Руны (ЛП) - Уолтерс Эдна. Страница 6

—Почему не сейчас?

Она улыбнулась, вытянула руку и взяла меня под подбородок.

—Сама нетерпимость. Ты получила это от меня. У твоего отца прекрасное терпение, — она отпустила мой подбородок, взяла вино и пригубила. — Эта история может подождать. В любом случае тебе только семнадцать,—она подняла голову, зеленые глаза блестели. — Давай устроим что-нибудь особенное на твой день рождение, только для нас двоих.

Какое отношение к этому имеет мой возраст? Я заставила себя сосредоточиться на ее последней фразе:

— Что, например?

—Маникюр и педикюр. Я могу позвать Кэриди.

Кэриди была маминым косметологом. Я никогда не любила, чтобы люди прикасались к моим ногам, но, вероятно, в этот раз я уступлю.

—Хорошо, когда?

—Давай посмотрим. Завтра я работаю, а у тебя днем этот Фрисби. Какие планы на вечер?

— Я собиралась встретиться с Эриком и Корой.

Мама засмеялась, словно спрашивала, ничего нового?

—Давай, попросим ее приехать в воскресенье днем. Мы могли бы также сделать масочки для лица.

—А можно удалить веснушки с лица?

Мама напряженно отклонилась назад, прищурила глаза. Ой-ой, я знала этот взгляд. Это значило, что меня ждала лекция. Я приготовилась внутренне.

—Лоррейн Сара Купер, тебе должно быть стыдно. Никогда ничего не делай, чтобы избавиться от веснушек, — она коснулась моего носа. — Они прекрасны, словно посыпь золотой пыли.

Я закатила глаза. Она была такой предвзятой. Моя кожа была бы идеальной без них.

Когда мы закончили кушать, мама зевнула и посмотрела на свою большую сумку. Как всегда я знала, что она не могла дождаться, чтобы исчезнуть наверху, погрузиться в ванну и расслабиться. Она много работала и заслуживала этого.

—Иди наверх, я закрою.

— Уверена?

—Я справлюсь с этим.

— Справишься, конечно, — она поцеловала меня в лоб и взяла с собой сумку и бокал. — Спокойной ночи, милая.

— Спокойной, мам.

Оставшись одна, я проверила телефон. Эрик все также не перезвонил мне и не ответил ни на одно из сообщений. Его молчание беспокоило меня и злило. Я отправила ему последнее сообщение, вытерла стойку и направилась к дому соседа.

С каждый шагом сердцебиение учащалось. Что, если это не он закрепил ящик? Я бы выглядела идиоткой, благодаря его за то, чего он не делал. Свет горел и на первом и на втором этажах, но, когда подошла ближе, услышала рок-музыку с другой стороны дома.

Я проследовала за звуком до гаража, где Голубые Глаза сидел на деревянном ящике и возился с какой-то штуковиной, которую, казалось, вытащили из робота. Я не смогла бы сказать, откуда доносилась музыка, но узнала классическую рок-мелодию. Неплохо.

Он не поднимал голову и не шевелился, но музыка смолкла. Магия? Нет, я даже думать о подобном не должна. Это не логично. Магии не существует.

—Я думал, мы договорились держаться друг от друга подальше, Веснушка.

«Я не позволю ему задеть меня. Не сейчас.»

—Так планировалось, но ты починил почтовый ящик Патерсонов, поэтому я здесь, чтобы сказать спасибо.

—Вежливая? Ты? Что случилось с девушкой-акулой, которую я встретил до этого? Рейн с буквой Е? — он поднял взгляд, на губах играла хитрая улыбка. —Мне она понравилась.

Я проигнорировала колкость:

— Как ты это сделал?

Он вытер жирные пальцы о полотенце:

—Магия.

—Не начинай. Магии не существует.

—Кто сказал?

—Я. Наука. Логика.

—Хорошо, Веснушка. Мы сыграем по твоим правилам. Скажем так, я был вдохновлен, и нет ничего, что человек не смог бы сделать, если он... — он встал, наклонился и прошептал: —... вдохновлен.

Я отступила назад. Он был настолько близко. Такой экспрессивный.

— Э-э, ну я просто хотела сказать «спасибо» и узнать, сколько должна тебе за замену.

Он вытащил сложенный конверт из-за спины и протянул его мне. Это был тот же конверт, в который я сложила почту Петерсонов, но письма на нем не было.

—А где мое письмо?

—Посмотри внутри. Это было очень милое искреннее извинение.

Часть меня была возмущена, он читал мое письмо, но я не удивилась. Он был грубым.

—Так сколько я тебе должна?

Он сунул руки в передние карманы джинс, давая мне возможность увидеть кусочек тела в районе талии. Я быстро отвела взгляд, до того как он снова заметил бы.

—Давай посмотрим, — медленно начал он. — Крепление почтового ящика, твоя машина, распитие чая с двумя любопытными дамами через дорогу и слушать их сплетни, в итоге это...

—Ты починил мою машину? На ней не было вмятины.

—Царапины. Миссис Рутледж и миссис Рос думали, что ты нарочно врезалась в почтовый ящик Патерсонов. Царапины подтвердили бы это, но я убедил их, что они ошиблись.

—Убедил их, как?

— Попивая теплый чай и поедая жесткие булочки, — его передернуло.

Я улыбнулась против своей воли.

— Хорошо. Итак, сколько ты хочешь?

— Мне не нужны твои деньги, Веснушка, — его голос стал серьезным. — Но однажды мне понадобится одолжение, и ты сделаешь это для меня.

Этот вариант звучал зловеще, словно он уже знал, о чем хочет попросить. Я вздрогнула.

— Пока это в пределах разумного.

—Я бы назвал себя разумным парнем, — улыбка, которой он одарил меня, была манящей и такой обалденной, что у меня перехватило дыхание. Я сделала шаг назад.

—Ну, э-э, спокойной ночи, — я поспешила уйти, но знала, что он провожал меня взглядом.

Я услышала его смех, когда остановилась, чтобы проверить машину сзади. Есть ли царапины на самом деле? Как и когда он починил ее? Может быть, звук мотоцикла позади не был плодом моих фантазий. Он, вероятно, поехал в DC Шины и закрасил царапины из баллончика. Завтра всего один звонок подтвердит это.

Какая нафиг магия. Он просто дурачит не голову.

***

Странный стук выдернул меня из сна. Я села и в замешательстве осмотрелась, не уверена, что я все еще сплю, но монотонный гул, заполнивший мою комнату, был знаком, как ненавистные веснушки на моей переносице. Моя спальня была единственной комнатой в доме со старым вентилятором, который гудел всю ночь, как двигатель самолета. По маминым словам, вентилятор был старым хламом или шедевром какого-то скульптура по металлу. Я не соглашалась с этим. Вентилятор был единственным в своем роде, как что-то из книги в стили стимпанк, мое последнее увлечение.

Я посмотрела на часы на моем туалетном столике. Почти полночь. Я едва легла спать. Устроившись под одеялом, закрыла глаза и попыталась уснуть.

Грохот послышался снова, и на меня обрушилось понимание. Кто-то бросал камушки в мое окно. Только один человек мог разбудить меня посреди ночи и уйти живым после этого.

Эрик.

Я отбросила одеяло в сторону, подбежала к окну и посмотрела на улицу. Он стоял под деревом, свет уличных фонарей отражался от его золотых волос, его верный спутник, камера Nikon, висела у него на шее.

—Я поднимаюсь, — крикнул он.

—Нет, не поднимаешься.

—Давай уже, Рейн, — он стал подниматься по дереву справа от дома, где заканчивался балкон.

—Ты не отвечал на мои звонки и сообщения, — ворчала я.

—У меня не было моего телефона. Его и сейчас нет, — для парня ростом метр восемьдесят, он был довольно проворным. Но в то же время, он карабкался по этому дереву с начальной школы. Я же до сих пор не могла сделать этого, не поцарапавшись. Он приземлился на балкон, как гибкая камышевая кошка и на губах засветилась знакомая милая улыбка, янтарные глаза умоляли. —Впусти меня, пожалуйста.

Я скрестила руки на груди:

— Почему я должна это делать?

Он закатил глаза:

—Ты сгораешь от желания узнать, где я был.

Да, хотела, но мне нужно было отстоять позицию. Если бы я проигнорировала его звонки, он бы злился. У него был ужасный характер.

—Не интересно.

—Мне очень жаль, что я не ответил на твои звонки и сообщения. Я был зол, и мой телефон выпал из рук и ударился об стену.

Я нахмурилась: