Попрыгун - Ланской Георгий Александрович. Страница 6

Телефон надрывался. Я свесился с кровати и взял его в руку. Пластмассовое тельце вибрировало. На дисплее высветилось хмурое лицо Борегара. Черт…

– Слушаю, – вежливо сказал я. Борегар был одним из самых удачливых скользящих, одним из самых сильных и уже дважды лишал меня выгодных клиентов, обходя на повороте. Да и миров он знал не в пример больше меня.

– Я тебя разбудил? – осведомился он, даже не думая поприветствовать. Впрочем, я и не ожидал.

– Да, я отсыпался, – ответил я. – Чем обязан такой честью, Бо?

– Есть дело, не терпящее отлагательств. Возможно, я обеспечу тебе прекрасный контракт.

Я подскочил на кровати. Борегар никогда не делился заказами. Если ему приходилось использовать в своих эскападах помощников, он предпочитал иметь дело с тренированными наемниками Земли или других миров. Иметь дело со скользящими он не любил. Изменить своим принципам было не в его привычках.

– Что-то серьезное?

– Более чем. Тебе приходилось работать в команде, Артем?

Я не ответил, Борегар сделал это за меня.

– Не приходилось. Впрочем, я тоже не люблю иметь дело с такими как мы, но это явно не тот случай.

– Кто в команде? – спросил я. В конце концов, Борегар не самый плохой вариант. Есть среди скользящих те, кому дорогу перешел я…

– Все, кого я смогу собрать, – ответил Борегар с вселенским холодом в голосе. Несмотря на оторопелость от подобного предложения, я не преминул отметить про себя, что Борегар мог бы и не разговаривать со мной подобным тоном. Впрочем, в этом он был весь. Презрение и высокомерие ко всем вокруг – вот основные качества, которые он не только не скрывал, но даже подчеркивал. Странное дело, но именно это притягивало к нему очень многих людей, до колик в желудке старавшихся получить хотя бы искру его расположения.

– Время и место встречи, – лаконично осведомился я.

– Перекресток. В полночь, – кратко информировал Борегар и отключился, даже не подумав попрощаться.

– Хам, – констатировал я и, бросив телефон на кровать, зарылся под одеяло. Времени до полуночи было еще полно, и я надеялся отоспаться. Однако сон не шел. В голову лезли преимущественно посторонние мысли, о том, какие выгоды я обрету от подобного контракта. Будущее рисовалось в весьма радужных тонах. Я даже начал дремать, как тут меня словно подбросило.

Если Борегар обратился за помощью к скользящим, значит ситуация нешуточная. И думать нужно не о причитающихся мне бонусах, а о том, как остаться в живых в ходе выполнения этого задания. После таких мыслей мне как-то сразу поплохело. Не то, чтобы я боялся, но рисковать понапрасну я не любил.

«…Все, кого я могу собрать». Странная фраза. Похоже, Борегар сам толком не знал к кому обратиться с подобной просьбой. Здесь, безусловно, играло роль отношение других скользящих к Бо, но у меня создавалось впечатление, что дело отнюдь не в этом. Мало кто из нас мог отказаться от выгодного контракта, да еще (я был в этом уверен!) предлагаемого Императором какого-либо мира. Значит, дело было в чем-то еще. Я почувствовал крайнюю необходимость обсудить сложившуюся ситуацию с кем-либо еще. И тут телефон снова завопил гнусавым голосом. Я посмотрел на дисплей. Там высветилось серьезное лицо Сони.

– Слушаю, – сурово ответил я, но потом не выдержал и рассмеялся. – Хочешь, я угадаю, зачем ты звонишь?

– Ты уже в курсе? – осведомилась Соня, забыв поздороваться.

– Не совсем. Кроме расплывчатого предложения Борегара у меня ничего нет. Ты знаешь больше?

– Нет. Но у меня родились интересные мысли на этот счет. Давай обсудим?

Я кивнул, хотя Соня не могла меня видеть, а потом торопливо согласился.

– Давай. У тебя или у меня?

– Давай у меня. Насколько я знаю, у тебя как всегда нечего есть, а я тут отбивную в духовку поставила, – лукаво ответила Соня и добавила уже совсем другим тоном, – как чувствовала…

Соня была одной из немногих скользящих, к кому я относился хорошо. И даже более, чем хорошо. Она никогда не переходила мне дорогу, несмотря на весьма внушительные возможности. Соня обладала довольно редким талантом скользящих – она могла вести за собой людей, то, чего, к примеру, не умел делать я. Поэтому Соня преимущественно занималась экскурсиями в другие миры. У нее был вполне легальный бизнес – собственная туристическая фирма, в которой помимо обыденных туров в Турцию, Египет и Таиланд можно было заказать экстремальный тур в глухую тайгу, пустыню или тундру. Или еще что покруче. Соня прекрасно ориентировалась в мирах, где не прекращались войны и отправляла туда желающих выбросить адреналин. Наемники в этих мирах снабжали путешественников-экстрималов оружием, продовольствием, указывали маршрут, а потом Соня ждала их в условленной точке. Не все возвращались из этих путешествий живыми, но Соню эти мелочи уже не волновали. В своих контрактах она оговаривала пункт о возможном невозвращении.

Пообещав, что прибуду к ней через полчаса, я соскочил с кровати. К Соне хотелось прибыть во всеоружии. Я побежал в душ, побрился, мурлыкая под нос какую-то привязавшуюся мелодию, потом вытащил из гардероба более-менее приличные штаны и рубашку. Одежду еще предстояло выгладить, что я и сделал в неплохом темпе. Получилось так себе, гладить я никогда не умел и не любил, но вид у меня был вполне приличным. Спрыснув себя одеколоном, я ринулся к стенке, где на полу была прочерчена мелом дорожка. Выдохнув, я потянул на себя тропиночку в один из любимых миров, куда я сбегал отдыхать душой. Мир, в котором почти не было людей, цветущий осколок мироздания с всегда прекрасной погодой. Я шагнул через черту, не замыкая за собой портал. В конце концов, в этом мире мне требовалось пробыть всего минуту.

Я оказался в прекрасном саду с клумбами строгих геометрических форм. Здесь всегда ярко светило солнце, щебетали птицы и благоухали цветы. К одной из клумб я и направился. Собственно, именно для этого я сюда и пришел. На клумбе красовались розы всех оттенков лазури. Я выбрал ярко-голубую розу, срезал ее с куста и аккуратно обернул в прихваченную из дома бумагу. Куст судорожно вздрогнул, а на месте срезанного стебля тут же стали появляться листочки. Спустя всего несколько секунд на месте срезанной розы распустилась новая, только она была чуть-чуть бледнее своей сестры. Я взглянул на куст и вздохнул. Слишком много цветков было более светлого оттенка. С одной стороны клумбы розовые кусты были почти белыми, с бледно-голубым оттенком внутри. Сколько раз их уже срывали? Мне в очередной раз стало неловко.

Я отвернулся и шагнул в марево портала. Попасть в дом к Соне не составляло особого труда. Однако я вышел из зыбкого туманного ничто на лужайке, у сложенного шезлонга. У бассейна на нагретой солнцем кафельной плитке лежал кот невероятного персикового цвета, лениво наблюдавший за порхающими бабочками. На открывшийся портал он отреагировал лишь презрительным взглядом и нервным дерганием хвоста. Животные чувствуют открывающиеся портал гораздо лучше людей, и часто ни за какие коврижки не отваживаются пересекать заветную черту. Я подошел ближе к коту и погладил по голове.

– Привет, Самсон, – вежливо произнес я. Кот, естественно, не ответил. Только хвостом дернул еще сильнее. Как-то не очень он ко мне благоволил. Впрочем, Соня утверждала обратное. По ее мнению, я был немногим, к кому кот относился весьма терпимо. Борегара он, к примеру, на дух не выносил.

– Соня! – крикнул я. Искать по дому или саду было бесполезно. В доме Сони не закрываются сразу четыре портала в осколочные миры, причем в каждом разная погода. Как она умудряется поддерживать их в таком состоянии – непонятно. Процедура эта очень энергоемкая, но Соне все было нипочем. Один портал вел к морю. Там, на золотом песке мы периодически отдыхали небольшими группками посвященных. Второй вел в хвойный лес, где, по словам Сони, прогуливались гномы – не те, свирепые создания, от которых мне приходилось убегать в прошлый раз, а вполне мирные рудокопы, почти мультяшные. Этот мир создал ребенок, который так никогда и не вырос. Третий портал вел в горы, а четвертый открывал путь в заснеженную равнину. Не знаю, для чего Соне был нужен этот вечно холодный неуютный мирок, но однажды именно там она хранила труп погибшего в экспедиции туриста до тех пор, пока его не забрали родственники.