Военная клятва - Вон Элизабет. Страница 24

— Эпор…

Он нежно провёл пальцем по её нижней губе. Это был личный момент, но я не могла отвести взгляд. Наконец Айсдра медленно выдохнула.

— Я боюсь, — призналась она.

Эпор кивнул и устало сел на кровать.

— Неужели это было так трудно признать? — спокойно взглянул на неё Эпор. — Настоящий воин ведь смотрит своим страхам в лицо?

Айсдра зарычала. Эпор усадил её рядом и положил голову ей на грудь.

— Я смогу победить этого врага, и Жоден сложит песню в мою славу.

— Постарайся уж. Иначе Жоден споёт про наши смерти, что безмерно порадует Ифтена и навредит нашим племенам и военачальнику.

— Как так? — спросила я.

Айсдра колебалась лишь мгновение.

— Мы связаны, а это ценно среди племён. Мы говорили об этом раньше. Позор Киру, если он потеряет нас не в достойном бою.

— Правда. — Эпор свесил голову, как будто собираясь с силами, а затем посмотрел на Айсдру. — Но всё будет хорошо, огонь моего сердца.

— Заткнись и помоги мне тебя раздеть, — отрезала Айсдра.

Эпор усмехнулся.

— Эй, Лара. Хочешь услышать историю о силе моей избранницы?

Айсдра зарделась и опустилась на колени у его ног, чтобы расшнуровать сапоги.

От любопытства я даже оторвалась от приготовления лекарства.

— Расскажи, Эпор.

— Ну, в общем, она сказала мне, что мы связаны. Будучи мудрым человеком я согласился на её требования, не желая столкнуться с её гневом.

Эпор схватил низ туники, но не смог снять. Айсдра встала помочь ему.

— В общем, в день установления уз Айсдра села первой, чтобы ей вплели спираль в ухо. Собрались все, а моя Айсдра сидела, такая красивая и непоколебимая, не издавая ни звука.

Голос Эпора смолк, когда Айсдра потянула тунику через его голову. Ткань заглушила слова.

— Было больно, Эпор? Вплетать? — спросила я, размешивая лотос в воде.

— Прокалывать больно, потому что ухо сразу не заживает. Но после того как сделают прокол, всё не так уж и плохо. Но моя Айсдра не дрогнула и не заплакала, потому что она воительница Равнин, сильная, выносливая и гордая.

Айсдра опустилась на колени, чтобы всё-таки снять сапоги.

— Я хотела показать, что достойна тебя.

— И я никогда не забывал об этом.

Эпор сделал глубокий вдох, и я внимательно его осмотрела. Он страдал, я видела это. Я протянула ему чашу. Он взял её и быстро выпил, слегка морща нос от вкуса.

— А затем пришёл мой черёд, — продолжил он рассказ. — Я сидел перед ткачом, и при первом же прикосновении иглы... — он выдержал драматическую паузу, — заплакал, как ребёнок.

Я рассмеялась, представив эту картину.

— Правда?

— Ах, да, — Айсдра откинулась на пятки, — Он вынес ритуал, рыдая и стеная, сказав, что связь со мной стоит любой боли, любых страданий. Он довёл ткача, наблюдателей и свидетелей до слёз от смеха.

— Как же я могу высмеивать остальных, если не могу посмеяться над собой? — хрипло спросил Эпор.

— Я никому не позволю тебя высмеивать, мой храбрый воин, — голос Айсдры дрогнул, когда она встала, закончив раздевать Эпора. Его силы таяли прямо на глазах. Никогда раньше пациент не слабел так заметно, так быстро. Капли пота собрались на его лице. Я потеряла остальных, но его я не потеряю.

Айсдра сложила одежду в стороне, пока я помогла Эпору лечь на кровать. Айсдра хотела положить оружие ему под бок, но Эпор её остановил.

— Нет.

Она в изумлении уставилась на него, затем на меня. Я покачала головой.

— А вдруг он забредит…

Она резко кивнула и положила оружие — всё, в дальнем углу, у очага. Палицу она поставила последней, как если бы она охраняла остальных.

— Свяжи меня, — низко и хрипло произнёс Эпор.

— Я смогу…

— Нет. Не рискуй с этим врагом. Убери своё оружие, Айсдра. Ибо я опасный и умный противник.

Айсдра кивнула, не в силах ответить. У меня самой перехватило дыхание, пока мы привязывали его запястья к кровати, вниз по швам. Он настоял, чтобы мы связали и ноги. Только проверив силу пут, Эпор расслабился и закрыл глаза. Мы накрыли его одеялом.

Айсдра отошла убрать своё оружием, как было сказано. Я взяла необходимые флаконы и перетащила два ведра с водой поближе к кровати. Отжала тряпку и начала вытирать его лицо и грудь. Айсдра сделала тоже самое. Мы помолчали несколько мгновений, как вдруг Эпор резко открыл глаза. Взгляд был расплывчатый и отуманенный, а значит лотос начал действовать. Эпор сосредоточил внимание на Айсдре и улыбнулся.

— Ты моя суженая, огонь моего сердца, и я всецело твой, до самых снегов  и дальше.

— Не говори о снегах, — прошептала Айсдра, вытирая его грудь.

— Пообещай мне... — Эпор откашлялся. — Пообещай мне оставаться рядом с трофеем так долго, как только она будет нуждаться в тебе.

Айсдра отвела глаза, встретилась со мной взглядом и уставилась на пол.

— Нет.

Эпор слегка потянул путы, и Айсдра бросилась накрыть его ладонь своей ладонью.

— Обещай мне.

Она наклонилась к нему и поднесла губы к самому уху.

— Борись, Эпор.

— Хорошо. — Он подарил ей слабую улыбку, тень былой усмешки. — Но ты должна обещать.

Айсдра закрыла глаза. Долгое время тишину нарушало лишь дыхание Эпора. А затем Айсдра распахнула свои серые глаза и медленно кивнула.

— Я обещаю.

Я должна была послушать старую целительницу, должна была внять её предупреждениям. Она была права. Болезнь течёт слишком быстро. Слишком быстро, чтобы лекарства подействовали. Слишком быстро, чтобы сбить жар. Слишком быстро, чтобы привести в баланс жизненные начала и восполнить жидкости.

Сначала всё было хорошо. Лотос, казалось, успокоил его. Но Потница — коварный враг, и так же быстро, как мы сбили жар, она снова вернулась опалять его кожу. Мы старались изо всех сил, меняли постельные принадлежности, использовали пресную воду и розовое масло, чтобы вытереть пот. Сначала Эпор отвечал нам обеим, послушно глотая лекарства. Но жар становился всё сильнее, и теперь Эпор открывал глаза только на голос Айсдры, но из взгляда исчезло понимание. Но со временем он перестал реагировать, и даже Айсдра больше не могла разбудить его.

Но худшее ждало нас впереди.

— Где Айсдра? — пробормотал Эпор, тяня путы.

Айсдра склонилась над ним.

— Я здесь, Эпор. — Он еле-еле приоткрыл глаза, но не увидел Айсдры. — Где моя избранница? Почему её здесь нет?

Айсдра втянула воздух, но я вышла вперёд ответить:

— Она прямо перед тобой, Эпор.

— Нет, нет, она ушла, моя суженая бросила меня, — Эпор начал яростно биться в путах, сотрясая кровать. — Куда она пропала?

Айсдра молчала, побелев и дрожа. Я тронула её руку.

— Это жар, Айсдра. Он бредит.

— Но у него открыты глаза... — посмотрела она на меня с сомнением.

— Он не видит. — Я потянулась за водой и тряпками.— Продолжай говорить с ним, Айсдра.

Она дёрнула головой в согласии, но боль не покидала её глаз. Мы всё время разговаривали, пытаясь убедить Эпора, что Айсдра рядом, что она никогда не покинет его. Но он не мог успокоиться. Он распалился, требуя, чтобы мы освободили его и он смог отправиться на поиски Айсдры. Боль в его голосе разбивала наши сердца.

Что ещё хуже, потом он впал в оцепенение, так и не поняв, что она рядом. Айсдра сдерживала слёзы, пока Эпор не уснул и не проснулся. Тем не менее, мы пытались влить в него жидкости, но без успеха. В итоге мы просто сидели в тишине, держа его за руку. Каждое дыхательное движение стало болезненным скрежетом, каждый вдох — победой, выдох — страхом.

В конце концов, Эпор открыл глаза в последний раз. Айсдра наклонилась погладить его голову. Он сосредоточился на её лице, одарил слабой улыбкой, закрыл глаза и выдохнул. Стук его сердца под моими пальцами остановился, дыхание оборвалось…

Айсдра уставилась на меня, медленно осознавая произошедшее, пока лицо не исказилось от боли, а глаза закрылись.

Я упала на пятки, ослабев от гнева и страха. Пот струился по моему лбу, в висках пульсировала боль. Что могло убить здорового человека за несколько часов? Что я сделала не так?