Как стать чародеем. (Дилогия) - Шумская Елизавета. Страница 8

– Окстись, Гамельн! Ну какие в этой глуши некроманты?! Здесь ближе, чем за пятьдесят миль, ни один волшебник никогда и не проезжал! Тем более некромант! Скажешь тоже. Так на чем я остановилась? Второй вид нежити подчинить нельзя. А мы точно знаем, что этой дряни кто-то помогает. Не за красивые глаза же. К тому же такие твари очень редко останавливаются зараз на одной жертве, а ведь он харчит только детей. И почему только детей? Но есть промежуточные гады. И не те и не другие.

– Заложные покойники!

– Молодец, моя девочка! Я всегда говорила, что умом ты не в матушку пошла, пусть ей хорошо будет, где бы она ни была. – Тетушка как-то всегда нелестно отзывалась о матери Ивы. – Заложные покойники – это люди, которые как-то не так, не по-доброму, – старая знахарка гаденько ухмыльнулась, – умерли или неправильно похоронены. Этих можно подчинить. Правда, ненадолго. И они способны на всякое колдовское дерьмо. Если человек связывается с ними, то всегда заключает сделку. Уж и не знаю, что получает заказчик, а нежить всегда получает жертвы – мясо, кровь, жизни, эмоции разные. Был случай такой, когда муж умер, похоронили его, а он повадился к женушке наведываться. Пил ее горе. Любовь-то она такая – лишь бы милый был, уж и неважно, живой или мертвый. Еле тогда смогли его отвадить, чуть до смерти не довел девку. Самое страшное в той истории – она сама не хотела, чтобы он уходил насовсем. Только мертвецы, они уже не люди, хоть порой и выглядеть могут так же, и память у них может сохраниться. Им только и нужно от живых – жизненная сила. Кто-то из них ее получает, кровь высасывая, кто-то – убивая, кто-то – горем питается, страхом, отчаянием. А в нашем случае он, похоже, как-то забирает детские жизни. Больше всего меня пугает то, что мы ни … не знаем об этой дряни. Ни разу даже не слышала о чем-то похожем. Детей крали, подменивали, но чтобы убивали! Да где же эта проклятая вербена?!

– Вот она! Что делать будем?! – Иву начало трясти.

– Обычно сделка заключается на какое-либо количество жертв и на какое-то определенное время. Не может же монстр ждать до скончания дней! Жертвы, думаю, в нашем случае недавно родившиеся дети. Таких трое. Будем надеяться, что ему нужны только эти дети, иначе весь план насмарку. Срок, наверное, не больше недели.

– Если мы знаем, кто будет следующая жертва – ведь, как я понимаю, нам это известно, – надо просто следить за домом. И когда Оно появится, убить его.

– Хонька, ты хотя бы понимаешь, что такое нежить?! Как ты собрался ее убивать? Нежить всегда – всегда! – Хон, ты меня слышишь? – обладает немереной силой. Тут и дюжины мужиков не хватит. Во-вторых, она может быть невидимой, даже следов не оставлять на снегу.

– А может, как с кикиморой? Полотнищем накрыть?

– Ты собираешься неделю дни и ночи напролет стоять с полотнищем на морозе? Тут маг нужен. А за ним надо в город ехать. Не успеем, далеко слишком. А самим монстра завалить… Нет, я не говорю, что не надо пытаться. Просто не надо бросаться очертя голову на крепостные стены, если можно по-тихому войти через калиточку для воров и контрабандистов. Я думаю так – надо не дать этому гаду добраться до ребенка. Глядишь, там и срок сделки закончится, мертвец сам под землю и вернется.

– Так вот просто и вернется? – Что-то Иве не казалось это уж слишком похожим на правду.

– Может, даже и заказчика схарчит, – развеселилась тетушка, выкладывая на стол все новые и новые мешочки да баночки. – Вот было бы хорошо! Две проблемы сразу бы и решились.

– Слушай, тетушка, а может, проще его могилку найти да в ней и приколотить трупик осиновыми колышками? – оживилась Ива.

– Ага, ты зимой когда-нибудь сельхозработами занималась? К тому же мы не знаем, где могилка.

– Где-то на дороге. Больше негде.

– Всю дорогу перекопать, что ли? Да нас за такое предложение сожгут быстрее, чем мы договорим.

– Тогда что же делать? – взвизгнула Ива.

– Без истерик! – отрубила тетушка. – План есть. Сейчас я ему такое зелье заварю. Вернее, ты, – старая знахарка обернулась и ткнула в племянницу длинным костлявым пальцем, – заваришь.

– Что за зелье? – живо загорелась троица.

– Ух, такое зелье, такое зелье!!! Обмажем весь косяк двери. Посмотрим, как он пройдет! – И она гаденько засмеялась. Умение гаденько ухмыляться было у них семейным.

– А терновник? – почти обиделась Ива.

– Ива, деточка, никакой терновник, чеснок или тому подобные доморощенные средства не удержат нежить от последнего шага до жизни, вернее, ее подобия. Ладно. Ага. – Знахарка почесала затылок. – Значит, так, молодые люди, варим зелье, обмазываем дверной косяк дома, где есть новорожденный ребенок – благо он такой один – и ждем.

– Просто ждем? – приуныл Хон.

– Ну не знаю. Если что пойдет не так, вот тогда и действуем. Нежить можно, хоть и трудно, сжечь. Горят эти гады хорошо. Кстати, огонь – это то немногое, чего они боятся. Постарайтесь только не лезть на рожон. Воскрешать я не умею.

– А что делать с отравителем? – задал дельный вопрос бард.

– В дом он не пройдет. Там сейчас родственники круговую оборону заняли. Окопались как партизаны с медовухой в лесу. Никого не пустят и ничего чужого в рот не возьмут. Так, юноши, брысь отсюдова! Дайте девушке поработать на благо родины и короля!

– А почему мы не можем остаться? – заныли те разом.

– Это зелье на магии как тесто на дрожжах замешено, а магия не любит внепланового чихания и вздыхания. Поняли? Ну тогда чего расселись?!

Парней как ветром сдуло. Ива закинула ногу на ногу.

– С места не сдвинусь, пока ты толково не объяснишь мне про зелье, – ответила она на вопросительный взгляд тетушки. – Нет такого рецепта, что знаешь ты и не знаю я. Нет такого средства, что убивает или отвращает нежить от единственного шанса, способного продолжить ее существование. Ты можешь мне объяснить, что ты задумала? Только без вранья. Ладно?

– Ага, догадалась, значит. Ну что ж, следовало ожидать. Я всегда говорила, что мозги тебе…

– Не от матери достались. Знаю. Правда, никогда не уточняла, от кого они все-таки достались. Так что давай, тетушка, колись. Харэ скрытничать.

– Да, наверное, придется, – задумалась старая знахарка. – Жаль, я не думала, что все так рано откроется.

Ива внутренне сжалась, отчаянно надеясь, что услышит не то, о чем думала и о чем догадывалась.

– Давай уже. Не томи!

– Не торопи меня!

– Тетушка, давай только без реверансов. «Я не хотела тебя ранить» и все такое. Просто расскажи мне все как есть.

– Ну ладно. Слушай. – Знахарка уселась у стола и посмотрела на преемницу. – Это зелье, что я, а вернее ты, будешь варить, – чародейское. Но не просто. Это ты и так умеешь. Твои снадобья и эликсиры потому и получаются такими действенными, что ты в них душу вкладываешь. А в твоем случае это означает, что ты наполняешь их магией. Но ты не умеешь наполнять зелья опасной, скажем так, магией. Не та у тебя душа, не та сила. Только когда ты веришь в полезные свойства варева, тебе удается что-то действительно стоящее. Я проверяла. Ты с магией даже средства против тараканов не можешь сделать. Это я к тому, что ты колдуешь только во благо, а так – знахарка самая обычная. Закрой рот, тебе не идет.

– Менестрель мне сказал, что у меня есть магические способности, но я ему не поверила.

– Знаешь, милая, ты единственная в деревне, кто этого не замечает. Думаешь, почему тебя так не любят в деревне?

– Потому что я знахарка.

– Я тоже знахарка. Но ко мне так не относятся.

– Но ты уже много лет знахарка. К тебе привыкли. А я молодая, и они не знают, что мне придет в голову учудить.

– И поэтому тоже. К тому же ты красива, но не спишь с каждым в деревне, а это раздражает.

– Кстати, не могу понять почему! Я знаю, что знахарок зачастую принимают за девок блудливых, но я-то ни с кем не сплю. Могли бы уже догадаться, что я не собираюсь это делать, и отстать! И вообще не могу понять этих людей. Ведь знают: я не сплю с каждым, – но ненавидят меня в основном бабы! Нет, ну где справедливость?! Ладно, гоблин с ней, со справедливостью. Продолжай. Ты думаешь, у меня есть способности к магии и поэтому меня не любят, мягко говоря?