Заговор носферату (СИ) - Врочек Шимун. Страница 23
— Всегда к вашим услугам, лорд Слотер. — рыцарь слегка склонил голову. — Почту за честь.
— Я хочу, чтобы город забыл о существовании вас и вашей организации на тот период, пока я ищу убийцу магов, работавших на Ковен. Потому что если этого не случится, я чего доброго могу взять неправильный след. Я не сомневаюсь в вашей клятве, но «колосажатели» — это не один рыцарь Дрейдлок.
Надо быть очень глупым живым, чтобы на ночь глядя отправиться любоваться достопримечательностями Квартала Склепов.
Конечно, формально уранийские вампиры — вполне законопослушные граждане Блистательного и Проклятого. Просто мертвые, вот и вся разница. Но на деле, чтобы понять, каково придется живому в гетто посреди ночи, достаточно представить себе монашку, пробирающуюся через лагерь пьяных гейворийских наемников. Ноги-то она скорее всего оттуда унесет. Но очень неловко и в раскоряку.
У носферату много обид на живых, а главная заключается в том, что их теперь нельзя попробовать на вкус. Только кролики и — изредка — осужденные на смерть преступники, которым ставят специальное тавро, позволяющее вампиру обойти действие Скрижалей. Считается, что выдача смертного преступника на расправу вампирам — одна из самых страшных казней в Блистательном и Проклятом. Однако даже таких мер недостаточно, чтобы покончить с ушлым народом, предпочитающим обитать по ту сторону закона. Человеческая натура неисправима.
По приказу короля Максимилиана Квартал выстроили в северо-восточной части города, как раз напротив аристократических районов, где располагались виллы и поместья наиболее знатных обитателей Блистательного. Аристократии живой надлежало соседствовать с аристократией мертвой. В этом виделись справедливость и равенство.
Правда, совсем уж идеалистом его уранийское величество не был, поэтому между Кварталом Склепов и поместьями нобилей пролегает широкое русло Канала Веспина, больше известного в городе, как Канал Пятисот Утопленников. Почти полтысячи живых рабочих, рывших его наряду с тысячами зомби, оживленными специально для этих нужд, утонули, когда из-за неправильных расчетов вода прорвала дамбу. Поток хлынул внутрь прорытого рва с урчанием голодного зверя — размывая неукрепленные еще берега, сбивая глину и землю в жидкое месиво, из которого невозможно было выплыть даже самому лучшему пловцу на свете. Позже дамбу восстановили, воду откачали, утопленников оживили и заставили достраивать канал. И сейчас в нем неторопливо струиться чистая речная вода, в которой даже можно поудить зеркальных карпов. Канал не перемерзает даже зимой, а то, что вода — проточная — имеет определенное значение: далеко не каждый вампир способен пересечь текущую воду.
Издержки потустороннего бытия.
Со стороны Квартал Склепов производит почти такое же впечатление, как и поместье Дрейдлока: вражеская цитадель, ожидающая штурма.
Его окружает глухая каменная стена высотой в три человеческих роста. Ее зубцы усажены острыми железными пиками. Почти под самыми стенами выгибается колесом змея охранного рва, заполненного водой. Вода опять-таки проточная — ров соединяется Каналом Веспина узкой перемычкой. Внутрь есть только один вход: через центральные ворота. Последние сбиты из толстых дубовых досок, окованных бронзовыми пластинами. Они способны выдержать прямой выстрел из пушки!
С ворот на город скалится стилизованное изображение красного нетопыря — неофициальный герб Квартала Склепов. Он выполнен из темной меди и над ним всегда заботливо горит фонарь, вставленный в прибитый к доскам упор. В его дрожащем свете нетопырь, распахнувший в безмолвном крике пасть, полную тонких игольно-острых зубов, выглядит кроваво-красным. Полная иллюзия, что он вот-вот сорвется с места и ринется в город, хлопая кожистыми крыльями.
Через ров, окружавший Квартал, тянулся небольшой разводной мост, который поднимали днем, чтобы живые не беспокоили мертвых. При необходимости его можно было поднять и ночью — чтобы придержать вампиров в их обиталище. Так, мера предосторожности на всякий случай.
Обычно для управления мостом использовались механизмы — вращательный барабан и пара кнехтов, опутанных промасленными канатами. Но на крайний случай (а в сосуществовании с нежитью без такой предусмотрительности — никак) будет задействовано колдовство: мощное заклинание, наложенное на мост, в одно мгновение превратит его в бесчисленное количество щепок и щепочек. Всех носферату удержать в Квартале это не поможет, но изрядное их количество на какое-то время все же останется по ту сторону рва.
Возле моста несли службу, обогреваясь у большого жаркого даже на вид костра, с десяток городских стражников, возглавляемых тройкой плечистых парней в малиновых плащах.
Один из них стоял ко мне спиной и даже в ночной темноте, лишь слегка обкусанной пламенем костра, можно было разглядеть на плаще серебряную вышивку в виде необычного меча с рукояткой без навершия и гарды, но зато с двумя клинками, тянущимися из обоих ее концов. Вдоль каждого рунической вязью змеились слова, с детства знакомые любому жителю Ура. На том клинке, что смотрел вверх, значилось «Оберег», вниз указывало лезвие с надписью «Кара». Оберегать невиновных. Карать виноватых. Девиз Псов Правосудия — старших офицеров городской стражи, стараниями магов, алхимиков и военных инструкторов, превращенных в полноценные боевые машины. Ловкостью, силой и боевой выучкой иные из них не уступали даже Выродкам!
Иногда мне кажется, что именно с этой целью — не уступить «горячо любимым» родственничкам, вице-канцлер Витар Доркмунд, когда-то и затевал создание Песьей своры. Только в извращенную голову урожденного Слотера может прийти мысль противопоставить Выродкам настоящим Выродков искусственных!
Не люблю Псов Правосудия.
Их головы слишком крепко промыты магическими декоктами и накачаны гипнотическим воздействием. Создавая сверхчеловеков, Витар не хотел, чтобы они использовали свои способности иначе, кроме как для служения законам Блистательного и Проклятого. А потому совершенствование тела сопровождалось усушкой мозга, превращавшего офицеров городской стражи в истовых служителей закона, не способных его приступить даже при самом сильном желании. Своего рода искусственный фанатизм. Я же, как говорил ранее, не выношу фанатиков.
Помимо офицеров и рядовых стражников к костру жалась еще одна интересная троица. Двое крепких мужчин с выправкой закаленных солдат и поживший уже старик. Все трое носили монашеские клобуки, но, судя по разлету плеч и угловатым фигурам двух здоровяков, если они себя чем и изводили, то не постами и молитвами, а упражнением со шпагами и мушкетами. Тем более что у обоих монашеские одеяния предательски топорщились у бедра, прикрывая не то эфесы шпаг, не то рукоятки пистолетов. Священник-мессианец и пара братьев из ордена Инквизиторов.
Договор — договором, гражданские права — гражданскими правами, а к вампирам в Уре ровно не дышали, что служило поводом для постоянных возмущений со стороны немертвых. В Магистрате же на гневные тирады об унизительности подозрений и отсутствие доверия, неизменно твердили одно и то же. Столь внушительная охрана стоит у ворот Квартала не для того, чтобы кого-то не выпустить оттуда, но как раз наоборот — дабы никого случайного туда не пропустить.
Как будто найдется идиот, который добровольно полезет ночью в гетто?!
Хотя… хм… что это я? Я ведь, черт побери, как раз в Квартал прямо сейчас и собираюсь!
Когда я подошел ближе, священник побледнел и попятился за спины Инквизиторов. Братья хмуро переглянулись, но остались стоять на месте. Вообще-то орден церковников-воинов старался на пути у Древней Крови не становиться. Его предназначение заключалось в том, чтобы защищать аббатства и епископства Строгой церкви от нападок детей Тьмы и служителей Шести Адских Герцогов, а при случае — истреблять дикую нечисть. В последнее время та расплодилась в изобилии и крепко досаждала селянам и простолюдинам, живущим за пределами городских стен.