Золотая планета. Тетралогия (СИ) - Кусков Сергей. Страница 198

* * *

Да, он меня сделал. Я не нашел, чем ответить, и от этого сильно зауважал его. Остаток ленты я провел в раздумьях, но немного по другому поводу, и пришел к выводу, что шальная мысль, посетившая после прилюдного разгрома, имеет все шансы на успех. Именно с ним, с таким преподавателем, умным и напористым, и стопроцентным шпиком. Потому после ленты ноги сами принесли меня к нему в кабинет.

– Можно?

Тот разбирал лежащий на столе портфель, просматривая какие-то файлы. На звук моего голоса обернулся и с легкой издевкой бросил:

– Что, Шимановский, еще хочешь? Мало показалось?

– Нет, сеньор. Я по несколько иному вопросу… Но вообще да, хочу еще, причем в лицо и без жалости, – улыбнулся я.

Он рассмеялся.

– Мазохист, значит?

– Ага.

Преподаватель кивнул рукой на стул, сам сел в кресло напротив.

– Ну, рассказывай.

Я прокашлялся и попробовал начать издалека.

– Сеньор, я знаю, вы обладаете… Неким весом в неких структурах, и судя по тому, как меня отделали, хорошо разбираетесь в щекотливых моментах… Ну, пусть будет неофициальных альтернативных версиях происходящего в стране.

Он напрягся, но не особо, будто ждал подобного. Его не зацепила даже фраза о "неких" структурах. Уверенный в себе, сукин сын!

– И что же именно ты хочешь узнать такого "неофициального" и "альтернативного"?

– Ну… – потянул я. – Ничего сверхъестественного, просто кое-какие мои рассуждения о системе государственного устройства заходят в тупик, а альтернативным СМИ я верю так же, как и официальной пропаганде. Правды в сетях нет, и я не знаю, где ее искать. Потому решил обратиться к вам, как человеку, знающему подводные камни.

Он задумался, затем усмехнулся.

– Шимановский, ты ведь понимаешь, все, что я могу тебе сказать – мои личные мысли. Это не аргументы, не доводы, не гипотезы, а именно голые мысли, на которые имеет право любой человек. Я отрекусь от них перед лицом чего бы то ни было.

Я понятливо кивнул. Молодец, мужик, перестраховывается, хотя подальше не посылает. Ему нравится эта игра, щекотание нервов в беседе с пацаном. У них, шпиков, наверняка есть какие-то свои заморочки, инструкции и правила, чего можно говорить, чего нет, и кому.

«Amigo, а может он решил завербовать тебя?»

– восторженно завопил внутренний голос. Что-то давненько я не слышал этого товарища! Как-то поутих он от этих долбанных тренировок, притупился.

«Все может быть,

– усмехнулся я.–

А что, Хуан Шимановский – агент императорской гвардии. Звучит!»

Я потрусил головой, и глядя в глаза, глубокомысленно изрек:

– Мне нужны именно мысли, сеньор. Такие, которые не дадут полного ответа, но подтолкнут в верном направлении. Вы совершенно правы насчет страны, лучше жить в сильной стране с плохими правителями. Но я закончил вашу мысль для себя так: «Лучше знать, чем плохи правители и простить им это, чем не знать, и в один непрекрасный момент разочароваться». Последствия в таком случае будут совершенно иными…

Он задумался, затем кивнул. Кажется, я перешел еще на ступеньку выше в его собственной табели об интеллектуальных рангах окружающих.

– Хорошо, – вздохнул он, – я согласен. Но только мысли. И разъяснения, почему именно тот или иной недостаток можно простить.

– Разумеется, сеньор.

– Что именно тебя интересует?

Я пожал плечами:

– Я долго думал о монархии, о государственном устройстве, о кланах и системе правления, но у меня нестыковка по нескольким моментам. Одна из них, это вопрос, почему она не использует для борьбы против знати корпус телохранителей?

Преподаватель рассмеялся.

– Шимановский, откуда у тебя такие вопросы? Я думал тут нечто серьезное!

– Для кого-то это серьезно, сеньор. Если не знать механизмов и возможностей сторон, что толку вникать в подковерную борьбу между ними?

Мой собеседник задумчиво покачал головой.

– Такое чувство, что я разговариваю со своим коллегой, а не со школьником.

– Кто знает, может я и есть ваш коллега, только будущий? – хитро усмехнулся я.

– Ты прав, ты прав, – согласился он. – Такое возможно.

Хорошо. Корпус – это резерв, неприкосновенный запас ее величества. Государство само по себе – репрессивная машина, несколько сотен бойцов личной стражи по сравнению с ней – ничто. Он что-то вроде предела допустимой обороны, который вступает в игру, когда иначе решить проблему нельзя.

– То есть, при перевороте, – уточнил я. Мой собеседник скривился.

– Вроде как. По самой официальной из неофициальных версий. Но на самом деле подумай сам, что три сотни баб смогут сделать против тысяч бойцов и техники, буде таковых стянут в столицу? А при перевороте их стянут, иначе нет смысла его начинать. Да их сомнут, раздавят за несколько минут, и те не пикнут – не успеют! – воскликнул он. – Корпус бесполезен, как резерв.

– Тогда, получается, он действительно бессмысленен? – не понял я. – Ряженые девочки для парадов? Ведь никак иначе ее величество их не использует.

– Почему же? Не бессмысленен! – вновь усмехнулся преподаватель. – Во-первых, это кадровая кузница. Фабрика, производящая лояльных сотрудников для силовых структур. Я же говорю, государство – машина, а любой механизм куда повернешь, туда и поедет. Вот для того, чтобы не повернул, куда не надо, и нужны преданные винтики у него внутри. Эти винтики – ветераны корпуса. Не все, но многие.

И это не всё, роль борьбы с кланами он тоже выполняет, хотя и менее заметную.

– Какую?

– А подумай сам, Шимановский, – сощурился собеседник, выжидательно глядя мне в глаза.

Я растерянно покачал головой.

– Не могу, сеньор. Ни разу не слышал, чтобы ее величество уничтожала кланы с помощью своих бойцов. Такое было всего раз, клан Монтеро почти полвека назад, но и тогда это не вызвало почему-то бурной реакции.

– Шимановский-Шимановский! – преподаватель сокрушенно покачал головой. – Ты задаешь сложные вопросы, но не видишь на них простых ответов. Монтеро не в счет, они готовили переворот, захват власти, и сами кланы «слили» их, пассивно приняв сторону королевы. У них своя борьба.

– Тогда что? Сдаюсь, сеньор! Честно! – поднял я руки вверх.

– Пойми, юноша, ей нельзя этого делать напрямую. Если она это сделает, если начнет прессовать кланы с помощью своих блядушек с винтовками – изменится ее имидж. Из беззащитной бедной овечки она превратится в агрессора, активного игрока на сцене. Такого же, как остальные кланы, только хуже. Ведь королеве не позволено того, что позволено другим, это все и решит.

– Ее быстро демонизируют, – с жаром продолжил он, словно пытаясь меня в чем-то убедить. – И люди, которые сейчас готовы пойти за свою королеву на баррикады, будут гневно кричать: «Долой мерзкую шлюху! Да здравствует республика!»

Это тонкий баланс, Шимановский. Быть жертвой, но не быть съеденной. И корпус – тот буфер, который позволяет маневрировать. Кланы знают об угрозе, этого достаточно. Это оружие само в себе, твой корпус телохранителей.

– Получается, он нужен только для этого?

Преподаватель, имя которого я так и не соизволил до сих пор узнать, довольно пожал плечами.