По слову Блистательного Дома - Гаглоев Эльберд Фарзунович. Страница 107

Тишину прервали аплодисменты. Хлопал один человек. Обернувшись, я выяснил, что это была лорд Сагат’Ат. Правда, скоро ее поддержали многие.

Только вот шум и крики как-то уж быстро сошли на нет, сменившись тишиной, которую иначе как ошеломленной назвать было трудно. И народ уставился куда-то в сторону парадных дверей. Обратив свой взор в избранную народными массами сторону, пришел я к выводу о необходимости солидаризирования с точкой зрения электората.

В мою сторону, тут я, признаться, немного слукавил, скорее в сторону трона лорда Шарм’Ат, с неотвратимостью бронепоезда двигалась не очень длинная, но солидно выглядящая колонна людей. Но какие это были люди!

На всякий случай с пути следования новых визитеров я убрался. Больно уж непримиримо выглядели. Шествие возглавлял высокий крупнотелый мужчина очень зрелых лет. При взгляде на его лицо мгновенно возникла единственная ассоциация. Лев. Впечатлению способствовала пышная седая копна волос. А вот организм свой этот лев предусмотрительно заковал в сталь доспеха. Или не сталь. Местная публика так активно использует для защиты столь экзотические материалы, что применение в оных чего-то металлического оказалось даже слегка неожиданным. Тем не менее панцирь выглядел очень внушительно. Серебристый, но какого-то мрачного похоронного оттенка, покрытый сложным золотым орнаментом, был он какой-то зализанный, что ли. Гладкий. Не торчали сочленения, не бугрились плечевые и локтевые щитки. Странно так. То ли технология другая, то ли мастер гениальный. А может, опять вагиг какой постарался? В общем, напрочь чуждая моему отдельно взятому человеческому мироощущению одежка. И углы в ей круглыя.

Мужчина шагал быстро и очень целеустремленно, отчего белый плащ за его плечами развевался, как знамя. С той стороны, где я стоял, разглядеть его меч возможности не было. Видна была лишь богато украшенная многоцветьем камней гарда. На его полусогнутой левой руке во много слоев была намотана тонкая полупрозрачная цепь, увенчанная свисающим в районе запястья длинным, сантиметров в тридцать, каким-то изломанным зазубренным кристаллом, являвшим собой отдаленное подобие сильно вытянутой трехгранной пирамиды. Остальные душегубские принадлежности за ним транспортировались четырьмя закованными в сталь валькириями. Так же надежно упрятанные в металл мощные, но женственные фигуры, льдисто-голубые глаза, скульптурно-правильные лица. Увесистые остро отточенные полукружия лезвий заметно оттягивают длинные, до пояса, снежно-белые косы. У правого бедра каждой отблескивает металлом свернутый бич.

Одна несет круглый шлем с Т-образной прорезью, вторая – треугольный щит с плюющимся огнем драконом, третья на уровне груди, за массивные поперечины крыжа, несет льдисто поблескивающий двуручный меч, а четвертая, как знамя, транспортирует некое странное сооружение. Тяжелое копье с мечеобразным клинком, у основания которого закреплена цепь, увенчанная тяжелым шипастым шаром. Как этим оружием пользоваться без угрозы повредить собственному здоровью, я, например, не знал.

Несмотря на явную тяжесть перемещаемых предметов и, наверное, приличный вес доспехов, дамы умудрялись передвигаться грациозно. Однако от плавных их движений ощутимо несло опасностью. А за валькириями строем по два вышагивали два десятка крутоплечих двухметровых молодцов. Эти, в отличие от идущих впереди, шлемы снимать не стали. Покрытые многочисленными вмятинами, мрачно поблескивающие серебристые доспехи. А каждая вмятина любовно золотом заполирована, но так умело, что каждый шрам на доспехе виден. Свои тяжеленные двуручные мечи они не несли на плечах. Нет. Они легко их держали левой рукой за ту самую часть обнаженного клинка, которую у двуручника не затачивают. Легко так. Острием вверх, рукояткой вниз. Для мгновенной атаки идеально. Такому чудовищу большой замах не нужен. Подсунь под правую руку, полушаг правой ногой назад и могучий клинок просечет все, оказавшееся у него на пути. Ветераны. Гвардия. Штучный товар. Пока, во всяком случае, я ничего похожего у лорда Шарм’Ат не видел. А глаза пустые. Не видят никого. Солдаты. Кого скажут рубить, того и будут.

– Кто это, – взглядом спросил у Тиваса, – к нам сирым пожаловал?

Очень интересно. Бран яр Аксраил собственной персоной. Вот уж кого я здесь увидеть никак не ожидал. Мощный, оружный. Со свитой. Начальник охраны Императора. Его Слово и Длань Карающая. И два десятка бойцов Ледяной Гвардии. Очень убедительно. Но как они здесь очутились?

С этим легендарным воином нас связывали узы многолетней дружбы, но побеседовать с ним здесь и сейчас вряд ли удастся. Добрый и весьма тонкий человек, он становился совершенно другим, когда дело касалось вопросов службы.

Ледяная Гвардия всегда славилась своей фантастической выучкой. Бран яр Аксраил еще направлялся к трону лорда Шарм’Ат, а закованные в сталь великаны уже начали останавливаться, создавая цепь с интервалом ровно в шесть ступней. Именно то расстояние, на котором их чудовищные клинки могли крутиться в смертоносном танце без угрозы задеть друг друга.

Я посмотрел на лорда Шарм’Ат. Тот сидел, не делая ни малейшей попытки встать навстречу побратиму своего отца.

Бран яр Аксраил остановился, не дойдя пяти шагов до возвышения, на котором стоял стол лорда.

– Воля Императора, – раскатился под высокими сводами зала его зычный голос. И без того напряженная тишина сделалась звенящей. – Лорда Шарм’Ат, как не подчинившегося Слову Блистательного Дома, объявить низложенным и доставить на суд Императора в Столицу Империи. Ополчение Земли Шарм’Ат, созванное им незаконно, распустить. Гоард рекомого лорда Шарм’Ат...

Продолжить ему не дали.

– Остановитесь, – загремел голос лорда Шарм’Ат. – Остановитесь, Бран яр Аксраил. Иначе последствия за сказанное вами падут на вашу же голову.

Удивительно, но седовласый палантин, общепризнанный знаток всех тонкостей церемониала, совершил целый ряд ошибок.

– Не вправе не назвавший имя свое огласить Волю Императора. Невозможно огласить Волю Императора во владении Лорда Земли без воли его, а лишь Слово Блистательного Дома. И не может Слово Блистательного Дома быть оглашено не пересекшим границы владений Лорда Земли. Ответствуйте же нам, Бран яр Аксраил, пересекали ли вы границы владений моих?

Все. Ловушка захлопнулась. Солгать Бран не мог. Саин познакомил меня с рядом крылатых выражений своего мира, знатоком множества которых он являлся. «Этого не может быть, потому что не может быть никогда». Наиболее подходящая к данному случаю сентенция.

Но яр упрямо набычил свою поистине львиную голову.

– Воля Императора должна быть оглашена, – пророкотал. – Имя мое названо, настаиваю на праве своем.

В зале поднялся возмущенный рокот. Как будто мало было оскорблений индивидуальных. Посланец Императора теперь еще вознамерился оскорбить всех присутствующих скопом, намеренно игнорируя утвержденные веками и Словом Блистательного Дома законы. Но...

– Не возражаю, – негромко бросил лорд Шарм’Ат и снова сел.

Неслыханно. Я, признаться, внутренне оторопел. Освященные столетиями устои рушились на глазах.

– Гоарду лорда Шарм’Ат, сдав оружие, надлежит безвыходно пребывать в Замке лорда Шарм’Ат под охраной Серой Стражи, каковой власть над Замком передать надлежит до решения Коронным Судом судьбы против Слова Блистательного Дома восставшего лорда Шарм’Ат.

Самозванца, именующего себя Великим Магом и Колдуном именем Тивас, и людей, и нелюдей оного самозванца сопровождающих, в железа заковать и в Столицу на дознание доставить. А буде сопротивление окажут, силу к ним применить вплоть до отнятия жизни.

Пока внушительный старикан декламировал явно провокационные требования, похоже, сбрендившего самодержавного самодура, я размышлял над разворачивающейся предо мной интригой.

То, что этого самого Брана подставили, было ясно как божий день. Также было ясно, что долго все эти разглагольствования местный лорд терпеть не станет. Темперамент не тот, да и политическая обстановка половинчатых решений принять не дает. Соратники опять же. Вон как у лорда Фатку’Ат желваки ходят. Вот-вот кожу порвут. А лорд Сагат’Ат хотя и благородную бесстрастность лица сохраняет, но глазища зеленые поблескивают куда как опасно. Я, пожалуй, тоже бы нервничал, если бы меня непонятно за что от должности такой хлебной отодвинули и на дознание за тридевять земель бы повезли.