашивает Мария.

– Привет! – повернувшись на голос, я рассматриваю ее. Все так же молода и хороша, а между нами, ей скоро двести. Много лет назад мы договорились звать друг – друга только по имени, хотя на самом деле она моя мать. – Все помню.

И только тут понимаю, что я действительно помню все!

– Как тебя зовут? – серьезно и слегка напряженно спрашивает Мишель.

– Арт, – кратко отвечаю я, и видя, как кривятся его губы, задумчиво продолжаю, – Артез Рази, старший коммуникатор особого отдела межгалактической службы ОПРП.

Мишель облегченно вздыхает и, закрывая прибор, бурчит:

– Когда-нибудь я пристукну тебя за идиотские шуточки!

– Лучше расскажи, что я пропустил! Последнее, что я помню, – это взрывы в лабиринтах.

– Мария расскажет. И, если хочешь, не тебе одному. – Обещает Мишель, выходя из комнаты.

– А кому еще? – невинно интересуюсь я.

– Своих новых друзей ты еще не забыл? – лукаво интересуется Мари.

– А разве они здесь? – безразлично интересуюсь я, чувствуя, как бешено забилось сердце.

– И не только новые, – смеется она, – но и хорошо забытые старые! Пересядь-ка с этого кресла, чтоб не испугать их!

Да, действительно, специальное медицинское кресло может вызвать подозрение, что перед вами неизлечимый инвалид, хотя в наше время таких не бывает. Но ведь не все осведомлены об этом?! И что мне вовсе не двадцать пять лет, как я думал в последние полгода, и что я никогда не был простым искателем самоцветов?!

– А может и нужно испугать?! – задумчиво бормочу я, не вставая с кресла.

Мария вмиг оказывается против меня.

– Если ты действительно так думаешь, – рычит она, – ты либо жесток, либо трус!

Я смотрю в гневные выразительные глаза и ясно понимаю, что именно за это я ее и уважаю.

– Я тебя люблю, – констатирую, поднимаясь с кресла – но я против матриархата!

– Я тоже, – заявляет она, следя, как я, еще немного прихрамывая, топаю к дивану, – но и против патриархата, кстати!

И, устроившись рядом, бросает в свой мику команду дверному автомату.

Широкая дверь отъезжает в сторону и я вижу их всех разом. Все так непривычно чисты и нарядны, что это их даже немного смущает. Увидев нас, они останавливаются и не сговариваясь, пропускают вперед Тези. Она напряженно вглядывается в меня, недоверчиво покачивая головой и неуверенно делает несколько шагов в мою сторону. И вдруг замечает Мари, по хозяйски устроившуюся рядом. Так знакомо взмахнули ресницы и окаменело личико, что невыносимо больно кольнуло сердце. Забыв про еще побаливающую ногу, я срываюсь с дивана и поймав начавшую разворот Тези, мягко говорю ей, подталкивая к дивану:

– Знакомься, это моя мама.

– Я Мари! – обнимая Тези за плечи, ласково объясняет вскочившая мать, – и я в самом деле его мама!

– Я могу подтвердить! – уверенно заявляет знакомый голос и я, мгновенно обернувшись, попадаю в крепкие дружеские объятия.

– Гайерт! Как же я рад наконец тебя увидеть! – бормочу я, всматриваясь в сильно постаревшее лицо друга. Нужно немного времени, чтоб мику и современная медицина заставили расправиться морщины и согнувшуюся спину. Жаль, что раны в сердце не заживают так быстро.

– Я тоже, – шепчет он, – а вот Жюли…

– Знаю. – Мягко останавливаю Гая, не стоит бередить душу. – Мне Тези рассказала. Только тогда я не понял, что это про тебя. Мне очень жаль, ты же знаешь, как я ее любил.

– Вы что, знакомы?- недоверчиво бурчит Кен, – Как это может быть?!

– Сейчас все расскажем! – я хлопаю его по плечу. – Садись поудобнее, Кен.

И тут же замечаю, что Мари и Тези уже уединились на диване и о чем-то мило щебечут. Ну нет, так мы не договаривались!

– Не переношу матриархат! – притворно грозно рычу я, втискиваясь между ними и спрашиваю:

– Ну, кто первый будет рассказывать?

– Простите за опоздание, – извиняется Мишель, входя в комнату, – пациентка задержала.

– Ничего, сегодня я добр и снисходителен, – киваю ему и вдруг, неожиданно для себя, подозрительно интересуюсь: – а кто твоя пациентка?

– Ну и интуиция! – бормочет он, и я, сразу собравшись в комок, решительно требую:

– Ну!

– Касси. – неохотно признается он.

– Так я тебе сейчас работки прибавлю! – в два прыжка оказываюсь у двери, но она задвигается перед моим носом, и я опускаю на нее кулаки.

– Артез! – Мари уже рядом, – Не надо! Давай сначала поговорим!

– А потом я ее убью! – цежу я сквозь восстановленные зубы, и возвращаясь к Тези, объясняю, – это Касси на меня теток натравила!

– Тогда убей! – соглашается она и демонстративно кладет голову мне на плечо.

Великий космос! Да я в таком положении не только говорить и слушать, но и думать не смогу.

– Муж и жена – одна сатана! – качает головой Мишель.

– Что такое? – ненатурально возмущается Гай – У меня еще никто благословения не спрашивал!

– А ты что, против?! – интересуется Мари.

– Вообще-то нет, но не по правилам.

А вот это он лукавит. В нашем мире если два человека хотят быть вместе – это и есть главное правило. Хотя, если он хочет…

– Наоборот, по правилам! – твердо заявляю я.

– Интересно узнать, по каким? – заинтересовался Гай.

– По низранским! – с превосходством объясняю ему – Тези выбрала меня по низранским правилам! Кен может подтвердить! Ведь так Кен?!

– Так, – вздыхает Кен, – но если честно, – это я ей посоветовал. Низране бы не поверили, что она может выбрать меня.

Вот это удар. Я даже опускаю руку, которая как-то незаметно умудрилась удобно устроиться у Тези на талии, но она замечает это и спокойно водружает руку на место.

– Ну уж если совсем честно, – гордо говорит она, – никакие советы не заставили бы меня выбрать кого-то другого! Если бы побег не удался, низране все равно заставили меня жить с тем, кого я выбрала! А я, ни с кем, кроме Арта, никогда бы жить не стала!

То, что она сказала, намного больше того, что я мечтал услышать, но то, что хочу сказать ей я вовсе не предназначено для чужих ушей.

На секунду в комнате зависает странная тишина, а потом взрывается поздравлениями и шутками. Робот официант, возникший неизвестно откуда, молниеносно уставляет стол вкусностями и разливает в старинные фужеры шампанское. Эта красивая традиция сохранилась с давних времен, хотя в современном шампанском вместо алкоголя – легкое тонизирующее. Выбрав момент, когда всеобщее внимание отвлечено торжественной поздравительной речью Мишеля, я тихонько шепчу Тези на ухо:

– Я тебя люблю!

– А я тебя. – Вздыхает она.

– Я знаю. Я слышал как ты плакала. Там, в пещере. Прости.

– За что?!

– За все.

– Ладно. – Покладисто соглашается она, и я снова радуюсь, что ей ничего не нужно долго объяснять. Не выношу разборок!