Военная клятва - Вон Элизабет. Страница 30

Симус был прав. Официальные письма от моего совета были тусклыми и сухими. Все отправили их некоторое время назад, так что в них ничего не говорилось о эпедемии или её влиянии на город. Симус вложил ещё одно письмо для Жодена, его версию событий моего воссоединения с Киром. Я убрала это письмо подальше, чтобы прочесть только когда снова увижусь с Жоденом.

Пергамент с различными посланиями хрустел под моими пальцами. Озар включал в письмо короткое частное примечание, сообщая мне, что у него с Анной всё хорошо, а лорд Дерст всё ещё не оправился от ранения, которое нанёс ему Кир.

Будущие письма поведают мне, что случилось. Пришла ли эпидемия в город. Получил Эльн мои предостережения вовремя. Как бы сильно я ни ждала посланий, я их боялась. Эльн захочет узнать подробности, что произошло, и как мне удалось пережить болезнь, которая убила воина в расцвете сил и весь Вечный исток. Как Айсдра и младенец остались здоровы, когда все остальные умерли? У меня не было ответов на эти вопросы.

Снаружи палатки раздались звуки борьбы и плеск воды, наливаемой в вёдра. Наверное, Маркус и Айсдра принялись за стирку. Меня снова захлестнули муки совести, и глаза наполнились слезами. Вся деревня, мама малышки... имя девочки... мы потеряли всё. Травы и лекарства Рахиль, её тайные записи, всё исчезло в считанные дни. Что это за болезнь, что некоторые живут по несколько дней, а другие мучаются считанные часы, но умирают все? Все, кроме меня.

Конечно, у них не было Гила. Я улыбнулась, вытирая слёзы. Я не могла просить ученика лучше. Он был так увлечён своими новыми умениями. Взял старый седельный вьюк и потратил свободное время, чтобы превратить его в подобие сумки, пришить широкий ремень и добавить карманы для «множества полезных вещей». Он предложил отдать его мне, но я сказала ему оставить этот себе, а мне сделать другой.

Моя улыбка слегка угасла. Гил нашёл способ сбить мой жар, после которого у меня осталось достаточно сил для борьбы с вялостью и жидкостями, накопившихся в лёгких. Но я сомневалась, что Эльн будет доволен новым лечением. Он бы хотел травяного лекарства, а я не могла ему ничего предложить.

У меня был лишь отчаянной способ сбить сильный жар и прикосновения, которые вызывали тело делать то, что оно должно было делать самостоятельно. С таким оружием невидимого соперника не победить.

Полог откинулся, и в палатку вошёл Кир. Всё его лицо было усеяно бисеринками пота. Он бросил на меня нежный взгляд, и я немного покраснела, осознав, что мы впервые остались наедине, с тех пор как у меня спал жар.

Он встал в изножье кровати.

— Всё хорошо?

Он кивнул в сторону писем.

— Да. — Я собрала бумаги. — Мне нужно отправить сообщение Эльну и рассказать ему, что произошло.

— Хорошо. Сделаем это до того, как отправиться на Равнины.

Я поражённая уставилась на него.

— Конечно, до того. Мы не можем уехать до окончания сорока дней.

Удивительно, как эти синие глаза могут измениться в одно мгновение. Они стали точно кремень. Кир напрягся.

— Мы подождём ещё один день и убедимся, что ты достаточно окрепла для дороги. Отправляемся в Сердце Равнин послезавтра.

— Ты это не серьёзно. — Я уставилась на него в изумлении. — Кир, нам нельзя приближаться к людям сорок дней. Я ведь уже объяснила…

Мои слова потонули в его громком голосе:

— Милостью элементалей мы наверстаем упущенные дни. Мы воссоединимся с основной армией и оставим это место.

Я резко выпрямилась в постели, и письма полетели с одеяла.

— Эта болезнь убила целую деревню, не говоря уже об Эпоре. Ради любви к Богине, Кир, ты должен меня послушать!

Наши голоса привлекли всеобщее внимание. Маркус вошёл в шатёр, а за ним выглянул Гил, прячась за край полога. Позади них стояла Айсдра, внимательно изучая нас серьёзными глазами.

— Ты выжила. Айсдра и малышка выжили. Мы не заболели. — Кир запрокинул голову, его ноздри раздулись. — Ты же не можешь это отрицать, трофей.

Я изо всех сил пыталась выбраться из кровати, но запуталась в одеялах. Маркус двинулся ко мне, но я была так взволнована, что я отмахнулась от него. Впервые за много дней я разозлилась.

— Дурак. Зачем я здесь, если ты меня не слушаешь?

Это было ошибкой. Лицо Кира стало нечитаемым.

— Ты здесь потому, что принесла дар исцеления моему народу.

Я втянула воздух сквозь зубы, прикусила губу и набросилась на него:

— Но именно это ты и игнорируешь. Если сделаешь по своему, то накличешь на свой народ одну только смерть.

Кир сверкнул глазами.

— Отдыхай. Собирайся с силами. Завтра вечером я отдам приказ. Послезавтра мы отправимся в путь.

Он выбежал из шатра, практически оторвав лоскут от палатки.

Силы покинули меня, и я схватила Маркуса за руки, ища поддержки.

— Маркус, он же не серьёзно? Ведь правда?

Маркус опустил меня на кровать.

— Вашество непреклонен, трофей.

Гил прокрался в шатёр, избегая моего взгляда. За ним вошла Айсдра, неся спящую малышку на руках. Она села на краю кровати и показала мне детку.

— У неё всё хорошо, Лара.

— Нужно время, чтобы понять, что болезнь ушла. — Как бы я не тревожилась, я всё равно улыбнулась, увидев сладко спящее лицо младенца. Айсдра положила ребёнка на кровать рядом со мной. — Она пышет здоровьем, это правда. Питая странную любовь к гарту.

Айсдра кивнула.

— Ей нужно скоро сделать метки.

— Татуировки? — в ужасе уставилась я.

Гил рассмеялся.

— Не в таком малом возрасте, трофей. Мы используем краску, чтобы обозначить принадлежность ребёнка к его племени.

— Тебе нужно придумать узор для своего племени, Лара. — Айсдра казалось неподдельно заинтересовалась изучением пола палатки. — Племени Кси. Старейшины потребуют его, прежде чем наша кровь потечёт в твоих детей. — Айсдра резко выпрямилась. — Мне ещё столько дел нужно переделать, трофей. Оставляю ребёнка на тебя.

Я улыбнулась:

— Конечно, Айсдра. С нами ничего не случится.

Она бросила на меня странный взгляд.

— Не сомневаюсь, Лара.

Стоит ли упоминать, что атмосфера в палатке накалилась, стоило нам с Киром заспорить. Гил по-умному избегал попадаться нам на глаза, особенно когда всё стало совсем плохо, и мы продолжили метать друг в друга молнии до конца вечера. Маркус просто на нас ворчал. Айсдра держалась подальше. Я не настолько ушла в ссору с Киром, чтобы не заметить отстранённое выражение на её лице. Мне показалось, что она думает о смерти Эпора и безрассудстве Кира, но как же я ошибалась…

На следующий день она зашла в палатку с таким грустным лицом, что я перепугалась. Она выглядела как-то по-другому, но лишь реакция окружающих заставила меня замереть. Кир слегка выпрямился, Маркус перестал заниматься своими делами. Гил оторвался от книги о травах, которую я заставила его изучить, и медленно её закрыл. Из-за их реакции я снова посмотрела на Айсдру. Она была облачена в простую тунику и штаны. Ни доспехов, ни оружия. Хоть и с палицей Эпора в руке, она показалась мне обнажённой, словно воин уступил место ранимой женщине. Она посмотрела на каждого из нас по очереди, а затем сосредоточила взгляд на Кире.

— Военачальник.

— Воин.

— Время, военачальник. Оно пришло. Я завершила наше задание, моё и Эпора.

Кир встал.

— И хавершила хорошо, Айсдра из рода Лисиц. Благодарю тебя за службу и желаю всего самого доброго.

Я недоуменно перевела взгляд с одного на другого.

— Что происходит? Ты уходишь, Айсдра?

Айсдра посмотрела на меня, а затем снова на Кира.

— Прошу передай это Престу, военачальник. Он будет носить её с честью.

Она протянула палицу Эпора.

Кир вышел вперёд и кивнув забрал у неё оружие.

У меня бешено заколотилось сердце.

— Айсдра?..

— Безопасного путешествия к снегам, Айсдра, — тихо произнёс Маркус, — и за их пределы.