Смерть обреченных на жизнь - Санечкина Ольга. Страница 52

   – Дорогая, я никак не ожидал, что ты склонна так откровенно говорить о том, что мы обсуждали. – Джельсамина протянула через стол руку Яго, и, взяв его руку в свою, тихо произнесла.

   – Милый, наши чувства друг к другу так искренни и чисты, что я готова поделиться ими со всем миром. К тому же ты сам мне говорил, что Корин Хулиан и Касиано для нас теперь как члены семьи. Да и как же может быть иначе, если они родня Морган!

   За эти несколько минут, каждый, из сидящих за столом, успел сделать для себя достаточно весомый вывод. Корин Хулиан, понял, что Джельсамина, действительно, не равнодушна к Дэймону, раз так рьяно бросилась к нему на помощь. В будущем, эту лучше учесть и не задевать его на глазах Малкани Куори. Касиано подумал, что девушка либо слишком хороший игрок – раз выдала такую подробную версию за пару мгновений. Либо слишком цинична, если подобным образом рассматривает достоинства и недостатки брака. Морган подумала о том, что только искренне любящая девушка, может с такой нежностью смотреть на молодого человека. Когда же в конце своей речи Джельсамина с обожанием и слезами в глазах посмотрела на Яго, сердце Морган остановилось. Соперничать с такими чувствами было не под силу даже ей. Дэймон подумал, что если еще пару раз увидит подобный спектакль в исполнении Мины, то навсегда и безнадежно влюбиться в нее. А Яго смотрел на свою “невесту” с чувством отцовской гордости. Многолетние подколки и розыгрыши сделали из Джельсамины не только великолепную актрису, но и остроумную, прекрасную и сумасшедшую интриганку.

   Мина подумала о том, как же ее все это достало!!!

   – Дэймон, а как ты относишься к такому, я бы сказал, циничному использованию тебя этой парочкой, – с любопытством спросил Хулиан.

   – О, ну что сказать.... – За то время, что предоставила ему Мина, Дэймон успел собраться с мыслями. – Если честно, я не собираюсь сидеть, сложа руки. Для себя я твердо решил, что пока Мина не вышла замуж, у меня все еще есть шанс завоевать ее сердце. Я считаю, что Мина будет счастлива только со мной, и поэтому готов бороться за ее любовь. Думаю, что даже после свадьбы, я не отступлюсь от нее. – Касиано смотрел на эту чокнутую троицу, и думал о том, чему они могут научить его сестру.

   – Морган, может быть, ты расскажешь немного о своей жизни, – Чано хотелось как можно скорее сблизиться с сестрой, и вынужденное промедление сводило его с ума.

   – Я не думаю, что это самая удачная тема для дружеской вечеринки, – смущенно опустила глаза Морган.

   – Дорогая, – Мина позвала девушку, чуть повысив голос, заставив ее поднять глаза и взглянуть в лицо, – ты не должна стесняться того, что с тобой было. Отец и брат, конечно же, хотят знать как ты жила. Это естественно. К тому же, мне кажется, что если ты сможешь выговорить все то, что наболело у тебя на душе, тебе станет легче расстаться с прошлой жизнью и шагнуть в новую. И возможно, ты захочешь задать вопросы, ответы на которые хотела бы получить. – Морган согласно кивнула и тихо произнесла.

   – Как пожелает, моя госпожа. Первые мои воспоминания относятся к возрасту четырех лет. Я вспоминаю себя в поместье матери. Насколько мне известно, меня туда отправили через десять дней после рождения. У меня была няня, ее звали Полин. Она воспитывала меня до четырех лет. Когда мне исполнилось четыре, ее уволили.

   – Что она натворила? – удивленно спросил Касиано.

   – Это не она, это я. Мать посчитала, что я достигла возраста, когда пора всерьез браться за мое воспитание. Она решила, что Полин за четыре года слишком привязалась ко мне, и не сможет воспитывать меня в строгости. Как сказала моя следующая няня, “Полин не достаточно развивала во мне послушание”. С этого момента каждый год мне меняли воспитателей. Мать считала меня слишком хитрой и коварной, для того, чтобы за год размягчить сердце самого строгого воспитателя. Создатель знает, первое время я пыталась. Тянулась к новым людям, привязывалась к ним, но с годами я стала понимать, что лучше держать дистанцию, тогда не будет боли расставания.

   – Мона, но чем объясняла твоя мать необходимость воспитывать тебя в такой строгости? – не выдержав, перебил ее Касиано. – Насколько мне известно, остальные ее дочери воспитывались вполне обыденно.

   – Она говорила, что это единственный способ сдерживать во мне темную сторону моего отца, и всего что мне досталось от Фоли. – На лице Хулиана не вздрогнул ни один мускул. Касиано затрясло от гнева.

   – Мона, а ты знала, кто твой отец?

   – Конечно, сестры с раннего детства давали мне понять, что я недостаточно Куори, потому что являюсь отродьем Борджиа.

   – Создатель! – выдохнул Дэймон. – Почему же ты не сбежала к Фоли?

   – Для того, чтобы сбежать надо обладать силой воли, умением принимать решения. А меня учили только послушанию и подчинению. Хотя, однажды.... Когда мне было восемь, я заявила матери в один из ее приездов в поместье, что хочу жить со своим отцом, раз я не нужна ей. Мне предоставили всевозможные материалы о Корине Хулиане и предложили сделать собственные умозаключения. Из этих материалов я узнала, что мой отец один из самых могущественных людей нашего мира. Он сильный, умный, властный, жесткий, беспощадный... Можно перечислять до бесконечности качества, которые позволяли ему владеть всем, что он только пожелает. В том числе, он мог бы пожелать забрать меня..., если бы я была ему нужна. Но он не пожелал меня забрать к себе, он даже не пожелал взглянуть на меня. – Произнося эти слова, Морган смело смотрела в глаза Хулиану. – Через неделю мать снова приехала в поместье, и сказала, что если я не передумала, она готова отправить меня к отцу.... Я отказалась. Я решила, что если не нужна в равной степени ни одному из своих родителей, то лучше оставаться там, где я знаю, чего ожидать. – Повисшая тишина, была готова взорваться в любую минуту. И вдруг за окном раздались сильнейшие раскаты грома. Окна засверкали всполохами молний и зазвенели от грохота.

   – Что-то погода портиться, – нахмурился Яго.

   – Давно, я не видел такой грозы, – покачал головой Дэймон. Застучавший по откосам окон дождь нарушил весящую тишину.

   – Морган, мне очень жаль. – Тихо произнес Касиано.

   – В этом нет твоей вины, – покачала головой Мона. – Не знаю уж, что произошло с моими родителями, но твоей вины тут нет.

   – Да, я понимаю.... Но мне просто жаль потерянного времени. Мы с тобой могли бы знать друг друга с самого детства. Я бы страшно гордился такой красавицей и умницей сестрой. Но теперь я с огромным удовольствием буду наверстывать упущенное! Надеюсь, что Малкани Джельсамина и мой отец, не будут возражать, если я на некоторое время задержусь в Куори-сити, и официально выведу тебя в свет, как дочь своего отца и мою сестру. – Хулиан наблюдал за разговором своих детей, и давал Чано возможность увести беседу в менее острое русло. Пока все шло не так плохо, как он ожидал. Сын, наконец, взял себя в руки, и начал играть отведенную ему роль, любящего брата. Возможно, ему удастся подобрать ключик к сердцу сестры, и тогда они смогут перетянуть ее на свою сторону. Сегодня Хулиану удалось лишний раз убедиться в потенциале Морган. По инерции прощупывая эмоциональную обстановку, он наткнулся на крепкий щит, окутывавший его дочь. Конечно, он не стал проверять его на прочность, но и так было понятно, что эта сила достойна внимания. Трудно было определить, контролирует ли Морган ее, или это “спонтанный щит”. В любом случае, это впечатляло. Параллельно с этим, он с особым вниманием наблюдал за Миной, которая несколько минут назад встала из-за стола и подошла к стеклянным дверям, выходящим в сад. Казалось, разразившаяся гроза магнитом притянула ее к окну. Но Хулиан был склонен думать, что все наоборот. Это Мина вызвала грозу. С первой вспышкой молнии отразившейся в глазах Мины, он вспомнил жестокие бури, проносившиеся над землями Куори, когда Габриэлла бесконтрольно злилась. До сегодняшнего дня, у Хулиана не было причин подозревать, что Джельсамине частично передался дар матери. Но сегодняшняя непогода вряд ли тянула на совпадение. Еще час назад, когда они заходили в дом Яго, на небе не было ни облачка.