Боевой дракон - Раули Кристофер. Страница 44

Глава 24

В то самое время, когда Релкин укладывался спать рядом с давно храпевшим драконом, высшее командование экспедиционных сил устроило что-то вроде беспокойного совещания в палатке генерала Стинхура, расположенной не так уж и далеко от драконьего шатра.

Баксандер был смелым, решительным военачальником, что доказал в нескольких битвах с Теитолом. Однако никогда раньше он не командовал такой крупной армией, и теперь его снедала тревога. Разумное руководство, обеспечение сохранности и слаженности действий двенадцати тысяч человек, огромного количества лошадей, прокорм драконов, да еще при движении по чужой территории — все это было на пределе его возможностей. Силы генерала были на исходе уже после первого дня, и отчасти виной тому была его неопытность. То, что высадка легионов и разгрузка снаряжения прошла гладко, несколько обнадеживало, но впереди ждали еще сотни препятствий и месяцы кампании на чужой земле. Эта воодушевляющая перспектива лишала молодого генерала покоя.

Генерал Стинхур был даже моложе Баксандера. Он хорошо послужил в Кеноре во время вражеского нашествия два года тому назад. Теперь он тоже столкнулся со множеством ранее не встречавшихся осложнений и беспокоился не меньше.

Сделав большой глоток келута, он пересказал присутствующим слухи, которые гуляли по армии:

— Во-первых, говорят, что в дебрях верхней страны властвует чума. Люди умирают тысячами от черных нарывов, покрывающих все тело. Во-вторых, там собрались огромные вражеские силы, снабженные магическими приспособлениями, которые позволяют видеть ночью. В-третьих, народ Согоша собирается поднять восстание против Хулапута и чуть ли не целиком присоединиться к силам врага, после чего нападет на нас со спины. И все это принесли в течение последних полутора часов! Слухи, не объяснимые никакими причинами! Это сумасшествие!

Собеседниками полководцев были ведьма Эндисия и адмирал Кранкс. Они с вниманием относились к тревогам молодых генералов, но их занимали собственные проблемы.

— Скорее это даже маловато для десятитысячной армии, находящейся на чужой территории, — выразилась Эндисия в своей всегдашней манере.

— Все кажется сложным, лишь только мы беремся за дело, — вторил ей Кранкс, — мой опыт в таких вещах ограничен, конечно, морской практикой, но и я, как правило, сталкиваюсь с подобными же проблемами. Поначалу они кажутся непреодолимыми, а будущее пугает всеми представимыми опасностями. Но ты продолжаешь идти вперед, и страхи исчезают.

Баксандер и Стинхур молча смотрели на старого адмирала. Подобные банальности были в его стиле. От него теперь ничего не зависит, он будет сидеть у берега на своем фрегате и направлять белый флот, куда потребуется по ходу дела.

— Все эти вещи покажутся не такими страшными, как только мы начнем кампанию, — сказала Эндисия, — надеюсь, мы сможем выступить завтра.

Баксандер взглянул на Стинхура. Они были другого мнения на этот счет. Он откашлялся, прочищая горло:

— Хотя я, конечно, тоже хочу как можно скорее отправиться в глубь страны, я все же должен настаивать на полном и тщательном завершении фортификационных работ здесь. У нас должно быть крепкое укрытие за спиной.

Эндисия подняла брови. Она слышала сейчас нечто явно противоречащее приказу Лессис. Необходимо срочно двигаться колонной в Кубху.

Она совершенно точно помнит слова Серой Леди:

«Не давай им останавливаться, Эндисия. Не давай останавливаться и окапываться. Нам нужно пройти половину этого континента; мы не можем повсюду на этом пути строить форты».

Взгляд Эндисии стал тверже.

— Мы должны прийти в Кубху как можно скорее.

— Ах да, — сказал Стинхур, — Кубха. Кубха, как вы знаете, в ста милях в глубь континента. Прежде чем выступить, мы должны запастись горами провизии.

Эндисия подавила резкий ответ. Им предстоит пройти больше тысячи миль внутрь материка, в основном по большим рекам. Жить они будут не на земле. Пришла очередь Стинхура распоряжаться организацией этого похода. Кроме того, этот человек нес на себе страшное бремя ответственности за экспедиции, и Эндисия знала, что должна поддерживать его. В конце концов генералы все сделают вовремя, они были отобраны тщательнейшим образом.

— Я знаю, Лессис попросила бы вас ускорить ваши приготовления. Любое промедление может оказаться роковым для короля Хулапута.

— А, леди Лессис, — отозвался Баксандер, — я все время спрашиваю себя — где она? Мне было сказано, что она будет здесь заниматься чем-то вроде изучения ситуации во внутренних землях. Вместо этого я оказываюсь практически на неразведанных территориях, и те незначительные сведения, которые все же попали в мое распоряжение, предоставлены мне моими следопытами.

— Лорд Тагут уверен в отсутствии крупных вражеских сил на нашем пути. Ничего серьезного, по всей вероятности, не будет до самого Великого Вала.

— Можно ли доверять этому Тагуту? — спросил Стинхур.

— Я не вижу причин не доверять ему.

— Но где же Лессис; когда мы ее увидим?

— Что до этого, генерал, ничего не могу сказать. Думаю, что она в стране Импало. Она собиралась проникнуть даже дальше, к самому Валу.

— Валу Солнца? — спросил неуверенно Стинхур.

— И за него. В неизведанные леса и ко Внутреннему морю.

— Я слышал, что места эти захвачены демонами, их называют обителью ужаса.

— Действительно, это так, — отозвалась Эндисия, — но мы и пришли сюда, генерал, чтобы положить конец новому ужасу.

— Ну, да я только хотел бы иметь твердую информацию о том, что нас ждет.

Раздался короткий свисток дудки перед палаткой. Адъютант заглянул внутрь:

— К вам граф Фелк-Хабрен, сэр.

— А, граф. Пригласите его.

Баксандер внутренне усмехнулся. Пусть колдунья посмотрит, с кем ему приходится иметь дело.

Вошел огромный человек, одетый в бледно-голубую шелковую блузу поверх кольчуги, приостановился, поднял кулак и коротко приветствовал участников совещания на гортанном демменере.

Грудь его голубой блузы была украшена геральдическим львом, стоящим на задних лапах, и тремя черными дроздами дома Фелк-Хабрен. На правой руке сверкал массивный аметист, известный как львиный камень; на левой руке граф носил три золотых кольца с черными жемчужинами.

Граф Трего Фелк-Хабрен был титулованным военачальником чардханских сил в Богоне. Однако строгим командиром его назвать было трудновато. Рыцари собирались в «боевые группы» по принадлежности одному штату, а штатов в Чардхе было великое множество, и между большинством не прекращались свары по самым разнообразным поводам. К примеру, хентилденцы с трудом шли на сотрудничество с людьми из Примирившихся Штатов. Впрочем, Примирившиеся Штаты вообще не пользовались популярностью, зато были средоточием огромных состояний, а поместье Фелк-Хабрена, несмотря на свои крохотные размеры, было одним из самых богатых, таким образом граф стал командующим и получил в свое распоряжение всю армию.

Граф Трего был типичным представителем своего племени — высокий, красивый мужчина с длинным прямым носом и полными красными губами. Глаза ярко-синие, а волосы такие светлые, что казались серебряными. На правой щеке красовался шрам от сабельного удара, полученного на дуэли — это было основное развлечение чардханской аристократической молодежи. Граф был вспыльчив, надменен и невозможным образом презирал все, что не имело отношения к подробностям личной жизни членов аристократической иерархии Чардхи. Таким образом он знал добродетели и достояние каждого рыцаря своей страны, но понятия не имел ни об От Богоне, ни об Эйго. Он согласился принять участие в великой миссии только лишь потому, что так хотел его лорд-сеньор, король Федерио из Ленкессена. К тому же подворачивалась возможность завоевать славу, а возможно, и новое поместье, может быть, даже в Казине. Ничего, кроме славы и поместья, его не интересовало, и любая задержка лишала молодого аристократа остатков терпения. Он мало знал об Империи Розы, хотя слыхал, будто бы там правят женщины — это казалось чардханцам весьма забавным.