Сэр Евгений. Дилогия - Тюрин Виктор Иванович. Страница 90

Несколько минут бешеной скачки ‑ и за очередным поворотом дороги я увидел четырех лошадей. Разбойники, висевшие у меня на плечах, при виде их тут же заорали от радости. Их мысли нетрудно было понять. Слуги, бросив вещи и лошадей, сейчас бегут от них куда подальше, спасая свои жизни. Против них один только рыцарь. Но что он может сделать против пяти человек? Решив не переубеждать их в этом и для большего антуража, остановив своего разгоряченного коня за лошадьми, стоящих на дороге, я потратил только несколько секунд, чтобы успокоить рвущееся из груди хриплое дыхание, а затем громко закричал:

‑ Не убивайте меня!! Я рыцарь!! За меня можно получить выкуп!!

В ответ на мои крики раздался хохот и грубые шутки, ведь для расслабившихся разбойников все было предельно ясно: трус, понял, что ему не уйти, теперь решил вымолить себе жизнь.

После того как разбойники придержали лошадей, один из них насмешливо крикнул:

‑ Эй ты, храбрый рыцарь! Езжай сюда! Не боись, не тронем!

После его слов ударил новый взрыв хохота, но мгновение спустя, смеяться продолжили только трое. Двое других разбойников в это время хрипели, имея по арбалетному болту в груди. Не ожидавшие подобного поворота событий, бандиты еще больше растерялись, когда трусливый рыцарь, до этого вымаливающий свою жизнь, выхватил меч и внезапно напал на них. Первый разбойник успел только достать меч из ножен, когда острие моего клинка перерубило ему шею. Жуткий хрип и бьющая из разрубленной шеи кровь, наполнили души двух оставшихся головорезов ужасом. В панике они начали торопливо разворачивать лошадей, но сделать это сумел только один. Стрела, ударив в спину второго бандита, вырвала из его горла короткий стон, после чего тот зашатался, после чего, потеряв равновесие, соскользнул с седла. Одна нога зацепилась за стремя, а конь, будто не заметив смерти хозяина, стал щипать траву. Последний бандит, нахлестывая лошадь, уже мчался в обратном направлении. Пришпорив своего коня, я поскакал за ним. Вполне возможно, что ему и удалось бы уйти, если бы не скакавший навстречу Ляо, каким‑то чудом вырвавшийся из смертельной ловушки. Залитый кровью и едва держась в седле, он, тем не менее, попытался преградить дорогу разбойнику. Тот, похоже, уже настолько потерял голову от страха, что даже не попытался сразить Ляо, а вместо этого решил просто его обогнуть. Эти несколько секунд задержки дали мне возможность настигнуть наемника и нанести ему удар. Но судьба на этот раз оказалась к нему милостива; меч рубанул не по отпрянувшему в момент удара всаднику, а по его лошади. Та дико заржала, а затем встала на дыбы. Ошеломленный ударом о землю, разбойник не успел понять, что случилось, как я уже стоял над ним, с мечом в руке. Теперь настала его очередь кричать и молить о пощаде. Подбежавшие к месту схватки Лю и Чжан, тем временем, осторожно сняли с коня своего брата, а затем перенесли его за придорожные кусты и положили на траву. Я, тем временем, прислушался. Погони за Ляо не было. Нетрудно было догадаться, в чем тут дело. Главарь разбойников явно рассчитывал на то, что пятеро его подручных, после того как разберутся с беглецами, без труда разделаются и с раненым. Прикинув все это, я понял, что у нас есть небольшая передышка ‑ минут на пять ‑ десять, пока разбойничья шайка не заподозрит неладное.

Пока Лю перевязывал своего брата и одновременно приглядывал за связанным бандитом, я подозвал Чжана; мы с ним зарядили четыре арбалета и засели в кустах в ожидании разбойников. Когда прошло в два раза больше времени, что отмерил, стал ломать голову, почему к разбойникам не приходит помощь. Подумав некоторое время, я пришел к вполне логичному выводу: среди бандитов большие потери, и главарь решил не рисковать оставшимися людьми.

Только теперь я позволил себе подойти к Ляо. Тот, перевязанный, лежал на подстилке из срубленных веток и временами, чуть слышно, стонал от боли. Правда, при виде меня он постарался придать своему лицу бесстрастное выражение.

‑ Ты отличный боец, Ляо! Что с Джеффри и Хью?!

‑ Спасибо, господин, за ваши добрые слова. Хью был убит копьем в самом начале схватки, а ваш телохранитель храбро сражался до тех пор, пока под ним не рухнул конь, что происходило дальше, я уже не видел.

‑ Отдыхай. Ты его заслужил! И набирайся сил!

Подошел к Чжану. На мой вопросительный взгляд он отрицательно покачал головой.

"Я был прав. Бандиты бросили их на произвол судьбы и убрались в свое логово. Хью убит. С ним все ясно. А вот что с Джеффри? Неужели…".

Снова, как в первый раз своего появления, я почувствовал себя одиноким и чужим в этом времени. Я даже не ожидал, что настолько сильно привяжусь к этому человеку. Приказав жестом Чжану сесть на коня, я следом за ним вскочил в седло. Спустя десять минут неспешной, осторожной, с оглядкой, езды, мы добрались до места засады. Из живых здесь уже никого не было; одни только полураздетые, окровавленные трупы, над которыми вилось, с хриплым карканьем, воронье. С тела Арно де Коркорана сорвали все что только было можно, сняли даже сапоги. Подъехал поближе. Обежал глазами трупы. Среди них тела Джеффри не было. Значит,… он жив?! Буду надеяться, что так. Не было и тела второго госпитальера. Значит, живой. Посадят в подвал, и будут ждать выкупа. Но почему нет Джеффри? Стоп! Лежат только пять трупов орденских солдат, а их было шесть! Взяли в плен?! Но в таких случаях…. Погодите, погодите. А если главарь… решил, что потерял слишком много людей и теперь таким образом решил пополнить свои ряды. За счет… пленных. Хм! На душе сразу стало легче. В приподнятом настроении я вернулся в наш временный лагерь. Раны Ляо оказались несерьезными, но он потерял много крови, поэтому мы решили остаться здесь на некоторое время. Найдя недалеко от места засады родник, перебрались туда. Теперь наступило время узнать, кто устроил эту ловушку и захватил в плен Джеффри. Недолго думая я приступил к допросу пленного. Не знаю, что он прочитал на моем лице, когда я к нему подошел, но в "молчанку" играть не стал и почти все, что мне было нужно, выложил сам, без особых напоминаний. Так я узнал, что засада была организована и возглавлена рыцарем ‑ разбойником, графом Оливье де Брассье, чей замок находился в пределах тридцати лье от этого места.

Сейчас был тот период войны, когда ни одна из воющих сторон не была достаточно сильна, чтобы одолеть другую, и вот теперь, после стольких лет непрестанных набегов и стычек, взятых и сданных городов, чередующихся побед и поражений, никто не мог претендовать на безусловное превосходство. Между противниками лежали обширные земли центральной части страны, где процветало насилие, и лилась кровь, где правил единственный закон ‑ закон меча. Поля в этих землях уже давно не обрабатывались, а торговля умерла. На всех этих обширных территориях не было уголка, где бы жизнь мужчины или честь женщины были в безопасности. Здесь шла борьба не за честь Франции, а за деньги и власть, именно поэтому многие замки стали прибежищем банд грабителей и убийц, а их хозяева, зная, что некому призвать их к ответу, вели войну против всех, огнем, мечом и дыбой вырывая последние гроши у каждого, кто попадал им в руки. Таким был отпрыск древнего рода де Брассье, который к тридцати пяти годам своей жизни, сумел совершить столько гнусных и кровавых злодеяний, что заслужил от народа кличку Живодер. Правда, иногда люди к его имени прибавляли слова Мясник или Палач. Оказалось, что он получил все свои клички за то, что в отличие от других разбойников подобного рода, собственноручно пытал и убивал людей.